Оливия Гейтс - Сладкое утешение
— Отлично. Я пыталась промолчать. Но теперь тебе придется выслушать всю правду от начала до конца.
Его руки в последний раз сжали ее ладони, прежде чем он отпустил ее и сделал шаг назад, чтобы оказаться на безопасном расстоянии.
— Когда ты был моложе и мягче и твое тело было единым целым, ты стал для меня идеалом. Твой не сравненный образ проник в мое сердце, и все остальные безнадежно меркли на твоем фоне. Но этот шрам… Когда я думаю о том, через что ты прошел, как тебя это закалило, когда я вижу, что для тебя он — символ принадлежности к знатному благородному роду, я понимаю, что ты еще невероятнее, чем казался мне раньше. Еще неотразимее. — Лейла снова попыталась при коснуться к его шраму. Но в мгновение ока его руки снова перехватили ее пальцы.
— Ты не можешь хотеть прикоснуться к этому…
— В словах «невероятный» и «неотразимый» есть еще какой-то другой смысл? Я не просто хочу прикоснуться к тебе. Я ждала этого момента всю свою жизнь. Ты позволишь мне, Рашид?
Следы его внутренней борьбы были видны в каждой черточке его лица. Наконец он отпустил ее руки.
Она хотела сразу наброситься на него, но действия изголодавшейся от ожидания женщины могли напугать его вконец. Поэтому она просто дотронулась до него дрожащими руками. К тому месту, где в районе сердца нырял под кожу зловещий шрам.
И в тот момент, когда Лейла дотронулась до следа от раны, она вдруг почувствовала, как ее сущность перетекла через кончики ее пальцев в него. Она стояла бы так вечно, если бы это помогло избавить его от страданий прошлого и настоящего.
— Тебе… тебе все еще больно?
— Нет.
— А что ты чувствуешь?
— Обычно люди перестают задавать вопросы, когда я отвечаю, что мне уже не больно. Они не знают, что есть другие чувства.
— Я не такая, как все. Я — это я. Мне важны все твои чувства. — Не в силах сдерживать себя, Лейла обвила рукой его шею, склонила голову и скользнула губами по извилистой дорожке вдоль подбородка и вниз по мужественной шее. Рашид задрожал, и от этого она лишь сильнее приникла к его разгоряченной грубой коже. — Расскажи мне.
— Если я нахожусь в полном покое, мне удается забыть о его существовании. Но при малейшем движении я ощущаю, что поврежденная кожа мне не принадлежит. Иногда мне кажется, что все это — дурной сон. Иногда — словно что-то инородное проникает в мое тело в попытке отравить его.
Обойдя вокруг него, она проследовала губами вниз по спине, словно ее поцелуи могли заставить его почувствовать себя лучше.
— Что ты ощущаешь, когда к нему прикасаются? — прошептала она.
— В те несколько раз, когда к нему прикасались, я чувствовал резкий дискомфорт и отторжение. Я становился… агрессивным.
Ее губы остановились на пути к его плечу.
— Ты и сейчас это чувствуешь?
— Нет.
— Так что ты чувствуешь сейчас?
К ее губам присоединились пальцы.
В ответ раздалось лишь глухое прерывистое дыхание.
Лейла провела языком вверх по его животу к самому сердцу и в самом конце провела по его коже языком, пробуя его тело на вкус. Рашида пронзило разрядом, который передался и Лейле.
— Так что ты чувствуешь, Рашид?
— Каждое твое прикосновение, каждый твой вздох пробуждает меня к жизни. А когда ты касаешься моего шрама, он словно оголенный провод, пронзающий током удовольствия каждую клеточку моего тела.
Ее руки застыли на верхушке шрама, и Лейла провела языком по пересохшим губам.
— Звучит… словно ты избавляешься от стресса.
Он следил за движениями ее языка, и в его глазах появилось соблазнительно пугающее выражение.
— Это так. Невероятно. Удовольствие, граничащее с болью. И возбуждение, сводящее с ума.
Внезапно его пальцы погрузились в ее волосы. Он приблизил ее лицо к своему. Губы Лейлы приоткрылись от удивления и предвкушения удовольствия, и искры наслаждения пронзили все ее тело от макушки до пальцев ног, сконцентрировавшись в самом центре ее женского естества.
Лейла прильнула к Рашиду, чувствуя водоворот страсти, закручивающий их в единое целое.
Не отводя взгляда от ее глаз, он выдохнул:
— Ты хочешь, чтобы я чувствовал это, принцесса? Ты хочешь, чтобы я сделал это?
И он обрушился на нее поцелуем.
Ураган его страсти сорвал с ее губ крик, в котором одновременно прозвучали удивление, облегчение, восторг и еще десяток неизведанных ею до настоящего момента эмоций. Он поглотил этот звук, все глубже проникая в нее. Лейла шире приоткрыла губы, пробуя его на вкус. Ей нужен был поцелуй этого мужчины, которого она ждала всю жизнь. Нужен был больше, чем кислород.
— Ты этого хочешь? — Рашид оторвался от ее губ и начал целовать ее щеки, лоб, шею… Он стащил с нее футболку, которую сам ей одолжил, и обнял ее грудь своими горячими широкими ладонями. Прижав Лейлу к стене, Рашид раздвинул ее бедра и прижался к ней своей вырывающейся из брюк, готовой к действию плотью. — Ты ждала этого, настаивая на своем и завораживая меня своими неземными прелестями? Ты хочешь, чтобы я полностью потерял самоконтроль, лишился рассудка и поглотил тебя?
Лейла смогла лишь слабо простонать в ответ, отвечая утвердительно.
— У тебя не должно остаться ни малейшего сомнения, что ты хочешь именно этого, принцесса. Я бы не взял ничего, но, если ты говоришь «да», я возьму все.
Он пытается запугать ее? Ради ее же блага? Она должна убедить его, что ее единственное благо — быть с ним.
Лейла попыталась обвить ногами его бедра, но они слишком дрожали и все время соскальзывали. И когда он сжал их и сам поднял, она благодарно застонала.
— Я никогда не соглашаюсь на компромиссы. Все или ничего. Не сомневайся, Рашид, я хочу от тебя всего.
— Не сделай ошибки. Еще одна твоя ласка — и я возьму все. Все, принцесса.
Несчастный! Он все еще считает, что его ненасытность сможет ее напугать.
И тогда Лейла решила подлить масла в огонь:
— Ты хочешь сказать, что, если я вдруг попрошу тебя остановиться, ты не остановишься?
— Ты не попросишь.
Лейла обхватила его лицо и приблизила к своему. До тронулась губами до шрама и слегка провела по нему зубами.
— И все же это я, кто просит тебя наконец начать.
И Рашид поднял ее на руки.
Она уткнулась в его мускулистое плечо, отдаваясь неповторимому блаженству момента. Он шел широкими шагами по своему жилищу, унося ее туда, где она думала провести ночь одна и уйти навсегда, чтобы никогда его больше не увидеть. Неужели сбываются ее самые смелые мечты? Рашид станет ее?
— Я хочу, чтобы ты кое-что понял, Рашид. Тебе тоже придется отдаться мне полностью.
