Лиз Филдинг - Принц пустыни
Калил нахмурился, и она осознала, что ответила как Лидия Янг.
Она устала и забыла о том, что должна изображать леди Роуз, а может, неосознанно с этим боролась. Хотела сказать ему: «Приглядись ко мне. Вот я, настоящая»…
— Отличная погода, — добавила Лидия и застонала про себя. Она будет говорить банальные вещи до тех пор, пока не возьмет себя в руки.
Пока не увеличит расстояние между ними.
— Ведите меня, мистер аль-Заки.
Дорожка и ступеньки были освещены, но он взял ее за руку, чтобы она не споткнулась.
Леди Роуз привыкла к тому, что ее постоянно опекают. Именно от этого она и убежала. Ей захотелось немного побыть свободной и самостоятельной.
Дорожка извивалась между деревьями и кустами. В воздухе пахло лавандой, шалфеем и майораном.
Они оба молчали. Единственным звуком, нарушившим тишину, был всплеск воды в прудике. Наверное, лягушка или рыба.
Лидия видела таинственные арки, проглядывающие сквозь пышную листву. Над ними возвышались купола и башни, которыми она любовалась с воздуха.
— Это просто сказка, — наконец произнесла она, накапливая впечатления, которыми в один прекрасный день поделится со своими будущими детьми.
Она не теряла надежду на то, что однажды встретит мужчину, который увидит в ней Лидию Янг, а не «любимицу Англии».
Эта мысль немного омрачила ее удовольствие от прогулки.
Когда она впервые изображала леди Роуз, о ней написали в местной газете. Ее пригласили зажечь огни на елке на рождественской вечеринке в здании местного совета. Организаторы не могли себе позволить пригласить настоящую знаменитость.
Даже на работе в супермаркете, когда на ней была безликая униформа и табличка с именем на груди, покупатели часто называли ее Роуз, и она не могла отрицать, что ей это нравилось. Заставляло ее чувствовать себя особенной.
Но, находясь сейчас здесь в образе леди Роуз, она обнаружила, что этого недостаточно.
Ей хотелось, чтобы кто-нибудь, возможно Калил аль-Заки, смотрел на нее и видел не Роуз, а Лидию.
Потому что с ним она была самой собой.
Это Лидия боялась взлетать. Это ее он держал за руку и целовал.
Но он никогда не узнает правды.
Она украдкой посмотрела на Кэла, но на его лицо падала тень, и ей не удалось разглядеть его выражение.
Они завернули за угол. Над темной глыбой горы еще мерцали звезды, но над рекой кромка неба уже начала светлеть.
— Скоро рассвет, — сказала Лидия, подавив приступ жалости к самой себе.
В Англии середина ночи, но здесь, на Востоке, уже наступило утро, и ей выдалась прекрасная возможность полюбоваться закатом на другом континенте.
Кэл словно прочитал ее мысли.
— Беседка вон там, — произнес он, указывая ей в сторону постройки с куполообразным сводом и колоннами. — Можете смотреть на закат оттуда.
Спереди беседка была открытой, и она увидела большие плетеные кресла с подушками, которые так и манили к себе. Отличное место, чтобы уединиться с книгой и забыть обо всем. Но не сейчас.
— Я не хочу, чтобы меня что-то отделяло от неба. Я хочу почувствовать закат.
Кэл отпустил ее, и она отошла в сторону. Он не сдвинулся с места, но она не стала возражать — пустая трата времени. Она получила свободное пространство, и ей следовало радоваться.
Розовато-лиловая кромка на горизонте постепенно становилась шире и ярче. За спиной у Лидии послышались шаги, и мгновение спустя Кэл накинул ей на плечи что-то мягкое и теплое.
На секунду его руки задержались на ее затекших плечах, и Лидии вдруг захотелось, чтобы он сделал ей массаж. Но вместо этого он сразу отстранился.
— Вы здесь замерзнете, — сказал Кэл. Хрипотца в его голосе говорила о том, что его их физический контакт тоже взволновал и он решил отойти от греха подальше.
— А вы, разумеется, не хотите объяснять Люси, как я умудрилась простыть, — парировала она.
— Его высочество эмир будет уверен, что я специально держал вас на холоде, чтобы доставить ему неприятности.
Его тон был шутливым, но она слышала горечь, прячущуюся за его показной веселостью.
— С чего ему так думать? — спросила Лидия. Неожиданно ей в голову пришла одна мысль, и она поспешно ее озвучила: — Почему вы всегда называете его ваше высочество или эмир? Шейх Джамал ваш дядя, не так ли, Кэл?
— Да, — отрезал он и, прежде чем она успела что-то сказать, добавил: — Нам сейчас принесут чай.
Лидия проигнорировала внезапную смену темы.
— Вы здесь тоже впервые. Почему?
— Смотрите на закат, — пробурчал он.
«Другими словами, не суй свой нос в чужие дела», — подумала Лидия. Она не знала, должна ли радоваться тому, что смогла вывести его из себя.
Этот мужчина был для нее загадкой.
Осознание того, что не у нее одной есть секреты, уменьшало ее чувство вины. Все же ей по-прежнему было неловко оттого, что она его обманывала.
Ни один из них не произнес ни слова, пока темнота рассеивалась, и солнце, все еще находящееся за горизонтом, раскрашивало пенистые облака в розовый, карминный и золотистый цвета. Постепенно темные тени на воде превращались в одномачтовые суда, пришвартованные среди современных яхт. За ними на крутом берегу реки Лидия увидела маленький городок с портом и базаром, которые уже начали просыпаться.
— Какая красота, — произнесла она.
— Да, это Баб-эль-Сама. Ворота рая.
Поэтичное название вполне подходило городу.
— Ваша взяла.
— Вы уже налюбовались закатом?
— Да. Спасибо, что были ко мне терпеливы.
— Всегда к вашим услугам.
Они пошли обратно к беседке. Это было слишком банальное название для здания, словно созданного джинном из волшебной лампы Аладдина. Внутри слуга накрывал на стол. Поклонившись Лидии, он, не поднимая глаз, произнес:
— Assalamalaykum, sitti. Marhaba.
— Добро пожаловать, моя госпожа. Да пребудет с вами мир, — перевел ей Кэл.
— Что я должна сказать в ответ?
— Shukran. Alaykumassalam, — сказал он. — Благодарю. Да пребудет с вами мир также.
Мужчина улыбнулся и снова поклонился ей, когда она повторила слова Кэла. Они навсегда останутся в ее памяти вместе со сказочными образами Баб-эль-Сама.
Когда слуга удалился, Лидия села в одно из плетеных кресел с высокой спинкой, а Кэл снял салфетку с корзинки с теплой выпечкой.
— Вы проголодались?
— С тех пор как я покинула Лондон, я только и делаю, что ем, — ответила она. — Если я хочу и дальше так себя баловать, мне придется каждый день переплывать реку туда и обратно.
— Да или нет? — спросил Кэл, протягивая ей корзинку.
— Завтрак — самый важный прием пиши, — ответила она, вдыхая соблазнительный аромат сдобы. — Сейчас подходящее время для завтрака?
