Пола Хейтон - Сильнее разума

Мелисса неспешно шла к нему, улыбаясь как можно непринужденнее. Словно ничего особенного и не происходит.

— Привет, — весело поздоровалась она.

— День добрый, — откликнулся Луиджи, жадно разглядывая ее лицо, фигуру, наряд. И наконец встретился с ней глазами.

Мелисса почувствовала, что колени у нее подгибаются. Как же это она позабыла, всего-то за несколько часов с тех пор, как Луиджи дель Кастаньо в последний раз вторгался в ее сны, каково это — ощущать на себе пристальный и пылкий взгляд этих сапфирово-синих глаз?

— Ты готова?

О, этот грудной, низкий, с бархатистыми интонациями голос! Пусть Луиджи говорит еще, говорит не умолкая. Так хочется, полузакрыв глаза, слушать и слушать этот обращенный к ней густой баритон! И глядеться в эти выразительные темные глаза…

— Мелисса? — Теперь в лице его не читалось напряженности, а в голосе послышалась нотка иронии, как если бы Луиджи отлично понимал, отчего девушка словно приросла к месту и смотрит на него во все глаза.

Мелисса вздрогнула — и попыталась взять себя в руки.

— Да. Спасибо. Готова, да… Э-э-э… поехали?

Губы его изогнулись в улыбке. И девушка заставила себя отвести глаза. Пульс ее опасно участился. Она нервно переступила с ноги на ногу и крепче вцепилась в ремешок сумочки.

— Тогда — в путь!

Галантно подхватив девушку под руку, Луиджи повел ее к двери. Стоило ей выйти из прохладного холла под затененный навес — и волной накатила жара. К ним подкатил серебристый "порше" — лучшая из машин, что только могла предоставить компания по прокату автомобилей, догадалась Мелисса.

Луиджи открыл и придержал для спутницы дверцу. Она забралась внутрь и с наслаждением откинулась на мягком сиденье, благословляя работающий кондиционер. Луиджи обошел машину кругом, сел за руль… И машина, которая только что казалась огромной и вмести., тельной, внезапно словно съежилась, превратилась для Мелиссы в крохотную и тесную.

— Ремень безопасности пристегни, — подсказал Луиджи.

Мелисса поспешно взялась за ремень. Какой он, однако, тугой. Из-за него ткань топа натянулась, обрисовав ее грудь во всех нескромных подробностях! Заметив недвусмысленный взгляд спутника, девушка вспыхнула до корней волос и принялась лихорадочно заталкивать пряжку ремня в гнездо.

— Дай-ка помогу, — сжалился над ней Луиджи и одним движением руки справился с непокорным замком.

Мелисса, словно Обжегшись, отдернула руки, но поздно: пальцы ее уже соприкоснулись с его ладонью. Ощущение было как от удара тока.

Девушка поспешно спрятала руки в карманы и уставилась перед собой. Луиджи завел мотор, и "порше" тронулся с места. Мелисса по-прежнему старалась не глядеть на него, в том числе и на сильную руку, сжимающую рычаг переключения передач.

— Как поедем? — полюбопытствовала она, не поворачивая головы.

Машина катила по подъездной аллее через парк по направлению к воротам, за которыми в обе стороны протянулось широкое шоссе. Луиджи выехал за ворота и резко прибавил скорости. В полуоткрытых окнах засвистел ветер.

Мощный "порше" мчался вперед, пожирая милю за милей.

— Сначала вдоль побережья, полюбуемся на особняки и виллы. А потом прямиком в Рим.

Часа за полтора доедем, а может, и за час уложимся. Ты ведь пока ничего, кроме Сперлонги, не видела?

Луиджи надел темные очки, чему девушка втайне порадовалась. Значит, она уже не окажется во власти взгляда сапфирово-синих глаз.

Но, с другой стороны, черноволосый красавец в темных очках производил впечатление едва ли не более сильное. Этакий супермен из голливудского боевика!

— Э-э-э… нет. Пока еще нет, — пролепетала Мелисса. — Я даже за территорию отеля не выходила, если честно. Джованни очень не хотел, чтобы я разгуливала по городу в одиночестве.

Луиджи непроизвольно поджал губы. Да уж, Джованни не дурак. Отпустить Мелиссу Гринбери в город без сопровождения — все равно что добровольно напроситься на неприятности. Она же притягивает мужчин как магнит!

В который раз в груди Луиджи всколыхнулись противоречивые чувства. Когда Мелисса танцующей походкой приблизилась к нему, такая невероятно хорошенькая в своем зеленом шелковом костюме, его тело разом откликнулось на ее ослепительную красоту. Фигура — само совершенство. Длинные стройные ноги, упругая грудь высока, но не слишком, талия тонкая, но при этом не возникает ощущения худобы. Современные девушки вечно морят себя диетами и в результате выглядят ужасно: кожа да кости. Но только не Мелисса Гринбери, нет!

Ей, при всем ее изяществе, присуща мягкая плавность и округлость очертаний, столь подкупающие в скульптурах Бернини. На ум ему тотчас же пришли прелестная Дафна, ускользающая от Аполлона, и Прозерпина в могучих объятиях Плутона. Эти два шедевра принадлежали к числу особенно им любимых.

Она — прекрасна. Эти слова звучали в его сознании снова и снова. Прекрасна. Прекрасна. Не больше и не меньше. Совершенна. Желанна. Обольстительна. Прекрасна, прекрасна, прекрасна!

Сегодня девушка воздержалась от духов — Мелисса знала, что на такой жаре душиться не стоит. И тем не менее вокруг нее распространялся легкий, нежный, только ей присущий аромат. Может быть, запах шампуня, или крема для кожи, или… или самой Мелиссы. Луиджи с наслаждением впивал это благоухание, не в состоянии насытиться.

Как ему хотелось погрузиться лицом в эти пышные каштановые волосы, отведать вкус ее губ…

Нет! Луиджи резко приказал себе опомниться. Еще не время. Пусть его влечет к Мелиссе с неодолимой силой, пусть он только и мечтает о том, как бы заключить в объятия это нежное трепетное тело, вкусить медовую сладость ее поцелуев… Нет, не время! Следует просчитывать каждый ход — внимательно, с величайшей тщательностью. Если он проявит излишнюю настойчивость, девушка может испугаться. Занервничает. Заподозрит что-либо.

Однако Мелисса, похоже, ни на минуту не усомнилась в том, что его к ней прислал Джованни.

Боже милосердный! Луиджи с трудом сдержал циничный смешок. Да какой влюбленный в здравом уме пошлет чужого мужчину приглядывать за своей любовницей? Тем более донжуана с такой репутацией, как у него!

И все-таки Мелисса Гринбери ему поверила.

Луиджи еле заметно нахмурился. Как и накануне, он почувствовал что-то похожее на легкое раскаяние. Укол совести, что ли? Нежелание доводить свой коварный план до конца?..

Но, как и в первый раз, Луиджи вспомнил о сестре. Наглая потаскушка ставит под угрозу семейное счастье и спокойствие Лауры — Лауры, у которой и без того довольно горестей в жизни, чтобы еще и муж изменял ей со смазливой двадцатилетней девчонкой. А бедняга Джованни, как назло, совершенно потерял голову!