Виктория Паркер - Сможешь соблазнить?

Чувствуя панику, Серена принялась поспешно искать оправдание своему поведению. Не стоит так презирать себя, думала она, за то, что поддалась ему. Ведь половина женского населения планеты таяло под взглядом его небесно-голубых глаз, от одного вида чувственных, соблазнительных губ.

Ну вот! Она ничем не лучше этих отцовских цыпочек.

Рискуя привлечь общественное внимание, Серена яростно прошептала:

– Не смей больше прикасаться ко мне своими руками!

– Я понял, – горько ответил он, крепко сжав зубы, и Серене показалось, что и он в эту минуту ненавидит себя.

– Мне пора. Увидимся утром.

И Серена поспешно вышла.

Серена замедлила шаг, лишь очутившись за пределами казино – подальше от всей этой роскоши и гламура, – и ее ноги быстро замелькали по каменным плитам центрального входа.

– Я провожу тебя до гавани, – внезапно раздался мужской голос.

Рядом с ней, откуда ни возьмись, появился Финн – руки небрежно сунуты в карманы брюк.

– И не спорь.

В ушах ее снова зазвучал тот пугающий, какой-то зловещий смех, отчего вернулись боль и слабость. С Финном рядом было спокойнее, и Серена лишь произнесла:

– Хорошо.

Они шли по брусчатке улиц, и в вечернем воздухе разносился лишь стук каблуков блестящих ботинок Финна и шепот влюбленных парочек.

У Серены защемило сердце. Она никогда не испытает ничего подобного. Она не создана для отношений. Холод захлестнул ее колючей волной, и пришлось обхватить себя руками, чтобы хоть немного согреться. Вот перед ними развернулась во всем великолепии огней набережная, и морской воздух наполнил легкие.

– Спасибо, что проводил. Дальше я сама.

– Ты уверена? Может, я могу что-то для тебя сделать? Что ты хочешь, Серена?

– Единственное, чего я хочу сейчас, – это видеть Тома. Он был для меня больше чем брат – он был моим другом.

– Я знаю, – глухо ответил он, и в голосе его прозвучала боль и некая угроза. – Поверь мне, я знаю.

Остановившись, Серена посмотрела в его голубые глаза, наполненные нескончаемой мукой.

– Я бы сделал все что угодно, лишь бы повернуть время вспять. Что угодно, лишь бы изменить те слова, что я ему сказал. Я бы мог ответить «нет», когда он попросил взять его с собой.

Серена, не ожидавшая такого поворота событий, покачнулась, точно от удара. Том решил последовать за своим героем. Удивительно, как судьба, оказывается, зависит от наших собственных поступков.

Чувство вины стало ее второй натурой: каждый день она жила с ним и боролась, безошибочно угадывала его в других. Сейчас она – впервые за все время – заметила его у Финна.

– О, Финн, тебе ведь он нравился, так? – спросила Серена, догадавшись, что он тоже страдает.

– Он был хорошим парнем.

– Расскажи мне, что тогда произошло. Отец повторяет, что тогда была гроза, и он упал за борт ночью, но я проверяла – никаких похожих прогнозов, ни одного предупреждения.

Финн на миг закрыл глаза, и лоб его пересекла глубокая складка.

– Это было… – он на миг умолк, – неожиданно. Больше я не могу сказать ничего.

В голосе его послышалась неприкрытая горечь, и Серене так хотелось утешить его, но она лишь спросила:

– А почему мне так не кажется?

– Потому что ты должна отпустить его. – Финн провел руками по волосам. – Я знаю, что говорю. Тебе не станет спокойнее.

С моря подул холодный ветер, и по коже ее побежали мурашки. Серена вновь обхватила себя руками и потерла плечи.

– О каком покое ты говоришь? Я не знаю, что это такое.

Финн замер, глядя на нее, точно хищник перед прыжком.

– Тебя кто-то обидел в прошлом? – спросил он.

Теперь он едва ли был похож на человека – что-то дикое, звериное, казалось, появилось в его облике. Но – вот странно – зверь этот не намеревался нападать на нее. Напротив, он ее оберегал.

– Серена?

– Я… ну… Если честно, Финн, я не из тех, кто живет прошлым.

Не нужно вспоминать, какой наивной, слабой и уязвимой она была когда-то. Нельзя позволить ему даже заподозрить что-то похожее. Он не должен пробить ее броню – ни один мужчина больше не сможет этого сделать.

Это было тяжело забыть, как и невозможно было довериться кому-либо. Серена поклялась сама себе, что не позволит прошлому ей помешать, отравить ее жизнь страхом, но все же любые попытки к сближению с противоположным полом были весьма печальны. Но была еще любимая работа, команда, благодаря которым одиночеству не удавалось одержать верх. А если темные тени прошлого возвращались, Серена отчаянно боролась с ними.

– Я что, похожа на женщину, с которой можно обращаться как вздумается?

Медленно покачав головой, Финн внезапно улыбнулся:

– Моя храбрая девочка.

Взгляды их встретились… и Серена готова была поклясться, что в этот миг настал поворотный момент в их странных отношениях.

– Глядя на тебя, мне хочется обвинять и ненавидеть именно тебя.

Так было бы намного легче – винить во всем его, а не счесть эту трагедию несчастным случаем, от которого никто не застрахован. Но она продолжила:

– Но потом я испытываю чувство вины, потому что именно меня Том просил пойти с ним тогда, а я отказалась.

Какой же эгоисткой она была – не испытывая желания выходить в свет и общаться, Серена сказала брату идти одному и повеселиться.

– Если бы я пошла с ним, он бы не обратился к тебе. Какая я была трусиха!

Финн потянулся к ней, поднял руку и откинул локон волос с ее лба так нежно, что у нее защемило сердце.

– Нельзя взять на себя ответственность за чьи-то действия, малышка. Том был достаточно взрослым, чтобы принимать собственные решения.

– Тогда я должна была его убедить пойти на уроки плавания, – горько произнесла она, и голос ее сорвался. – Что-нибудь сделать, что угодно.

– Нельзя заставить кого-то сделать что-то против воли. Неужели ты считаешь, что он хотел бы, чтобы ты вот так обвиняла себя?

– Нет, – прошептала она.

Том сошел бы с ума, увидев ее сейчас. Да что там – увидев, что она так жестоко обходится с Финном, его героем, он был бы потрясен до глубины души. Он ведь без конца говорил о нем, и это бесило Серену.

– Как это произошло? – устало спросила она. – Ты был там? Я лишь хочу знать, не страдал ли он.

Мускул дернулся на челюсти Финна, и он сделал шаг назад, отчего Серене сразу стало холоднее.

– Я… спал. Это было ночью.

На лице его проступили явственная мука и чувство вины, он сильно побледнел, и ей захотелось вдруг обнять его. Дрожа, она потянулась к его руке, желая прогнать из своей души отчаяние и чувство одиночества, что мучили ее на протяжении многих месяцев.

Когда пальцы ее коснулись его руки, он отскочил, точно от удара тока.

– Я уже предупреждал тебя, Серена, – хрипло произнес он. – Если прикоснешься ко мне, я потеряю контроль над собой, не смогу остановиться.