Энн Мэйджер - Забыв обо всем

Реджина опустилась перед ним на колени прямо под струями теплой воды и обхватила рукой его возбужденную плоть.

— Определенно настоящее Высочество, — скаламбурила она и приникла к Высочеству губами. Она ласкала его до тех пор, пока он не взорвался, а Нико не заговорил быстро и страстно по-итальянски.

Реджина подняла голову и смотрела на него снизу вверх.

— Как же мне нравится, когда ты говоришь по-итальянски.

— Как же мне нравится, когда ты вытворяешь со мной такие вещи.

Он помог ей подняться с колен, обнял и надолго прижал к себе.

— Хорошо, что отель пятизвездочный, — заметил Нико, закрывая краны.

Реджина вопросительно посмотрела на него.

— Горячая вода никогда не заканчивается.

— Что? Можно подумать, ты когда-нибудь сталкивался с отсутствием горячей воды.

— Ты даже не представляешь, сколько бытовых проблем в палаццо, которым свыше четырехсот лет.

Реджина стала чистить зубы, а Нико неотрывно наблюдал за ней, и эта интимность была не менее возбуждающа, чем секс. Он внимательно следил и за тем, как она красит ресницы и подводит брови. Взяв в руки помаду, Реджина обернулась к нему:

— Уходи. У меня дрогнет рука, и я накрашу губы криво под твоим взглядом.

— Мне интересно, что ты делаешь по утрам, чтобы быть такой красавицей.

Обвязав бедра полотенцем, Нико вышел из ванной, и Реджина получила передышку. Твердой рукой она подкрасила губы и оделась.

Она улыбнулась, вслушиваясь в его низкий бархатистый голос, заказывающий кофе, омлет, клубнику, свежевыжатый апельсиновый сок и круассаны.

— Ты забыл горячий шоколад! — крикнула она. Он засмеялся и добавил к заказу горячий шоколад.

Нико спросил ее, чем бы она хотела заняться днем, и Реджина протянула ему список, составленный еще перед поездкой.

Он расхохотался.

— Здесь и двух недель не хватит. Но вот морскую прогулку вдоль побережья я могу тебе обеспечить. Я прокачу тебя на «Симонетте» — ты сэкономишь деньги, а я буду целый день с тобой рядом.

Реджина вставила новую пленку в фотоаппарат и немедленно сделала десяток его фотографий в одном только полотенце вокруг бедер. Потом она фотографировала его в одежде в комнате, на балконе…

Он отобрал у нее фотоаппарат и тоже сделал несколько кадров: А потом ей в голову пришла идея — установив фотоаппарат на подставку, она хотела сфотографировать их вдвоем. Но Нико в самый ответственный момент хватал ее то за грудь, то за попу, то целовал в губы…

— Но я же никому не смогу показать эти фотографии. Они все под грифом «Только для взрослых»!

— Для меня главное — чтобы ты меня помнила. — И он снова прижался к ее груди губами.

В этот момент раздался долгожданный стук в дверь. Реджина отпрянула от него, отвернулась, чтобы официант не увидел ее напряженные соски под тонкой тканью платья, и стала поправлять волосы. Нико направился к двери.

Стоило ему открыть, как какие-то люди стали выкрикивать вопросы.

— Князь, кто эта женщина?!

Реджина рефлекторно повернулась, и тут же сверкание вспышек ослепило ее.

Нико произнес что-то резкое по-итальянски — она не сомневалась, что это были самые отборные ругательства и проклятия. Она бросилась к нему в стремлении защитить его от этой голодной стаи папарацци, не отдавая себе отчета, что ее поведение лишь подстегнуло демонов.

— Синьорина…

— Уйди, маленькая глупышка! — Закрыв ее собой, Нико захлопнул дверь и ринулся к телефону.

— Папарацци! Избавься от них! Быстро! — крикнул он в трубку.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

О горячем шоколаде и омлете было забыто.

— Собери свои вещи. Я должен вытащить тебя отсюда, пока эти шакалы не выломали дверь.

— Разве может быть хуже?

— О-о, еще ничего и не началось.

Слишком возбужденная, чтобы укладывать вещи аккуратно, Реджина просто свалила их в чемодан, срывая с вешалок и вытряхивая ящички.

— Я попрошу Массимо забрать твои вещи, главное — вытащить тебя отсюда. Массимо — наш семейный специалист по чрезвычайным ситуациям.

Нико снова позвонил, и по отдельным словам Реджина поняла, что он разговаривает с кузеном. Куда делось их романтическое настроение? Внезапно ее любимый Нико превратился не просто в высокородного аристократа, а в незнакомца. А почему нет? Она знает его сколько?.. Два дня.

Известный итальянский князь-холостяк заводит интрижку с иностранкой — наверняка не в первый раз. Почему она не подумала об этом раньше, будучи уверенной, что для него это такой же единственный раз в жизни, как и для нее? Сколько женщин так же теряли от него голову и остались с разбитым сердцем? Ведь не влюбиться в Нико нельзя — его облик, его манеры, его элегантность, его мастерство на танцплощадке и в постели, не говоря уже о титуле, яхте и дворцах. Во все времена такие, как он, рождаются, чтобы править и соблазнять.

Он забудет ее, Реджину, через неделю, женится на своей княжне Виоле, и у них родятся аристократические дети голубой крови. Будь Реджина поумнее, она бы отнеслась к этому роману как к приключению, которое с легкостью можно было бы обсудить за ленчем с подругой Люси или сестрой Сюзанной и даже прихвастнуть размером ее случайного итальянского любовника.

Реджина закусила губу — день, начавшийся на рассвете как сказка, превратился в кошмар.

Нико опустил трубку на рычаг.

— Я вызвал машину с водителем. Через пять минут уйдем через запасной ход.

Звонок раздался даже менее чем через пять минут. Нико взял ее за руку и повел к двери. Реджина растерянно оглянулась, потом бросилась к картине, на которой маленький мальчик играл в песке, и схватила ее.

— Оставь!

— Нет, я возьму ее с собой в самолет.

Реджина рассматривала гобелены, картины и антикварную мебель, стараясь не подать виду, какое подавляющее впечатление производит на нее все это великолепие. По правде говоря, она чувствовала себя маленькой девочкой, отставшей от экскурсионной группы и заблудившейся в огромном палаццо.

Где Нико? Почему он не приходит?

Его царственная мать в дорогом шелковом костюме явно от какого-то известного дизайнера поприветствовала ее пожатием холодной руки и ледяным тоном предложила чай. Реджине на самом деле очень хотелось чая, но она вежливо отказалась, не желая доставлять княгине дополнительные хлопоты. Поджав губы, княгиня осведомилась, не будет ли Реджина так любезна подождать, пока они с сыном «обсудят сложившуюся ситуацию» наедине.

Поминутно поглядывая на часы, Реджина сидела на старинном жестком и ужасно неудобном стуле, обтянутом парчой. Не выдержав долгого сидения, она встала и начала расхаживать по комнате. Она остановилась у портрета величественного пожилого человека в костюме из красного бархата с пронизывающим взглядом. Кардинал? Кто рисовал его портрет — не один ли из известных мастеров?