Пола Хейтон - Сильнее разума

Но, как и в первый раз, Луиджи вспомнил о сестре. Наглая потаскушка ставит под угрозу семейное счастье и спокойствие Лауры — Лауры, у которой и без того довольно горестей в жизни, чтобы еще и муж изменял ей со смазливой двадцатилетней девчонкой. А бедняга Джованни, как назло, совершенно потерял голову!

Впрочем, от такой красавицы кто не потеряет головы?

Луиджи хищно сощурился. Нет, он-то головы не потеряет, ни за что! Он всего-навсего выполняет порученную работу. И незачем ему испытывать какие-то там угрызения совести.

Выбрав Джованни своим покровителем, Мелисса Гринбери совершила роковую ошибку.

При мысли о том, сколько зла девчонка причиняет близким ему людям, бездумно затеяв интрижку с женатым мужчиной, лицо Луиджи посуровело. Нет-нет, он не собирается жалеть мерзавку. Он спасет брак Лауры — и сам получит массу удовольствия в процессе. Это уж непременно.

И Луиджи вновь удовлетворенно заулыбался.

Да, он соблазнит Мелиссу, поможет любимой сестре, а в придачу насладится интрижкой с очаровательной женщиной. Из-за чего тут удручаться-то?

Луиджи рванул на себя рычаг переключения передач, увеличив число оборотов, и надавил на педаль газа. "Порше" прибавил скорости. Мгновение — и автофургон, вот уже некоторое время маячивший перед ними, остался далеко позади.

Мелисса едва не вскрикнула от страха. Луиджи пошел на обгон так стремительно, что вплоть до последней секунды девушка не понимала, что происходит, а в какой-то момент ей даже померещилось, что столкновения не избежать. Но Луиджи уверенно крутанул руль и в следующий миг уже вновь мчался по прямой, не сбавляя скорости и неумолимо приближаясь к следующему повороту. По счастью, других машин не оказалось.

Девушка до боли впилась ногтями в ладони.

Луиджи, заметив смятение спутницы, обернулся и одарил ее одной из своих неотразимых улыбок. И от этой улыбки сердце ее вновь сладко дрогнуло в груди.

— Боишься, что я в кого-нибудь врежусь? поддразнил он.

— Может, все-таки поедем чуть медленнее? — робко предложила Мелисса.

Луиджи улыбнулся шире. Вновь взялся за рычаг переключения передач, скользнул взглядом по дороге, затем снова обернулся к девушке и наконец-то — слава Богу! — сосредоточил все свое внимание на новом повороте.

Заложил крутой вираж — и поворот остался позади.

— Я еще ни разу в аварию не попадал, — заверил он свою спутницу. — И впредь не собираюсь.

Это точно, подумала Мелисса. Такие в аварию не попадают. Луиджи дель Кастаньо мчится по жизни на полной скорости, давя на педаль газа, а прочим машинам — и не только машинам! — остается лишь убраться с его пути подобру-поздорову. Этот человек всегда получает то, чего хочет.

Особенно если это касается женщин.

Мелисса закусила губу. Если Луиджи приглянется женщина, он просто протянет руку и возьмет свое. Да и какая женщина скажет ему "нет"? Какая женщина в здравом уме ответит ему отказом?

А она, Мелисса? Сумеет ли она сказать "нет"?

По всему ее телу разлилась дурманящая истома. Перед мысленным взором возникла картина: вот Луиджи подходит к ней, смотрит на нее — жадно, пылко, требовательно, — берет за руку, ведет в свою спальню… А она не сопротивляется, потому что принадлежит ему безоговорочно, полностью…

Дыхание Мелиссы участилось, в крови разлилось жидкое пламя, легкая вибрация сиденья передалась бедрам. Видение ослепляло своей яркостью, фантазия превращалась в осязаемую реальность… Неужели это всего лишь разыгравшееся воображение, и не более?

Итак, скажет ли она ему "нет"? Сможет ли?

Захочет ли?..

Что за мучительный, дразнящий вопрос! И ответ на него, как ни печально, Мелисса знала заранее.

Да, но ведь Луиджи с ней ни о чем таком не заговаривал… И кто сказал, что вообще заговорит?

Мелисса искоса взглянула на своего спутника. В профиль он выглядел еще более эффектно, если, конечно, такое возможно. Высокие скулы, орлиный нос, гордая линия лба. И эти губы, словно вышедшие из-под резца античного скульптора.

Мелисса на миг представила, как они касаются ее кожи… И, решительно отведя взгляд, уставилась в окно.

Луиджи пусть себе демонстрирует высший класс экстремального вождения, а ее, Мелиссу, занимает Италия. Ею-то она и станет любоваться.

Италия — родина Джованни. А теперь и ее родина тоже. Благодаря Джованни, который привез ее сюда. Сюда, к себе домой. Теперь Италия станет домом и для нее, Мелиссы.

При этой мысли девушка непроизвольно посмотрела на Луиджи. Ведь это и его земли тоже.

Его родина. Его дом.

Повсюду вокруг — от островов и до гор, от моря до оливковых рощ и виноградников — лежала древняя и вечная, неподвластная времени страна, колыбель западной цивилизации, родина европейского Возрождения. Спустя века ее искусство и ее мысль по-прежнему одухотворяют и озаряют мир.

Мелисса завороженно глядела по сторонам.

Солнце заливало светом пейзажи, что словно застыли в безмятежной неизменности на протяжении многих веков. Серебристые оливы, аккуратно подстриженные и ухоженные, обещали богатый урожай. В тени дерева привязан ослик, он мирно пощипывает травку, не обращая внимания на машины. Тянутся невысокие, пышные виноградники, пурпур созревающих ягод выделяется среди зелени…

Дорога вилась среди холмов и рощ. Впереди замаячил трактор с прицепом. Мелисса видела широкую, мускулистую спину фермера за рулем, его потемневшую от пота рубашку. Луиджи сбавил скорость. Демонстративно "подрезать" трактор на своем броском "порше" он не стал, напротив, терпеливо дождался, когда тот свернет в поле, и только тогда прибавил скорости. Пустяк, конечно, но сколь красноречивый пустяк!

У Мелиссы потеплело на сердце.

Очень скоро виноградники и оливковые рощи остались позади и путешественники въехали в пригород Рима. А спустя еще полчаса, миновав оживленный центр города, Луиджи припарковался на специально отведенной площадке у подножия Капитолийского холма. Он ловко втиснулся между двумя туристическими автобусами, открыл и придержал для своей спутницы дверцу и, подав ей руку, повел знакомиться с Римским форумом — сердцем древнего Рима, этим монументальным местом священных воспоминаний. Не без внутреннего трепета ступила Мелисса на виа Сакра, проходящую через весь Форум и уводящую к храму Юпитера. И благоговейно огляделась по сторонам.

— Как здесь красиво… и вместе с тем жутковато, что ли? Ощущение такое, словно переступаешь некий порог, отделяющий прошлое от настоящего… Кажется, еще шаг — и услышишь гул толпы, чествующей Цезаря, или мерный речитатив жрецов…

— Форум всегда был своего рода перекрестком общественной жизни, — произнес Луиджи, обводя широким жестом окрестности. — Сочетание несочетаемого, площадь контрастов.