Лаура Тейлор - Обманутая любовь

Челси приостановилась у окна, наблюдая, как раскачиваются деревья, пригибаются к земле кусты. Дождь лил не переставая. Прогремел гром, и внезапно звенящая тишина повисла в воздухе. Челси затаила дыхание, как бы готовясь к новому порыву стихии.

Крейг слышал, как она вздохнула и опять беспокойно заходила по комнате. Это хождение уже начинало действовать ему на нервы. Его раздражение разрасталось. «Ты, как кошка на горячей сковородке. Почему бы тебе не сесть и не расслабиться, прежде чем протопчешь тропинку?».

Челси ничего не ответила, лишь шаги стали совершенно бесшумными, когда она подходила к другому окну. Ее взгляд был прикован к месту, где Крейг вознамерился развести сад, собираясь весной серьезно заняться садоводством. Он с горечью подумал, что единственно полезная вещь, которой его научила тюрьма — это копать землю.

Крейг скрутил книгу в мягкой обложке, раздражение достигло предела. «Челси!» Она тотчас же остановилась, затем зашагала снова. «Я не могу остановиться. Как ты только можешь так спокойно сидеть? Прямо, как пень. Почему ты ничего не делаешь?».

«Что именно ты имеешь в виду?» Он опустил ноги на пол. Крейг подумал, что Челси чувствует себя здесь взаперти, не в силах что-либо изменить.

Как знакомо ему это чувство! И ей, избалованной, единственной в семье, благополучной во всех отношениях, неплохо было бы узнать, что не все в этой жизни зависит от ее прихоти.

Челси остановилась посреди комнаты. В ее взгляде Крейг прочитал нерешительность, неопределенность и огромную подозрительность. Одетая в старенькую фланелевую рубашку, которая доходила до колен, и в шерстяные носки, она выглядела очень юной и беззащитной, но слишком притягательной.

Он сравнил желание, пронзившее его, с молнией на темном небе. Оно охватило его помимо воли и разлилось горячей волной по всему телу.

«Ты у нас специалист по медвежьим углам», — заметила Челси. — «Есть ли у тебя какие-нибудь соображения, как мне выбраться отсюда?» Он невесело улыбнулся. «Я действую тебе на нервы?» Она побледнела. «Нет».

«Тогда в чем проблема?».

«Мне нужно назад, в город. Есть кое-какие дела».

«Какие, например?» — против своей воли полюбопытствовал Крейг. «Благотворительный завтрак, посещение картинной галереи, чтобы убить время или может быть один их этих утомительных показов мод, которые ты, помнится, обожала? Когда ты начнешь жить, Челси?».

«Я живу», — оборвала его она. — Думай, что хочешь, но я не легкомысленная пустышка, болтающая без дела и ждущая, когда ее развлекут».

«Верно», — насмешливо согласился он.

Челси пересекла комнату, задержавшись у камина. «У тебя есть радио? Я хочу прослушать прогноз погоды».

«Батарейки сели».

Она взглянула на него. «А телефон? Мы можем позвонить в службу погоды». Ее лицо просветлело. «У меня есть подруга в вертолетной службе в Сакраменто. Я могу позвонить и попросить ее прилететь, как только улучшится погода».

«Забудь об этом. Линия внизу».

Челси сдвинула брови. «А как же свет, холодильник, кофеварка?».

«Генератор», — буркнул Крейг.

«Отсюда есть еще дорога?».

Он подумал о старой дороге на лесозаготовках. «Она не безопасна». Луч надежды сменился разочарованием на ее лице. «Ты уверен?».

«Разве я когда-нибудь тебе лгал?».

«Нет, но сейчас, возможно, это тебе на руку», — с уверенностью сказала она. Он усмехнулся. Да, она изменилась, стала лучше разбираться в людях. «Ты слишком подозрительна для своего возраста».

«Просто у меня хорошо работают мозги. К тому же ты преподал мне замечательный урок прошлой ночью, я его не забуду». Крейг напрягся, злясь на себя, что поверил, будто бы она, действительно, хотела его. «И что это за урок?».

«Ты не заслуживаешь моего доверия».

«Я тоже не доверяю тебе. И это ставит нас в равные условия игры, не правда ли?» — спросил он, не желая скрывать циничного отношения к ней.

«Здесь нет никакого равенства, и ты это прекрасно знаешь. До тех пор, пока ты не перестанешь винить меня за все несчастья в твоей жизни, мы не сможем до конца верить друг другу». И она опять нервно зашагала по комнате.

Крейг изучающе смотрел на нее, размышляя. Ему не хотелось мириться с тем, что, возможно, она и права. Он отбросил книгу, больше не желая притворяться, что читает историю, которая наскучила до слез. «Возможно тебя еще нужно чему-нибудь поучить».

Она даже не прервала своего хождения от одного окна к другому. «Ты не научишь меня тому, чему я хотела бы научиться, так что не трать зря энергию».

«Я терпеливый, Челси, — напомнил он. — Очень терпеливый». Она остановилась, посмотрела на него и отвела взгляд. «Ты сравниваешь разные вещи».

«Нет. Я говорю, что день-два безвылазно сидеть со мной в хижине не идет ни в какое сравнение с шестью годами в тюремной камере».

Челси пристально посмотрела на него.

«Сядь где-нибудь и успокойся», — холодно посоветовал ей Крейг. «Вздремни или почитай книгу. Мне все равно. Гроза не прекращается, поэтому радуйся, что тебе есть, где укрыться».

«У меня все прекрасно. И прекрати обращаться со мной, как с глупцом, который не понимает, как ему повезло».

«Ты ведешь себя, как чрезмерно уставшая трехлетняя девочка». Он ухмыльнулся и предложил: «Если ты хочешь сделать что-нибудь полезное, почему бы тебе не приготовить поесть?».

«Перестань изводить меня, я устала от этого. Ты и сам можешь приготовить себе. Я — не прислуга».

«Ну, тогда развлекай меня».

«Развлекать тебя? Извините, — возмутилась Челси. — Я не танцую, не пою, не рассказываю смешные истории».

«Почему бы тебе не рассказать о мужчинах в твоей жизни? Уверен, что это будет забавно».

Челси аккуратно поставила чашку и прижала к груди ладони. «Почему бы мне не рассказать тебе о чем?» Искоса взглянула на него.

«О мужчинах, Челси. О мужчинах, которые так многому научили тебя в мое отсутствие. Интересно, понравилось ли им то, что я был у тебя первым или меня уже не принимали в расчет, как бывшего партнера?».

«Ты сумасшедший!».

«Я так не думаю, да и ты тоже, учитывая твое поведение прошлой ночью». Крейг вскочил. «Совсем недавно ты наслаждалась моими ласками. Ты положила мои ладони на свои груди, уселась на моих коленях и пыталась забраться ко мне буквально под кожу. Ты стонала, когда я целовал тебя, трепетала от удовольствия, не пытайся отрицать очевидное».

«Очевидное?» Она побледнела, как полотно.

«Малютка, ты заводишься с полуоборота. Такая возбудимость приобретается большой практикой на простынях».

Челси вздохнула, и столько всего прозвучало в этом вздохе, что Крейг не пытался разобраться. Он взглядом пригвоздил ее к месту и спокойно наблюдал за борьбой, которая шла у нее внутри. По ее глазам было видно, что ей не хотелось признавать правду.