Элеонора Рис - Медовый месяц с похитителем

Она уже подошла к бунгало так близко, что различила опущенные плетеные шторы, защищающие окна спальни от послеполуденного солнца. Утром шторы были подняты… Значит, Саймон там. Ее супруг прибыл к ней.

Но она уже не хотела быть его женой.

Осознание этого поразило ее, хотя где-то в глубине души она понимала, что нежелание быть его женой созрело внутри ее существа уже давно, но только теперь, под воздействием тропического солнца, она нашла в себе мужество признаться в этом…

Эмбер глядела на зашторенные окна, стараясь справиться с охватившей ее паникой. Что же такое с ней случилось? Ей бы следовало радостно броситься к нему навстречу и благодарить за то, что жестокая выходка Джейка не разрушила их жизнь. Но вместо этого ей хотелось повернуться на сто восемьдесят градусов и бежать куда глаза глядят.

Однако Саймон здесь, и бежать слишком поздно. Что бы ни случилось, он не заслуживает неблагодарности. Они должны поговорить. Эмбер надеялась, что во время разговора нужные слова сами придут к ней.

Глубоко вздохнув, она распахнула дверь… О, если бы дверь была заперта!

В комнате темно и прохладно, и в первое мгновение она ничего не увидела.

Потом до нее донесся вздох со стороны спальни. Дверь туда была открыта, и она различила: на постели кто-то лежит.

Может, не трогать гостя, пусть поспит, подумала Эмбер, но затем все-таки приподняла края шторы и, подойдя на цыпочках к кровати, осторожно прикоснулась к спящему.

– Саймон? Саймон, это я, Эмбер. – Она легонько потрясла его за плечо. Проснись, дорогой. О!

– Заткнись, ты, дуреха! Ты хочешь, чтобы твоего «супруга» вышвырнули? – И сильная рука зажала ей рот.

Ее «супруг»… Но это не была рука Саймона, да и голос совсем другой: он резал слух, словно бритва.

Это был Джейк Фаррелл, и, стараясь вырваться из железных тисков его объятий, она с ужасом обнаружила, что он совсем голый. Жар его тела обжигал ее сквозь тонкую ткань саронга, повергал в непонятный трепет.

Лишь отвращение к самой себе дало ей силы вонзиться зубами в его руку.

Джейк застонал от боли, и она вырвалась из его объятий.

– Поделом тебе! – воскликнула Эмбер. – Мало, что ли, преследовать меня в Англии, так ты еще и сюда явился?! Ты добился своего, будь ты проклят!

Убирайся, я хочу остаться одна!..

– Да, конечно, я это понял. – В его голосе звучала подспудная злость, непонятная Эмбер. Какое право имеет он сердиться? – Я вижу вас насквозь, «госпожа Фаррелл». Ты жаждешь воссоединиться с дражайшим Саймоном. Ты решила вонзить свои коготки в моего братишку, не правда ли. Тигровый Глаз? – В его глазах поблескивал жестокий огонек, когда он произносил это старое прозвище.

– Но ты переоцениваешь свои возможности, – продолжал Джейк, видимо наслаждаясь собой – у него был такой самодовольный вид! – Когда я видел последний раз твоего экс-жениха, его уже сумела утешить та гарпия, которая напала на меня в церкви. Как там ее… Сандра? Она всегда была к нему неравнодушна…

Джейк прикоснулся к своей щеке, где до сих пор был виден шрам от ногтей Сандры.

– Я тебе не верю, – прошептала Эмбер. – Но зачем ты сюда притащился? Ты ведь уже больше не можешь мне навредить. Что тебе от меня надо?

– Что нужно мужу от такой очаровательной жены? Особенно в медовый месяц?

Он опустил взгляд, и Эмбер невольно сделала то же самое: их борьба, похоже, только начиналась.

Потом она проговорила:

– Джейк, пожалуйста, оденься, ты не должен здесь оставаться.

– Нечего разыгрывать из себя скромницу, «госпожа Фаррелл»! Это наш медовый месяц, в конце концов!.. – Джейк взял со стула кусок ткани и обернул его вокруг талии. Несмотря на волнение, она заметила, что он завернулся в него по всем правилам, как показывали ей. Значит, Джейк бывал на острове раньше?..

Он продолжал над ней подсмеиваться:

– Что касается моего ухода отсюда – с какой это стати? Я забронировал номер, в гостинице меня ждали. Они даже подарили нам бутылку шампанского. Он указал на стол, где стояла бутылка в ведерке со льдом, а рядом на подносе – два бокала. – Может, отметим начало нашего медового месяца? – Джейк презрительно смерил ее взглядом, и Эмбер показалось, что в комнате стало холоднее. – А потом ты мне все-все объяснишь…

Словно находясь под воздействием гипноза, она была готова во всем ему подчиниться. Джейк ловко откупорил бутылку и наполнил их бокалы. Затем молча подал ей бокал, и она так же молча приняла его. Напряженная тишина натянутой струной висела над ними. Ей хотелось закричать, но она сумела сдержать этот порыв. Наконец он заговорил с невероятной и непонятной ей злобой:

– Расскажи-ка мне, мадам Фаррелл, как ты решила заполучить моего братишку? Чем ты собиралась умаслить «дорогого Саймона», чтобы он забыл предательство сучонки, с которой собирался связать свою жизнь? Разумеется, прелестное твое тело – не в счет. Или ты думаешь, что этого достаточно?

Его уничтожающий взгляд пробежал по ее фигуре, и Эмбер покраснела, будто она была раздета.

– Не имею понятия, о чем ты говоришь, Джейк, – произнесла она, отступая.

Ей удалось на этот раз избавиться от дрожи в голосе. – Я ничего не планировала – просто уехала сюда, чтобы сменить обстановку.

– И вы просто случайно назвались госпожой Фаррелл – именем, к которому не имеете ни малейшего отношения? К тому же сообщили в гостинице, что ваш супруг задерживается по работе, но приедет через несколько дней. Не так ли?

– Я ничего…

Однако он грубо прервал ее:

– Брось врать! Когда я прибыл и хотел забронировать номер на свою фамилию, Фаррелл, портье приветствовал меня как своего ближайшего родственника и сообщил, что моя жена отправилась на экскурсию, но будет счастлива, когда вернется и увидит, что долгожданный супруг наконец-то прибыл. Мне показали твой паспорт и подпись в книге регистрации гостей.

Поэтому у меня не было иного выхода, как прийти к тебе в бунгало. – Джейк отпил из своего бокала, но по выражению его лица можно было подумать, что отхлебнул он глоток уксуса, а не шампанского. – Что ты собираешься делать, Эмбер? Позвонить бывшему жениху в Англию и пролить реки крокодиловых слез в его ухо?

– Совсем нет! И если б ты, Джейк, замолчал хоть на две секунды, я бы смогла тебе объяснить… – Она возвысила голос и почувствовала, как отчаяние и гнев, притаившиеся в ее душе со дня злополучного венчания, вырываются наружу, подавляя страх перед мужчиной, так незаслуженно оскорбившим ее. Какое право имеешь ты, проклятый, врываться сюда и допрашивать меня?! – воскликнула она, сверкая глазами. С какой стати будет она оправдываться перед ним? – А ты-то зачем сюда приехал? Во всяком случае, я здесь должна была провести медовый месяц, а не ты.