С расстегнутыми пуговицами - Екатерина Че
Затуманенный воспоминаниями взгляд снова сфокусировался на злополучном пятне. Есть ведь еще пара недель, может переклеить обои? А что? Вполне успеем. Ну, из меня конечно помощник никакой, но руководить-то я могу. А Виталик и один справится. Уверена.
Изнанка Берегового оказалась для нее неожиданной и совершенно противоположной его публичной стороне. Это был заботливый и чуткий мужчина, главное ему об этом не говорить. И про пуговицы. Это тоже табу. Она хихикнула и окончательно вынырнула из своих дум. Но, ведь работает!
А еще он надежный, сильный и любящий. И совершенно не бабник. Ну вот ни разу. И зачем, спрашивается, такой имидж себе придумал? Взгляд сам собой переместился на тревожную сумку, собранную им лично и проверенную раз сто. Рядом лежал листок со всеми возможно нужными телефонами и конверт с деньгами. На всякий случай. Каждое утро, нет, не так. Каждый раз, перед уходом в рейс, а это могло быть любое время, и ночь и день, он по заведенному алгоритму проверял всё. Ощупывал всю ее взглядом, ну не только взглядом конечно. Саша опять хихикнула. В ответ на ее мысли, двойняшки как-то особенно неудачно перевернулись внутри и тело прошила горячая стрела боли. Девушка ойкнула, и попыталась поменять положение, но боль не отпускала. В довесок в туалет захотелось просто нестерпимо. Саша бросила взгляд на часы на стене, борт мужа уже приземлился, но дома он появится ещё не скоро. От досады она закусила нижнюю губу. Страх холодными щупальцами сжал все внутри. Так. Стоп.
— Тихо, тихо, — она, через боль, снова погладила живот, — я слышу, тщщщ, понимаю, но еще рановато. — Она сама не заметила как начала разговаривать с животом вслух. От звучащего голоса, пусть и своего, становилось легче. — Ведите себя хорошо. А то папа у вас ух! — Ей не к месту вспомнился старый мультфильм про Карлсона. И она улыбнулась сквозь накатывающую волнами панику. Мультфильмы стали ее наваждением на всё время беременности. Она, кажется, пересмотрела всё снятое за последние годы. Ее это необъяснимо успокаивало, да и малышам нравилось. Саша погладила живот еще раз.
Так. Что сначала… что сначала… Сначала нужно в туалет. Потом позвонить мужу. Потом… потом видно будет. Может рассосется… Она потихоньку встала. Боль поутихла. Но, ожидание, что она вернется, пугали. Живот ощутимо тянуло вниз, как за веревочку. Саша часто подышала. Ну, что? Пошли?
А, нет. Не пошли. Девушка, с каким-то равнодушным удивлением, смотрела на все увеличивающуюся лужу под ногами. Воды отошли, отстраненно подумала она. Нашла в телефоне номер мужа, и медленно нажала на кнопку вызова.
— Слушаю, — раздался напряженный голос Виталия. Саша прикусила губу, потому что без всякой причины слёзы уже подкатывали. Пауза затягивалась. — Саш, почему молчишь?
— персики, — наконец выдавила она из себя, и жалобно всхлипнула.
— персики? — Сашино воображение моментально нарисовало неповторимый хитрый прищур Виталия, — Саш, я конечно поищу, но они сейчас не спелые. И не вкусные. И быстрее всего не полезные, — немного подумав добавил он. На фоне разговора слышалось какое-то невнятное пыхтение, стук и несвязное матюкание.
— персики, — снова повторила она, ее губы задрожали, — помнишь? — совсем тихо добавила она. Где-то в середине беременности она смотрела очередной мульт про семью мамонтов, в которой ожидалось пополнение, и они придумали кодовое слово, чтобы обозначить момент начала родов. И ей так понравилась идея, что несколько дней она изводила Виталия, пока он не взвыл и не согласился. Потом они до хрипоты спорили выбирая то самое слово и как итог сошлись на мультяшном варианте. Времени с тех пор прошло уже довольно много, и Виталий скорее всего благополучно об этом забыл. Но, не она. В ее воображении все было красиво, романтично и радостно. Сейчас же было страшно, не смешно и никакой романтики. Трубка в ее руке продолжала транслировать странные звуки не то борьбы, не то каких-то погрузо-разгрузочных работ, все тоже натужное пыхтение, сопение и приглушенный мат. Муж молчал. — Воды отошли, — уже более уверенно произнесла она, черт с ней с этой романтикой. До Виталия начал доходить масштаб ситуации.
— Новикова! Ты совсем сдурела! — мужской голос дал петуха, — Скорую вызвала? Сколько времени прошло после отхождения вод? Схватки были?! Есть?! — все спокойствие из его голоса как ветром сдуло.
— Не Новикова, а Береговая. Или ты передумал? — его вопли ее странным образом успокаивали. Раз орет, значит все будет по его. То есть хорошо и как ему надо. — Не вызвала, потому что тебе сначала позвонила. Сейчас вызову. — Трубка злостно сопела ей в ухо. — Схваток нет, воды отошли только что, — лаконично отрапортовала, — тебя ждать?
— Выпорю. Вот приду сейчас и выпорю. — А вот его тихий, даже ласковый голос ее пугал. Лучше не рисковать. — Жду, — коротко сказала она, сбросила вызов и положила телефон в карман.
— Дождалась уже, рыба моя, — неожиданно раздался запыхавшийся голос от двери, — поехали, борт ждет. — Муж стоял взмыленный, в распахнутой дубленке, тяжело дышал, как после забега и неотрывно сканировал ее внимательным взглядом. Потом резко преодолел расстояние до жены, аккуратно обнял, и сказал куда-то в макушку:
— Береговые от своих слов не отказываются. Ваза ты моя…, - нервно хохотнул, — с персиками. Накидывай пальто и погнали. — и вытер, болтающимся галстуком, вспотевшее лицо.
В коридоре кренясь и заваливаясь на бок, стояла огромная елка. По размерам на площади наверное такую можно поставить. Так вот что это были за звуки в трубке. О том что до нового года осталась всего неделя, она благополучно забыла.
— А до Нового года мы домой успеем вернуться? — Саша притормозила около елки и шмыгнула носом, — А как же стол?
— Вот кто про что, а лысый про расческу… Будешь себя хорошо вести, успеешь. И за стол, и на шампанское… понюхать…, - глаза мужа смотрели трепетно и нежно. Александра окончательно успокоилась. Раз командир здесь, все будет хорошо. Не может не
