Тесса Рэдли - Опаловая подвеска
Все, кого она любила, уже мертвы. Ее родители. Джеймс. Аарон. Флисс.
Когда начались эти несчастья, они с Дэймоном еще не были знакомы. Все что у нее осталось, – это Ти Джи, которого она любила больше жизни.
Она прищурилась. Доброе отношение Соулы заставляло ее чувствовать себя ужасной обманщицей.
– Ребекка, прости, я не хотела тебя расстраивать.
Молодая женщина приказала себе успокоиться. Соуле не нужны лишние волнения.
– Давай, девочка, поговорим о другом. – Соула выразительно посмотрела на сына. – Дэймон, перестань сверкать глазами и сделай хоть что-нибудь полезное. Принеси, например, кофе себе и Ребекке.
Когда женщины остались одни, Соула похлопала по кровати рядом с собой.
– Садись, дорогая! Скажи мне, что ты думаешь об этой свадьбе, из-за которой я оказалась здесь.
Уже не в первый раз у Ребекки возникли подозрения. Она задумчиво посмотрела на Соулу, но та просто улыбнулась ей. Ребекка села.
– Пока мы будем разговаривать, я позабочусь о том, что вас так беспокоит. Где ваша сумочка?
– Ну, давай же, давай.
Переминаясь с ноги на ногу, Ребекка снова нажала на кнопку вызова лифта. Услышав у себя за спиной отчетливый стук шагов Дэймона, она отдернула руку и засунула ее в карман куртки.
– К чему такая спешка? – От его глубокого бархатного голоса у нее по спине побежали мурашки.
– Мне нужно ехать к Ти Джи. Я еще никогда так надолго его не оставляла.
– А где он был, пока ты работала?
– Он знает Дороти, свою няню, с самого рождения. Деметра для него чужой человек и все вокруг тоже чужое. – По правде говоря, дело тут было совсем в ином. Ей просто хотелось поскорее убежать прочь из больницы, пробудившей в ней ужасные воспоминания о собственной беспомощности.
Наконец прибыл лифт, но он был уже занят. Медсестра склонилась над носилками с пациентом. Это был молодой человек лет двадцати с небольшим. Одна его рука была в гипсе. Ребекка разглядела лишь часть его лица. Другая часть была скрыта под бинтами. Он выглядел так, словно попал в аварию. Ошеломленная, Ребекка не сразу вошла внутрь. Пациент застонал и повернул голову, и девушка испуганно отвела взгляд.
Лифт остановился на следующем этаже. Двери открылись, и медсестра вытащила каталку в коридор. Прислушиваясь к стуку колесиков по кафельному полу, Ребекка молилась про себя, чтобы этому молодому человеку повезло больше, чем Джеймсу.
Внезапно у нее сдавило горло, она почувствовала головокружение и тошноту.
– Мне нужно поскорее уйти отсюда. Я ненавижу больницы, – сказала она Дэймону.
– Спасибо тебе за то, что осталась и помогла моей матери. У нее сразу улучшилось настроение.
– Но я не сделала ничего особенного.
– Она очень переживала, а ты ее успокоила. – Он проницательно посмотрел на нее. – У тебя были тяжелые роды?
Ребекка тяжело сглотнула, сбитая с толку неожиданной сменой темы. Впрочем, учитывая обстоятельства, его вывод был вполне логичным.
– Все роды тяжелые, но это ничто по сравнению с той наградой, которая тебя ждет после них. Ти Джи – настоящее чудо.
– Таким сыном можно гордиться. Ты хорошо его воспитала, хотя и в одиночку.
– Спасибо. – К горлу подступила горечь. Если бы он только знал…
– А скажи, тебе пришлось долго оставаться в больнице после… – Он осекся.
– После смерти Флисс я провела там всего одну ночь, – произнесла она ровным тоном.
Лифт остановился, двери открылись, и они оказались в хорошо освещенном подземном гараже. Ребекка поспешно вышла из лифта. Дэймон последовал за ней.
– Твоя нелюбовь к больницам началась именно тогда?
– Нет, – призналась она, остановившись и посмотрев на него. – Она появилась еще до этого.
Джеймс… Она не могла перестать думать о нем. О его страшной болезни, о тяжелом лечении, которое ему пришлось перенести, о его внезапной смерти, постигшей его в тот момент, когда появилась надежда на спасение.
При виде больной и постаревшей Соулы Ребекка испытала сильное потрясение. Это навело ее на мысль о собственной смерти. Что будет с Ти Джи, если с ней что-нибудь случится? Ее охватила паника, и она прислонилась к стене. Какая нелепость! Должно быть, это больничная обстановка так на нее подействовала. Плюс ужасные воспоминания. И мужчина, стоящий перед ней. Внезапно у нее закружилась голова и потемнело в глазах.
– Эй, с тобой все в порядке?
Будто сквозь сон Ребекка почувствовала, как Дэймон трясет ее за плечи. На мгновение ей захотелось положить голову ему на грудь и дать волю слезам, которые она так долго сдерживала.
Но она боялась показать ему свою слабость, поэтому собрала последние силы и вяло улыбнулась.
– Все хорошо, только надо поскорее уйти отсюда.
– Тогда пошли, – отозвался он, не сдвинувшись с места.
При виде лица Ребекки у него защемило в груди. В ее глазах он увидел невиданную прежде глубокую печаль и ранимость. Или он просто раньше не хотел замечать ее одиночества?
С несвойственной ему порывистостью он наклонился, чтобы легонько поцеловать ее в знак утешения. Но как только их губы соприкоснулись, и он почувствовал у себя на щеке тепло ее дыхания, его захлестнула волна желания.
Ему пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы обуздать вскипевшую внутри него страсть. Отстранившись, он нежно провел ладонью по щеке Ребекки. Ее глаза потемнели, губы искушающе приоткрылись. Тогда он наклонился и легонько коснулся губами кончика ее носа.
– Щекотно. – Улыбнувшись, Ребекка наморщила нос.
– Правда? – В эту секунду внутри него что-то растаяло. Он увидел перед собой другую, более мягкую Ребекку, разительно отличающуюся от эгоистичной, самовлюбленной женщины, которую он знал прежде. Какой заботливой и терпеливой она была со своим сыном, как искренне подбадривала его мать.
– Да, – пробормотала она, хлопая ресницами. Внезапно ему захотелось познать обе стороны стоявшей перед ним женщины – нежное ранимое создание и сексуальную искусительницу. Он провел пальцами по нежной коже ее шеи.
Может быть, эта нежность и привлекла к ней Савваса? Или ему просто нравилось обладать ее телом? Приводила ли она брата в такое же смятение, как и его самого?
Резко отдернув руку, он спросил:
– Ты можешь идти?
Ребекка кивнула. Ее темные глаза казались огромными на бледном лице. Дэймон отошел назад. Здравый смысл боролся в нем с зовом плоти. Ему так хотелось заключить Ребекку в объятия, прикоснуться к ее губам, отнести к себе в спальню и узнать все ее тайные мечты.
Черт побери!
Дэймон поразился собственной неосмотрительности. Он отвернулся, внезапно испытав острый прилив отвращения к женщине, принадлежавшей стольким мужчинам – Аарону Грейнджеру, его брату, и многим другим, которые отзывались о ней как о горячей, страстной любовнице.
