Келли Хантер - О чем не знала невеста
– Неправильно. – Она перевернулась на спину и уставилась на него сонным взглядом. – Ты видел вещи, которые лежат в моем чемодане? Нет. И не увидишь. Это одежда для похорон. Я взяла не тот чемодан.
– У тебя есть чемодан для похорон?
– Наверняка. Другого объяснения я не вижу.
– Я уверен, что у меня есть одно. Хочешь его выслушать?
– Нет, я хочу в магазин. И съесть йогурт, – отчаянно взмолилась Лена. – И выпечку. Много выпечки из слоеного теста. Я голодная.
Теперь Триг почувствовал, что тоже голоден.
– Лена, ты помнишь, где мы?
– В Стамбуле.
– Ты знаешь, зачем ты сюда приехала?
– У нас медовый месяц.
Ну, тогда понятно. Пора снова ехать в больницу.
– Хочешь, чтобы я тебе еще что-нибудь принес?
– Да. Шампанское и клубнику.
Через пять часов врач заявил, что головокружение заметно уменьшилось, а Триг отметил, что ее память улучшилась. Она с уверенностью рассказывала про Деймона, Поппи и своего отца. Могла рассказать про Джареда и про то, чем они занимались в прошлом. Однако она так и не вспомнила про то, что ее ранили в Восточном Тиморе и что Джаред отправился на поиски негодяя, который их предал.
Она по-прежнему считала, что она миссис Лена Синклер.
В ближайшие несколько дней врач запретил ей длительные авиаперелеты. Но не только.
Врач категорически запретил секс.
– Понятно, – быстро согласился с ним Триг. – Никакого секса. И побольше отдыхать.
Лена повернула к нему лицо, в ее глазах застыла обида, и это было бы смешно, если бы не было так трагично.
Они вернулись в отель, где Лена послушно просидела пару часов, прежде чем заявить, что она по горло сыта сиденьем в номере и ей просто необходима медленная спокойная прогулка по ипподрому рядом с Голубой мечетью.
– Это входит в программу медового месяца? – с подозрением спросил Триг. Он решил избегать всего того, что было связано с этим событием.
– Это туристический маршрут.
– Доктор сказал, что тебе надо отдыхать.
– Я уже отдохнула. Теперь мне необходимо что-нибудь предпринять.
– Прогулка тебя утомит.
– Тогда как насчет турецкой бани? Теплая вода. Расслабление. Я слышала, они даже делают массаж.
– Водой, детка.
– Я помню, как мне нравилась вода. Она мне очень помогла восстановить ногу. – Лена нахмурилась. – Ты говорил, меня ранили во время выполнения служебного долга. Я до сих пор не могу этого вспомнить.
– И хорошо.
– Ты можешь мне рассказать об этом?
– Нет.
Лена посмотрела на него очень проницательным взглядом, и Триг решил, что она будет настаивать. Но она пожала плечами и, порывшись в чемодане, вытащила яркий купальник.
– Значит, так… Или турецкая баня, или ты мне все рассказываешь. Выбирай.
Так они оказались в турецкой бане. Его провели налево, через дверь с табличкой «мужчины», а Лене указали направо, что означало «женщины».
– Когда выйдешь, подожди меня, – скомандовал Триг.
– А я разве не всегда так поступаю?
Удивительно, но по зрелом размышлении ответ оказался «да». Он улыбнулся.
– Постарайся расслабиться и отдохнуть, – ответил он. – Не забудь.
– С удовольствием.
За дверью служитель показал Тригу душ и раздевалку.
– Сначала вы должны принять душ, – сказал он. – А потом пройдете через эту дверь в банный зал.
Триг кивнул. Стены предбанника украшали фотографии банного зала. Комнаты, отделанные мрамором, льющаяся каскадом вода. Огромные камни, на которых были распростерты тела, над которыми творили свое волшебство банщики. Пар, делавший честь огнедышащему дракону.
Послеоперационная физиотерапевтическая программа Лены включала в себя многочисленные упражнения на растяжку, выполняемые в воде. Но даже если она их не помнила, бассейн с теплой водой должен был пойти на пользу.
Триг принял душ и запер свои вещи вместе с кошельком в шкафчик. Он взял из аккуратной стопки возле двери в банное помещение крохотную квадратную тряпочку. Никакого плавательного костюма, судя по всему, не требовалось. Во всяком случае, так гласила инструкция, висевшая на стене.
Первое, что бросилось ему в глаза, когда он вошел внутрь, – это высокий сводчатый потолок, покрытый плиткой. Потом он увидел Лену, входившую в дверь на противоположной стороне комнаты.
Какого черта в бане устроили отдельные раздевалки, если банное помещение было общим?
Как и он, Лена держала в руках одну лишь маленькую тряпочку.
И похоже, не знала, что с ней делать.
Всего человек шесть плавали в бассейне или нежились под падающими из труб на стене струями воды. Несколько мужчин. Несколько женщин. И, судя по всему, никто не обращал особого внимания на других.
Но это не имело значения. Лена стояла голышом с крохотной тряпочкой, которой, судя по всему, пыталась прикрыть самые ужасные из своих шрамов. Триг быстро подошел к ней и протянул свою тряпку.
– Возьми. Прикрой.
Его сердитый вид, видимо, позабавил ее.
– Какие части? Это же тряпка для мытья. Она не очень-то большая.
– Полезай в бассейн, – приказал он. Бассейн позволял хотя бы отчасти укрыться от любопытных глаз. А она уже привлекла их внимание. Триг чувствовал, как они скользили у него по спине. – Тебе не кажется, что они могли хотя бы предупредить, что здесь общий бассейн.
Лена, ухватившись за поручни, стала медленно спускаться по ступеням.
– Успокойся, – сказала она. – Мне это полезно. Может, возьмешь свою фланельку назад? Да и мою в придачу. Потому что все женщины и кое-кто из мужчин уже пускают слюни, глядя на тебя. – Ее ресницы взметнулись вверх, и она оглядела Трига с головы до ног. – Я их понимаю. Тут есть на что посмотреть.
Триг быстро спустился следом за ней в воду. Он никогда не стеснялся своего тела, но все же…
– Оставь тряпки себе. Что же ты не радуешься?
– Я слишком увлеклась, глядя на тебя, – с улыбкой ответила она и, скользнув под воду, вынырнула с другой стороны бассейна. – О, как хорошо.
– А тебе не было бы приятней, если бы ты… не знаю… не была голой.
– Эдриан Синклер. – Ее потеплевший голос соблазнительно порхал над водой. – Ты что, стесняешься?
– Кажется. – Вода была достаточно теплой, почти горячей. Лене это нравилось. – К тому же я собственник, особенно когда дело касается тебя. У меня медовый месяц, а тут такое расстройство. Имей это в виду, когда банщик соберется тебя мыть. – Сейчас банщик возился с каким-то человеком, лежавшим на мраморной скамье. Тот весь утопал в мыльной пене, а банщик скреб его мокрым белым полотенцем. Его движения не выглядели нежными. – Может, тебе стоит отказаться от этого. Если он будет скрести слишком сильно и повредит твои шрамы, я ему руки оторву.
