Право на Одиночество - Евгения Шамшина
— Она готова выступить в суде, если вы дадите добро. — Александр недоверчиво уставился на своего юриста. Ему было нужно время на осмысление. — Она просила о встрече с Вами.
— Макс… Ты…
— Она единственная ваша надежда. Мила ищет доказательства, в том доме камер море. Аня сказала. Если записи не уничтожены. То у нас вполне достаточно сил.
— Макс… Она не доживет до суда. — Прошептал Сокольский. — Ты ведь это понимаешь…
— Я-то понимаю. Я ей объяснил это. Она не уступает. Сказала поступит так, как ей скажете Вы.
— Я не могу ей рисковать. Сидя здесь, я не смогу ее защитить! Дай ей отмашку.
— Ты сядешь. — Максим серьезно взглянул в потухшие глаза депутату. — Это пол беды. Ты ведь понимаешь, что и тебя грохнут. Никто тебя не оставит на зоне жить долго и счастливо.
— Насрать. — Глухо отозвался собеседник.
— Мы должны попробовать.
— Я не позволю играть ее жизнью! — Отрезал мужчина.
— Я попробую добиться свидания.
В этот момент Сокольский сглотнул, и смотрел на адвоката, не моргая. Увидеть ее. Это все о, чем он мог мечтать в этом положении.
Деньги имели власть над миром. Их сила и величие были неоспоримы. Астахов не без усилий устроил неположенное трехчасовое свидание. Мила ждала Анну в машине у подъезда. Уже собиралась выходить, открыла дверь и почти подпрыгнула от испуга. Незнакомая ей женщина, около сорока пяти. Вообще возраст было сложно определить. Белое фарфоровое лицо, как маска, без морщин и без эмоций. Незнакомка была странно одета. Нелепое платье чуть ниже колен, ботинки непонятного фасона, и распахнутое пальто-пончо, что это Аня так и не могла определить. При всем при этом волосы ее были дорого-выкрашены и с идеальной укладкой. Наращенные ресницы и едва подкаченные губы. Она состояла из противоречий. Пару секунд понадобилось Анне, чтобы смекнуть, что это супруга Александра. И сейчас глядя ей в лицо, старалась не думать о том, что может произойти дальше. Разумеется, подобная встреча в планы девушки совершенно не входила. Но отступать было некуда.
— Вытащи его. — Экстравагантная особа смотрела на хозяйку квартиры, не моргая. — Я прошу тебя. Скажи все, что нужно. Только вытащи его! Я заплачу. Любые деньги. Что ты хочешь? Скажи? Квартиру? Машину? Я все сделаю. Только вытащи его оттуда.
Женщина не кричала. Скорее молила. Отчаянно. От этого стало не по себе. До такой степени, что мурашки скользнули по спине. Могла бы ожидать скандала, угроз… чего угодно. Но не этого. Нужно было взять себя в руки. Время играло против них.
— Я сделаю так, как он скажет. Скажет говорить, буду говорить. Скажет молчать, я не пророню ни звука.
Сбегала вниз по ступеням, не оборачиваясь, словно жена Сокольского гналась за ней.
Спустя пару часов ее провели по мрачным, как ей показалось, коридорам. Небольшая комната за железной дверью, стены которой выкрашены в какой-то неестественно-непонятный оттенок. У стены стол. Две табуретки. Напротив небольшая кровать. Маленькое окно с железными решётками. Ане вдруг стало страшно. Пальцы невольно задрожали. Так словно, ей нужно было остаться здесь навечно. Закрыла глаза ладонью. С противным дрязганьем дверь за спиной открылась и закрылась. Ладонь с глаз сползла на рот, чтобы челюсть не рухнула на пол. Александр, уставший и заморенный. Осунувшееся лицо с сероватым оттенком. Казалось, что морщин стало больше, а глаза потеряли свой блеск. Она не знала, что ей делать, находясь в ступоре. Мужчина видел это. Уголки губ его слегка дрогнули, и он улыбнулся.
— Бывает и так. — Раздастся его глубокий голос, но чуть приглушеннее, чем обычно. — От сумы до тюрьмы.
Именно в этот момент она одним движением прильнёт нему, трепеща всем телом, как маленький запуганный зверёк. Он ощутит запах ее духов, и от неожиданности забудет, как дышать. И спустя секунду обнимет ее. Ощущая, как в груди всё съёживается. Сильно зажмурит глаза, боясь упустить эти мгновения.
— Я не хочу, чтобы ты это делала. — Скажет он серьезно, стоя у окна.
— Ты не можешь оставаться здесь! — Она уперлась руками в стену, стоя к нему спиной. Ее возмущению нет предела. — Невиновный! Что за вздор ты несёшь!
— Это ты несёшь вздор. Потому что не можешь понять всей картины. Когда в России нужно от кого-то избавиться. Это делают. Всё просто. И доказывать ничего не нужно. Я не хочу, чтобы ты погибла, из-за всей этой истории. Это слишком высокая цена. Даже для меня. — Он обнимет ее сзади, понимая, что пропадает в ее бесовском омуте. — Ты обещала, что поступишь так, как я велю.
— Поцелуйте меня…
И мужчина повинуется, как слепой раб. Ее губы пленительные одурманивают разум. Всем своим весом прижимает ее к стене. Она обнимает его, ещё больше опутывая паутиной чувств. Его губы в двух сантиметрах от ее лица в волнительном порыве.
— Я солгала.
Прошепчет она, обжигая его своим дыханием, снова припадая к его губам. И он не сможет устоять. Она его личный сорт наркоты, его кокаин, его ЛСД.
Дальше время для неё неслось с неописуемой скоростью. Она не видела белого света. Не видела людей. Ничего. Удивительным образом, но сидел Александр, а она оказалась в заключении. Связь была налажена лишь с Максимом. Она и сама не знала, где находится. Также и Мила не была посвящена в тайны мадридского двора. Не из недоверия, скорее для безопасности. Потому что игра, которую они затеяли стоила очень дорого. Одна ошибка могла стоить жизни и не одной. Анна старалась не думать об этом. Серое лицо Александра вот, что она видела в тревожных снах. Максу же наоборот безумно нравился этот остросюжетный водоворот. Он с удовольствием погружался в него, испытывая кайф от выплеска адреналина. Чувствовал себя героем боевика. Прессинг не заставил себя ждать. Его пытались уговорить, подкупить. Он же мастерски валял дурака. У пленницы не было телефона, интернета и даже телевизора. Никакой социализации. Для ее же блага. Были лишь Книги. И мысли. Поток, которых, казалось ей, не прекращался ни днём, ни ночью. Было ли ей страшно? Да, она боялась
