Кэрол Грейс - Замуж за шейха
Бен почувствовал прилив энергии и необъяснимой радости. Он выполняет свое предназначение как мужчина, как сын, как шейх и как муж. До этого момента он не осознавал, как глубоко укоренились в нем обычаи его родины.
Эмили подошла к алтарю и встала рядом с Беном. Священник спросил его, согласен ли он любить, уважать и почитать Эмили. Бен пристально посмотрел ей в лицо, их напряженные взгляды встретились. Все замерли в ожидании решающих слов шейха Бена Али, но он не видел никого, кроме Эмили. Ему показалось, что в это мгновение они — единственные люди во всей вселенной. Не отрывая взгляда от невесты, Бен вздохнул полной грудью и уверенно произнес: «Да».
Священник обратился к Эмили. Согласна ли она любить, уважать и почитать Бена, пока смерть не разлучит их? Наблюдая, как уверенно произносит Эмили «да», какое светлое и радостное лицо у нее в этот миг, Бен пытался убедить себя, что это всего лишь унаследованный от родителей актерский талант, наличие которого она так упорно отрицала. На самом деле за этими ее словами, как и за его, ничего не стоит. Это просто сделка! Но тут Эмили с такой верой, с такой надеждой посмотрела ему в глаза, что Бену захотелось оправдать все ее ожидания. Ее ледяная рука лежала в его теплой ладони. Эмили выглядела очень ранимой и хрупкой, а в широко распахнутых глазах светилась надежда. Бен пообещал себе, что никому не даст свою жену в обиду.
Когда священник объявил, что жених может поцеловать невесту, и подружка откинула вуаль с лица Эмили, у Бена перехватило дыхание. Где скрывалась такая красота все эти годы? Он не мог даже предположить, что за мешковатыми костюмами, очками без оправы и стянутыми в узел волосами скрывается такая великолепная женщина. И не просто великолепная, а чертовски сексуальная. Казалось, что дремлющая чувственность Эмили только и ждет, чтобы ее разбудили.
Эмили подняла к нему лицо и закрыла глаза в ожидании формального поцелуя. Бен тоже рассчитывал просто прикоснуться губами к ее губам, но в этот момент что-то произошло. Он забыл, что перед ним старая добрая Эмили, его верный помощник. Женщина, которая несколько минут назад стала его женой, была прекрасна и желанна, и Бен испытал острую потребность поставить на ней свое клеймо перед Богом и перед этими людьми. Он наклонил голову и приник к ее губам в поцелуе, глубина и страстность которого потрясли его. И ее.
Губы Эмили, поначалу стиснутые и безответные, раскрылись под яростным натиском его губ. По телу Бена прошла волна дрожи. Если бы они не были в церкви, если бы на них не были устремлены сотни глаз, он ни за что не прервал бы поцелуй. Эмили распахнула глаза, взор ее был затуманен. Она покачнулась, и тут же сильная рука мужа обхватила ее за талию. Так, обнявшись, они спустились с возвышения и пошли по проходу под восторженные поздравления присутствующих. Эмили улыбалась, но внутри вся дрожала от пережитого шока, вызванного его сумасшедшим поцелуем.
Фотографии. С его семьей, с ее друзьями, вдвоем и со всеми гостями. Затем фуршет в изящно убранном розами бальном зале отеля, со струнным трио, изысканными закусками, шампанским и сидром. Бен в умеренных количествах употреблял алкоголь, но его семья придерживалась мусульманских традиций, и сидр был предназначен для них.
Бен почти не видел Эмили во время приема. Он не мог понять, намеренно она избегает его или это простая случайность. После того как он представил ее своей семье, его мать и сестры утащили Эмили в уголок для задушевной беседы. Наверняка рассказывают про него всякие «ужасы», как будто она не знает все его недостатки. Бен решил побеседовать с подругами Эмили и поблагодарить их за прекрасные цветы.
— Мы будем очень скучать по ней, — всхлипнула Пегги.
— Но она же не уезжает из города, — поспешил успокоить Бен. — Вы в любое время можете приехать ко мне навестить ее, попить чаю на террасе.
— Теперь все совсем по-другому, — всхлипнула Мэри Линн.
Да, теперь все будет по-другому. И в ее жизни, и в его. Будет ли Эмили скучать по своим друзьям, по своему саду, по дому? Будет ли ему не хватать привычной свободы и одиночества? Станет ли она спрашивать, куда он идет и когда возвратится? Будет ли она тайком бегать домой? Бен настоял на том, чтобы в течение года платить арендную плату за дом, тогда через год, после развода, она сможет вернуться туда. Он не знал, как она объяснила это своим друзьям. Он же хотел максимально облегчить для нее и для себя переход к прежней ситуации.
По окончании приема гостям раздали традиционные мешочки с засахаренным миндалем, символизирующим удачу и счастье. В люксе, который они сняли в этом же отеле, Бен переоделся в серые слаксы, спортивную рубашку и свитер. В соседней комнате его мать и сестры помогали Эмили снять свадебный наряд.
Мать Бена крепко обняла и расцеловала Эмили, сказав, что отныне считает ее еще одной своей дочерью. Услышав, как она просит Эмили хорошо заботиться о ее сыне и сделать его счастливым, Бен лишь покачал головой. Он жил самостоятельно с пятнадцати лет, а она просит Эмили заботиться о нем. Обе женщины всплакнули и попрощались. Семья Бена планировала погостить в его пентхаусе до возвращения молодых из свадебного путешествия.
Бен и Эмили сидели в просторном салоне первого класса в ожидании взлета, но он задерживался вот уже на час. Наконец прозвучало объявление, что по техническим причинам этот самолет не полетит и всех пассажиров просят перейти в другой самолет, который доставит их в Сиэтл.
— Ты выглядишь усталой, — произнес Бен, увидев, что Эмили неподвижно сидит, откинув голову на подголовник и закрыв глаза. — Давай вернемся в отель, отдохнем, а завтра улетим первым же рейсом. — Бен взял ее за руку, а другой подхватил ее дорожную сумку. — Поехали в отель.
В отеле им с радостью предоставили номер для новобрачных. Единственной проблемой была кровать — она была одна. И неважно, что она была огромной, как космодром, она все равно была одна. А их было двое. Двое чужих людей, которые, хоть и были женаты, не имели намерения спать вместе.
— Ты ляжешь в кровать, — сказал Бен, — а я составлю стулья и…
— Нет. Я меньше тебя, мне будет удобнее свернуться на стульях…
— Эмили, всего несколько часов назад ты поклялась любить и почитать меня, — подначил ее Бен.
Ее лицо вспыхнуло румянцем. Наверное, не стоило задевать ее, но Бену не хотелось больше препираться по такому пустяковому поводу.
— Ни один уважающий себя мужчина не уляжется в кровать, в то время как его жена будет корчиться на стуле, — пояснил он.
Эмили закусила губу и кивнула в знак согласия. А что ей оставалось делать после его напоминания о брачных обетах? Конечно, он не мог догадаться, что ее встревожила не та часть, где говорится о повиновении, а та, где говорится о любви. Эмили схватила свою дорожную сумку и поспешила в ванную. В поисках своей «монашеской», как ее называла Пегги, ночной сорочки Эмили перерыла всю сумку, но так и не обнаружила ее. Взамен верная подруга уложила прозрачное неглиже на тоненьких бретельках, и теперь Эмили не представляла, как поступить. Сидеть в ванной комнате, пока Бен не выключит свет и не ляжет, или рысью пробежать через комнату и нырнуть под одеяло?
