Мари Феррарелла - Две свадьбы

     Недоуменно смотрел он на тронную комнату времен короля Артура.

     Чтобы вновь обрести дар речи, Лансу потребовалось больше минуты. Он повернулся за объяснением к отцу.

     — Что здесь произошло?

     Марго втиснулась между двумя мужчинами. Взяв Ланса за руку, она затащила его в комнату. Вид у нее при этом был как у матери, впервые приведшей малыша в парикмахерскую.

     — Я взяла на себя смелость. — Изучая его лицо, она ожидала, когда шок сменится выражением удовольствия. Дочь оправдывала ее надежды, оправившись гораздо скорее. Но Мелани выросла в окружении похожих декораций. — Не волнуйся, все ваши вещи надежно хранятся в доме у твоего отца. А все это к концу недели уступит им место.

     — К концу недели? — механически повторил Ланс.

     А как он должен жить оставшиеся шесть дней?

     Словно лунатик, Ланс медленно двинулся в сторону спальни. И замер на пороге. Оформление спальни сразило его еще сильнее, чем гостиная. Однако за спиной он услышал звонкий, восторженный визг Мелани.

     Но у его-то родственников было не слишком много времени и желания уходить в мир фантазий. И он не был уверен, что ему удастся быстро приспособиться к предлагаемой игре.

     Ланс переводил взгляд с отца на Марго. То, что его отец тоже принимал участие в переворачивании их квартиры вверх дном, удивляло его даже больше, чем событие само по себе.

     — И что мы будем делать с этим всю неделю? — пожелал он узнать.

     Мелани улыбнулась ему, не дав Марго и Брюсу возможности ответить. Озорной огонек сверкнул у нее в глазах.

     — Ну, кое-что я могу придумать.

     Перед мысленным взором Ланса начали представать все возможные сценарии. Усмехнувшись, он обхватил жену за талию и притянул к себе.

     — Да, наверное, и у меня есть некоторые идеи.

     «Молодчина, Ланс, — подумала Марго. — Мелани сделала правильный выбор».

     — Мы оставляем вас, чтобы вы на досуге могли поразмыслить над предоставляемыми возможностями. — Искоса взглянув на Брюса, она ждала, когда он поймет намек.

     Мелани начала было возражать.

     Марго рассмеялась и поцеловала дочь.

     — Мне очень приятно, что ты не выпроваживаешь меня. Но, несмотря на твои возражения, мы удаляемся.

     Ланс благодарно обнял ее за плечи. Его поражало, насколько велико его счастье.

     — Спасибо вам обоим. — Он взглянул на отца. — Ты был великолепен.

     — И мы будем еще лучше, когда уйдем. — Марго подмигнула ему. Взяв Брюса за руку, она направилась к двери.

     — Обед был замечательным, мама. — Ланс сделал ударение на последнем слове.

     — К вашим услугам в любое время, когда я в городе, — пообещала она.

     Брюсу тоже понравился приготовленный Марго обед, который был не хуже, чем в пятизвездочных ресторанах. Он уже понял, что Марго Макклауд постоянно будет их удивлять. Она сама — большой сюрприз.

     Остановившись у машины, он заметил на ее лице широкую улыбку.

     Она оглянулась на окна только что оставленной квартиры.

     — Уверена, что он уже снял с нее всю одежду.

     Столь смелое предположение ошарашило Брюса. Потом он расхохотался.

     — Скажите, вы всегда столь прямолинейны?

     — Обычно да. — Марго села в машину и повернулась к нему, пока он усаживался за руль. — А вообще, почему им не порадоваться? Они женаты, молоды и любят друг друга. — Она вздохнула. Фраза звучала так, словно была взята из старой романтической комедии.

     Да, такую жену, как Мелани, только и можно было пожелать для сына. Наблюдая за ними сегодня, Брюс понял, какая они изумительная пара. И сын его сильно изменился. Не такой суровый, не такой настороженный, открытый для смеха и радости.

     — Надеюсь, что так всегда и будет.

     — Я бы подняла тост, чтобы подкрепить это пожелание, — сказала Марго.

     Он поглядел на нее, не уверенный, правильно ли ее понял. Годы прошли с тех пор, когда ему приходилось ловить подобные намеки.

     — Это предложение?

     — А что, вы не хотите отправиться куда-нибудь выпить?

     Может быть, лучше было бы не соглашаться. Но ему не хотелось выглядеть грубым. Она приложила столько усилий, чтобы сделать приятное и ему, и его сыну. И надо признать, ему приятна ее компания, даже если он теряет при этом твердую почву под ногами.

     — Нет, если вы не хотите.

     Этак они всю ночь будут бродить вокруг да около.

     Прищурившись, Марго внимательно всмотрелась в Брюса. Может, все упростится, если она прояснит ситуацию.

     — Я вас смущаю, Брюс?

     Он хотел было соврать, но подумал, что она все равно видит его насквозь.

     — Да.

     Собственно, не она его смущала, а те чувства и мысли, которые ее присутствие ему внушало.

     — Очень жаль, потому что я делаю все возможное, чтобы вы чувствовали себя свободно.

     Она уже решила, что они станут друзьями. Что бы ни случилось, но их дружеские отношения должны только упрочиться. Счастье Ланса и Мелани для нее чрезвычайно важно, а Брюс — составная часть этого счастья. Она приняла решение не отступать.

     — Допустим, что брак наших детей просуществует достаточно долго. Я вижу, что так и будет. Поэтому нам придется часто встречаться в ближайшие сорок лет. Мне будет очень неприятно, если вы будете трепетать каждый раз, рассматривая грядущую встречу со мной, как очередной поход к стоматологу.

     Наверное, не следовало бы признаваться, что ему неловко в ее присутствии. Со временем эта неловкость постепенно прошла бы или уменьшилась. Ему необходимо время, чтобы привыкнуть к ней. Сколько потребуется времени на это, вряд ли кто знает.

     — Я не могу сопоставлять встречу с вами с визитом к дантисту.

     Марго усмехнулась.

     — Продолжайте, у меня слабость к лести.

     Брюс улыбнулся. Некоторая доля напряжения спала, он почувствовал, что постепенно успокаивается.

     — Я не должен был говорить, что вы меня смущаете. Правильнее сказать, что я смущаю сам себя.

     — Вы ведь не оставите меня без добавочных пояснений, верно? — предположила она.

     — Просто я совсем не ожидал, что когда-нибудь еще взгляну в сторону другой женщины.

     Говоря «взгляну», он, по-видимому, имел в виду «заинтересуюсь». Эти слова взволновали Марго. Почему? Наверное, ее физически влечет к нему. А какая женщина устояла бы перед ним?

     Тот поцелуй, надо сознаться, не оставил ее равнодушной.

     Насколько же сильнее он должен был потрясти человека, давно уже похоронившего свое сердце?