Прости за любовь - Вета Маркова
— Почему это непутёвый?
— Потому что ты уже взрослый. У всех взрослых должны быть жёны и мужья. Коль жены нет, значит непутёвый. Так говорит бабушка, — поясняет девчушка. — Вот я, как вырасту, сразу же замуж выскачу.
Я начинаю краснеть. Марк смотрит на меня, снова одаривает своей обворожительной улыбкой и спрашивает у Оли:
— А Вика почему непутёвая?
— Потому что замуж ещё не вышла, а разрешила собой пользоваться.
Здесь я не выдерживаю и пытаюсь прервать сестрёнку:
— Оля, это что за разговорчики!?… Где это ты понабралась такому?
— Нормальные разговорчики. Я не с тобой разговариваю, а с Марком, — деловито отвечает сестрёнка, отворачивается от меня и обращается к Марку. — Придётся вас спасать. Мы за тебя Вику замуж отдадим.
Марк переводит взгляд на меня и обжигает своим. Как он похож на отца и Генри, вот только взгляд у парня жгучий, а не ласкающий, как у дяди, и не равнодушный, как у отца.
— Нет, Оленька, боюсь у Вики уже есть жених. С ним мне тягаться сложно.
Оленька серьёзно смотрит на Марка и так же серьёзно говорит:
— Тогда ты будешь моим женихом.
Марк заливисто смеётся и целует Оленьку в розовую от мороза щёчку.
— Я согласен. Но ты ведь маленькая? Пока ты растёшь, я успею состариться.
— Ничего. Я тебя и старенького буду любить, — заявляет девчонка, обнимает Марка за шею и снова целует в щёку.
Здесь нас догоняет Генрих, и Марк, смеясь, говорит:
— Генрих, я нашёл себе невесту.
Смотрю, как напрягается Генрих, а Марк продолжает, не прекращая смеяться:
— Я женюсь на Оленьке. Только сначала она вырасти должна. Да, моя Принцесса? — Оленька утвердительно кивает в ответ, расплываясь в улыбке.
Я даже слышу, как Генрих выдыхает. Он наклоняется ко мне и шепчет:
— Я тебя никому не отдам.
Ничего не понимаю, что происходит? Он знает меня меньше суток, как можно говорить такое?
Уже в коттедже мне рассказывают, что произошло на горке. Реально хорошо, что я ничего не видела. Не уверена, что смогла бы вести себя адекватно.
Остаток дня проводим в семейном кругу, играя с детьми, рассказывая истории из жизни. Мне всё больше нравится их семья.
Из-за происшествия на горке в ресторан никому идти не хочется, поэтому развлекаемся дома. После ужина укладываем детей спать. Оленька засыпает быстро, хотя в кровать укладывалась очень тяжело. Угомонилась, только когда пришёл Марк и пожелал ей спокойной ночи.
Я сама мертвецки хочу спать, меня начинает немного знобить. Наверное, это нервы. Слишком много навалилось за последние дни. Выходить из комнаты не хочется, стою у окна, наблюдаю за вальсом пушистых снежинок за стеклом и думаю о своём.
Мне очень комфортно с этими людьми, даже не напрягает тот факт, что я их плохо знаю. Обычно в малознакомой компании я комплексую. Но не в этой. С ними приятно общаться. Дарья просто само чудо, спокойная, уверенная в себе и в меру болтушка. С ней я легко общаюсь весь день. Только мне почему-то кажется, что между Дарьей и Генрихом что-то есть… или было… Что дало толчок к этим мыслям точно сказать не могу.
В спальню заглядывает Генрих и, не дожидаясь разрешения, вернее даже не спрашивая его, входит. Тут же попадаю в кольцо его сильных рук. Он, остановившись за моей спиной, обнимает меня обеими руками и сцепляет их на моём животе. Этот мужчина действует на меня каким-то непонятным образом. Мне это нравится, тело мгновенно реагирует жаркими мурашками, и не нравится одномоментно, он слишком откровенно настойчив. Я не понимаю, что происходит.
— Генрих, — хочу отстраниться, но не получается, он не позволяет.
Мне очень хочется поговорить с ним. Хочу и боюсь одновременно. Нужно объяснить всё. Я не хочу никаких отношений ни с кем, особенно сейчас, но…
— Вика, знаю, что ты хочешь мне сказать. Догадался…
Генрих замолкает, стоит рядом и просто обнимает меня.
— Я… — пытаюсь объяснить мужчине, но не могу подобрать слов, не хочу показаться неблагодарной и обидеть его.
— Давай просто помолчим, — предлагает он.
Генрих кладёт свой подбородок мне на плечо и прижимается своей щекой к моей. Мы молча какое-то время смотрим в окно, и мне становится так приятно и уютно в его объятиях. Сама не знаю почему, поворачиваю голову и касаюсь губами его щеки. Он улыбается, прикрыв глаза.
— Вика, подари мне эти праздники, разреши быть с тобой рядом все эти дни. Мне здесь так … — Генрих не договаривает, запнувшись на полуслове, и замолкает.
— У вас такая шикарная семья. Всегда мечтала иметь большую дружную семью, — зачем-то делюсь своим откровением.
— Вика, — Генрих резко выпрямляется и разворачивает меня к себе лицом, нежно касается моей щеки своей ладонью, это так приятно, что я прижимаюсь к ней и трусь об неё, как кошка, требующая ласки, трётся о руку хозяина.
Генрих не заставляет себя долго ждать и целует. Я просто растворяюсь в его поцелуе, таком нежном, но в то же время настойчивом. Его губы ласково и нежно касаются моих, каждое прикосновение отзывается лёгким покалыванием и дарит мурашки, разбегающиеся по всему телу.
— Где же ты была раньше, — шепчет мне на ушко Генрих, почти не переставая ласкать. — Вика, мне впервые хочется сотворить глупость. Давай сотворим её вместе.
— Угу, — нагло произносит мой рот, а я распахиваю свои глаза и смотрю на мужчину. Я не готова к глупостям, но что на меня нашло секунду назад, не знаю…
Генрих садится на мою кровать и тянет меня к себе за руку. Послушно делаю шаг к нему. Я хочу и боюсь этого.
— Вика, расскажи мне о себе, — неожиданно просит он, усаживая меня к себе на колени.
— Что? Что тебе рассказать? — Недоумевая, спрашиваю я. — Что ты хочешь знать обо мне?
— Всё, Вика. Я хочу знать всё, — твёрдо и вместе с тем очень ласково говорит мужчина.
— Зачем? — не могу понять я и переспрашиваю.
Генрих ничего не отвечает, лишь целует меня, но поцелуй у него настолько требовательный и властный, что у меня даже дыхание перехватывает от такого поцелуя.
— Так расскажешь? — спрашивает Генрих, прервав поцелуй.
— Расскажу. Только, Генрих, ответь мне на один вопрос. Между тобой и Дашей что?..
Я сама не знаю,
