Кэролин Крафт - Правила сближения

«А ты возьми и похудей», — как-то раз бездумно ляпнул Николас в точно такой же ситуации. На что Дион несказанно обиделся, они едва не поругались. Вроде бы правду сказал, к тому же подчеркнул собственную мысль Диона, но, когда человек испытывает комплекс, он почему-то считает, что про его недостаток никто не имеет права говорить, кроме него самого. Николас знал, что и он такой же.

— Я тоже недавно девушку встретил, — прервал он Диона.

— Ну-ну. — Дион произнес это так, будто уже напрочь забыл о собственных бедах.

— Такое ощущение было, — продолжил Николас, — что я, по меньшей мере, граф Дракула собственной персоной. Не знаю уж, что во мне ее так напугало. Или она боится собственной тени.

— Ну и дурында она! Такого мужика, как ты, еще поискать надо! — Дион поднял бутылку пива, словно то был олимпийский кубок. — Если бы я женщиной был, я бы на тебя не раздумывая клюнул! — Дион захохотал и крепко схватил за шею Николаса, который, даже при своих немалых габаритах, казался недомерком в сравнении с приятелем.

— А кто она? — спросил Дион, успокоившись.

— Учительница в школе. У нее полный класс малышей. Тридцать озорников, как она мне писала.

— Ну-у-у, брат… — протянул Дион. — Будто ты не знаешь этих учительниц. Вспомни нашу математичку миссис Крокет — злюка была каких поискать. Или соседка твоя. Эта, как ее… Мисс Дрискол.

— Дэннисон.

— А, один черт! Все равно вредная старуха. Помнишь, как она нас в детстве гоняла?

Николас же подумал, что неплохо было бы подкатить к мисс Дэннисон и попробовать узнать, где живет Магдалин. Впрочем, вряд ли он наберется смелости…

Они еще выпили. Николас решил, что на сегодня хватит. Пора домой. И дождь вовремя перестал.

Перед уходом, что-то еще соображая, он помог Диону по его просьбе починить садовый шланг, порванный газонокосилкой. Было уже темно, и незадачливому косильщику лужаек пришлось подсвечивать фонариком — слышно было, как Дион, для которого даже немного наклониться становилось серьезным испытанием, тяжко пыхтит над ухом.

— Ты вообще, молодец, Ник, — сказал Дион, глядя, как Николас ловко расправляется с порванным шлангом. — А я бы не смог физическим трудом заниматься. Фигурой не вышел, да и лень мне. Видишь, даже отодвинуть трубу не захотел, думал, что обойду. Видимо, лень раньше меня родилась. Чего уж тут удивляться, когда женщины на меня не клюют. Они ленивых не любят.

— Какой же ты ленивый, если деньги собственным трудом зарабатываешь, — возразил Николас.

— А-а! — Дион махнул рукой. — Они любят активных.

Закончив, Николас пожал приятелю руку и собрался уходить, как неожиданно вспомнил, что хотел кое-что спросить.

— Слушай, Дион, а ты веришь в проклятие?

— Чего ты вдруг?

— Не отвечай вопросом на вопрос. Мне твое мнение знать важно.

Дион в задумчивости прислонился к вязу, росшему на краю участка. Показалось, что дерево заскрипело под его тяжестью.

— Если мы никогда с этим не сталкивались, почему должны считать, что этого не существует? — ответил он. — А все-таки почему ты спрашиваешь?

— Один человек рассказал историю о проклятом автомобиле. Ты же знаешь, как на меня все это действует. Иногда мне кажется, что это полная выдумка, а потом вдруг появляется уверенность, что все чистейшая правда. Доктор Диксон, еще когда я был маленьким, говорил моей матери, что это пройдет постепенно, и я действительно давно не испытывал ничего подобного, а сейчас мне кажется, что этот кошмар снова начался и никогда не кончится.

— Ну-ка, ну-ка, и кто это тебе рассказал? — подошел к нему Дион. — О проклятье!

Николас решил — чего уж там скрывать.

— Ты помнишь Хью? — спросил он.

— Того козла, что у папаши Торренса, мир праху его, удочки спер, а потом на нас свалил? Конечно, помню. А что, это он? Вот собака! — Дион возмущенно всплеснул руками. — А где ты с ним столкнулся?

— Он устроился на работу в наш автосалон. Я тебе разве не говорил? Давно уж.

— Да ну, он же все мечтал Нью-Йорк покорить, Уолл-стрит!

— Как видишь, не покорил.

— Так ему и надо! Наверное, вышибли из университета, помыкался и решил домой вернуться. Кажется, я что-то такое слышал. Да, точно — Саманта рассказывала. А ты помнишь Саманту?

Дион сладостно вздохнул, и Николасу была понятна реакция друга. Как можно забыть Саманту, самую обалденную девчонку на улице, которая к тому же нисколько не кичилась своей красотой и совершенно спокойно общалась с разными отбросами вроде них с Дионом — для нее не было авторитетов. Теперь Саманта педиатр и мать двоих малышей-близнецов.

— Славное было времечко, — сказал Дион. — Но ничего, прорвемся! Как считаешь?

— А куда нам деваться, — ответил Николас и наконец ступил на дорожку.

Он не ожидал, что встреча с другом превратится в вечер воспоминаний. Пока он шел домой, один за другим всплывали в памяти образы друзей, просто хороших товарищей или недругов, которые найдутся у любого в школе, по соседству, на работе. У всех по-разному складывается судьба, хотя в начале жизни разница не столь очевидна. Каждый сам выбирает свою дорогу. Или дороги выбирают нас?

Хуже всего, когда надежды не оправдываются. Про себя лично, да и про Диона тоже, подумал Николас, я могу сказать совершенно определенно: еще учась в школе, никаких далеко идущих планов на будущее мы не имели и звезд с неба не хватали. Жизнь сложилась, как сложилась. А вот, к примеру, Хьюберт. Он всегда был амбициозным, серьезным. Как раз та активность, о которой упоминал Дион. Но вот постигла его неудача. И теперь он менеджер, пусть и старший, салона по торговле подержанными машинами. И не важно, что больше половины Америки ездит на подержанных тачках. Важно, что ничего не получилось. Может, потому он и точит зуб на меня? К чему он выдумал эту историю с «Импалой»? Небось считает, что я такой же простачок, как и в детстве?

Эту мысль Николас повторил несколько раз.

Считает, конечно. И ведь в точку попал! Я ведь ему поверил! Не абсолютно, но все же… Еще немного, и уже никто не смог бы меня разуверить в обратном.

И Николас решил, что, когда придет домой, почитает на ночь что-нибудь успокаивающее душу, чтобы избавиться от навязчивых мыслей.

Он шел по тротуару в совершенном одиночестве. Городок готовился ко сну, и даже редких машин не было на улицах. Николас рассматривал дома, освещенные садовыми фонарями. В той части улиц, куда давно переселился Дион, он почти никого не знал, а здесь, ближе к дому, все было хорошо знакомо.

Вот в этом мрачном, похожем на птичий улей домишке, на почтовом ящике которого висит табличка «продается», жил папаша Торренс, которого они сегодня вспоминали. А напротив него, там, где сад из магнолий, жила Саманта — такая же красивая девчонка, как цветы этих деревьев, напоминающие по виду тюльпаны.