Элайн Кофман - Лишь небеса знают

— Не могу поверить, чтобы та Лиззи Робинсон, которую я когда-то знал, послушалась миссис Уитерспун, — прошептал рядом знакомый голос, и, подняв голову, Элизабет сызнова окунулась в самые красивые в мире серо-голубые глаза.

— Я выпила столько, сколько мне хотелось, — ответила она и, отвернувшись, пошла дальше.

— Как, вы не желаете даже поздороваться со старым другом? — сказал Тэвис, беря ее за руку.

— Здравствуйте, Тэвис. — Она заставила себя снова посмотреть на него с видимым безразличием.

Тэвис внимательно разглядывал ее и, судя по выражению его лица, остался доволен происшедшими с ней переменами. Элизабет ощутила, как по ее спине пробежала дрожь. Неужели она вмиг забыла все, чему научилась в Бостоне. Куда подевался лоск, умение поддержать разговор в самой двусмысленной ситуации. Тэвис явно заметил замешательство, и это заставило ее сказать:

— А вы совсем не изменились, и меня это нисколько не удивляет.

— А вы стали весьма элегантной дамой, и это как раз меня удивляет.

Элизабет покраснела, чувствуя, что начинает злиться, но, стараясь не потерять терпения, просто и искренне ответила:

— Я больше не глупая девочка, вот и все.

— Ну что ж, меня это радует, — улыбнулся Тэвис, — значит, вы переросли свою детскую влюбленность.

— Разве я это сказала? — Она посмотрела на него в упор. — А если мои чувства остались прежними, но я научилась ими владеть?

Ее откровенность явно произвела впечатление на Тэвиса, и теперь пора было уходить, оставив его в недоумении и не дав сказать последнее слово. Сделав шаг в сторону, Элизабет почувствовала, что он не отпускает ее руку.

— Вы ни о чем не забыли? — спросил Тэвис.

Она посмотрела вниз и, кивнув на руку, ответила:

— По-моему, это не я, а вы о чем-то забыли.

— Вы ведь не станете утверждать, что изменились настолько, что не пригласите меня танцевать? — не унимался он.

— Хорошо, не стану. Только отпустите мою руку. На нас смотрят. Чего вы добиваетесь? Хотите устроить представление?

— А если и так? — он нахально рассмеялся, — вы ведь любили это. Устраивать представления и шпионить за мной — было вашим всегдашним занятием, разве я ошибаюсь. Я до сих пор вздрагиваю всякий раз, когда прохожу мимо кадки с пальмой.

— Все это было давно и не со мной, а с вашей стороны весьма бестактно напоминать мне об этом.

На мгновение Элизабет показалось, что Тэвис готов отпустить ее, но она ошиблась. В его глазах промелькнуло выражение, которого прежде не замечала, судя по всему, он решил поиздеваться над ней, чтобы проверить, настолько ли она хладнокровна, насколько хочет казаться.

— Так все же, неужели вы совсем меня забыли?

Глядя ему прямо в глаза, Элизабет ответила:

— Я не собираюсь приглашать вас танцевать, если вы об этом.

— Почему? Вы опасаетесь, что я откажу вам?

— Нет, просто я уже раздала слишком много обещаний, — ответила она, протягивая ему карточку.

Тэвис не стал туда заглядывать. Усмехаясь он спросил:

— Ну что вам стоит дать еще одно? Может быть, удостоите и меня чести?

Она не успела ответить «нет», потому что Тэвис уже вел ее к площадке для танцев. Элизабет показалось, что ноги перестают ее слушаться. Отчего она так разволновалась, — не об этом ли миге мечтала она столько лет? Почему же она не рада? Ей казалось, что ее обокрали. Долгая романтическая история эффектно закончилась, но не более того. Закрыв глаза, она постаралась успокоиться. «Не придавай этому слишком большого значения, — уговаривала она себя, — не заглядывай глубоко в эти глаза, не млей в этих объятиях, не улыбайся — люди решат, что ты все еще влюблена в него».

В эту секунду Тэвис наклонился к ней, шепча:

— Вы научились не только лучше себя вести, но и танцевать.

— А вы разучились, — ответила она, отталкивая его.

Тэвис громко засмеялся, и Элизабет показалось, что в зале нет сейчас ни одного человека, который бы не смотрел на нее. Сколько лет представляла она себе день, когда они встретятся! Сколько раз повторяла про себя слова, которые собиралась произнести! От этого много зависело, но все получилось совсем не так, как она хотела. Оставалось лишь молиться о том, чтобы Бог дал ей силы и мудрости.

— Мы что, играем в новую игру? — голос Тэвиса прервал ее раздумья.

— В какую игру? О чем вы?

— Ваши чувства ко мне не изменились, изменилась тактика. Вы надеетесь привлечь к себе мое внимание, изображая безразличие? Вы ведь больше не станете за мной охотиться?

— А что, если стану? — тихо ответила Элизабет, прекрасно понимая, как она рискует.

Тэвис колебался, и ей на мгновение показалось, что его тронули ее слова. Но она снова ошиблась. Насмешливо глядя на нее, он сказал:

— Не надейтесь заарканить меня, моя милая, не получится.

— Это похоже на вызов.

— Нет, Лиззи, ошибаетесь.

— Никто теперь не зовет меня Лиззи.

— Да ну? — изобразил изумление Тэвис, — а как Элизабет… Элайза… Лайза?

— Как вам больше нравится.

— Я подумаю. Но в ловушку я все равно не попадусь, как бы вы ни старались.

— Если бы я захотела всего-навсего заманить вас в ловушку, Тэвис Маккинон, мне бы это наверняка удалось… хотя и пришлось бы поломать голову.

— Можете ломать голову сколько вам угодно, ничего не получится. Я не из тех, кто женится. Слава богу, насмотрелся на женатых — муж на пять лет уходит в море, жена остается одна с детьми…

— Так бывает не всегда.

— Бросьте. Я убежденный холостяк. Вам никогда не одержать победы. Никогда, — повторил он веско, — чему бы ни обучили вас в Бостоне, этого все равно недостаточно, чтобы заставить меня жениться. Вы проиграете, имейте это в виду.

Элизабет остановилась и, ударив его веером по груди, сказала:

— Мне нечего иметь в виду. И перестаньте шантажировать меня. Перед вами не прежний глупый ребенок.

— Не сомневаюсь, что передо мной женщина, очень красивая к тому же. Но я недоступен.

— Разве ваше сердце кому-то уже принадлежит?

— Нет.

— В таком случае вы доступны, — она ласково улыбнулась, — и, кто знает, может, я все же остановлю свой выбор на вас.

— Попробуйте.

— Непременно.

— Вы сказали это очень уверенно.

— Дело не в уверенности, я просто твердо кое-что знаю.

— Что?

— Если вы мне очень понадобитесь, Тэвис Маккинон, я найду способ заполучить вас. Вам стоит это запомнить, — и она повернулась, чтобы уйти.

— Но мы ведь не закончили танцевать. — Он попытался ее удержать.

— Мы еще много чего не закончили, — ответила Элизабет и, приподняв край юбки, решительно покинула площадку, оставив растерявшегося Тэвиса в одиночестве.