Долли Грей - Грезы любви

– Запомни, – Теин обнял ее за плечи и прижал к себе, – никакие дела не смогут помешать мне быть с тобой рядом, прикасаться к тебе, смотреть на тебя, слушать, целовать…

– Знаешь, я сегодня думала о тебе… о нас. – Раина подняла глаза на Теина. – Все так странно, что у меня голова идет кругом. Еще пару недель назад я и не подозревала о твоем существовании, а теперь ты так стремительно и прочно вошел в мою жизнь, что она уже немыслима без тебя.

– Означают ли твои слова, что ты готова связать свою судьбу со мной? – Теин вопросительно взглянул на нее. Ему казалось: именно сейчас наступил тот главный момент, к которому он столь тщательно подготовился. – Ты выйдешь за меня замуж?

– Нет. – Раина и сама не поняла, как это слово сорвалось с ее губ. Она и не думала говорить ничего подобного.

Лицо Теина покрылось мертвенной бледностью и словно бы окаменело.

– Могу я узнать причину отказа? – спросил он, и в его голосе Раина услышала столько боли и отчаяния, что поспешила смягчить нанесенный удар.

– О, Теин, – молодая женщина осторожно коснулась руки мужчины, но он отдернул ее, как будто его ударило электрическим током, – я вовсе не отказываю тебе. Просто, мне кажется, еще рано говорить о браке. Замужество для меня очень серьезный шаг, и я боюсь поступить опрометчиво…

– О какой опрометчивости ты говоришь? – с горечью произнес Теин. – Разве все и так не ясно? Ведь мы просто созданы друг для друга, зачем же ждать? Неужели чувства должны подкрепляться доводами разума? А как же сердце? Оно что, уже не в счет?

– Ты слишком торопишь события. Я так не могу. Дай мне еще немного времени…

– Времени? – прервал он Раину. – У тебя отныне будет очень много времени на раздумья. Потому что я ухожу. И если, пока я иду к двери, ты не изменишь своего решения, я исчезну из твоей жизни навсегда.

С этими словами Теин повернулся и медленно пошел к выходу. Каждый шаг его отзывался болью в сердце женщины. Ее душа рвалась вслед за ним, но плотно сжатые губы оставались безмолвны. Как хотелось Раине, чтобы все происходящее оказалось лишь шуткой, розыгрышем. Она надеялась до последнего, что сейчас Теин обернется и скажет, что никуда не уйдет, прижмет ее к себе…

Но нет. Глухо захлопнулась входная дверь за спиной ее возлюбленного. И только тогда, в отчаянии, она выкрикнула:

– Это не я бросаю тебя, Теин Бекинфилд! Это ты оставляешь меня!

Раина как сомнамбула прошла в комнату. Ее взгляд скользнул по изысканно сервированному столу, по цветам, рассыпанным по кровати… И она упала на них, сотрясаемая рыданиями, ломая тонкие стебли роз и целуя их нежные лепестки…

Теин шел к своей машине не оборачиваясь. Сколько раз ему казалось, что он слышит призыв Раины, но он уверял себя в том, что это лишь иллюзия, навеянная его истерзанным любовью сердцем. Он мог вернуться, дать Раине еще один шанс, но у него не было желания позволять манипулировать собой, как это уже случилось в его жизни однажды. В тот раз прошло много времени, прежде чем ему удалось вернуться к нормальной жизни. Теин хорошо запоминал свои ошибки и не намеревался повторять их снова.

Сев за руль, он громко захлопнул дверцу автомобиля и, включив зажигание, задумался. Меньше всего на свете ему хотелось сейчас оставаться наедине со своими мыслями. Но куда он может поехать? Где ему не придется придерживаться светских условностей: говорить, когда не хочется, смеяться, когда невесело?.. Неожиданное решение, пришедшее на ум, поразило его своей простотой: он навестит родителей. Чуткий отец быстро сообразит, что к чему, и не станет приставать к нему с вопросами, а мать. Оттилия Бекинфилд начнет длинный монолог о лондонских гостиных, балах, приемах и будет пребывать в полной уверенности, что ведет беседу. Так он и поступит…

Раина лежала на кровати, забросив руки за голову и устремив невидящий взгляд в потолок. Слез больше не было, не осталось даже мокрых дорожек на щеках, по которым они текли, – высохли. Растерзанные розы кровавыми пятнами покрывали все ее тело, будто раны, нанесенные чьей-то безжалостной рукой. Впрочем, Раина знала чьей, но ее уже окутывало мягкой пеленой то полное безразличие, которое всегда следует за душевным надрывом.

Она лежала молча и неподвижно вот уже несколько часов. Вечерние сумерки успели захватить в плен все пространство снаружи и теперь, крадучись точно воры, вползали в окно. Вместе с ними появлялись причудливые тени на стенах, мебели, потолке, похожие на призрачных спрутов, тянущих друг к другу щупальца и сплетающихся в огромную сеть. Раина почти физически ощущала, как эта сеть давит на нее, опутывает и отнимает жизнь у ее тела. Желания сопротивляться не было, силы тихо сочились из душевных ран…

Внезапно перед мысленным взором молодой женщины возникло лицо Теина. Такое, каким она видела его в последний раз: искаженное мукой и болью. Господи, что же она наделала! Он ведь страдает так же, как и она. Даже сильнее! Ей-то известно о его чувствах, а ему? Представив любимого человека, мечущимся в поисках утешения, Раина рывком села на кровати. Она поедет к нему, все объяснит и попросит прощения за то, что нанесла жестокую обиду. Он поймет, должен понять…

4

Заглянув по дороге в кабинет, Теин поздоровался с отцом и прошел в гостиную, где его мать принимала очередных гостей или, точнее, гостью. Завидев в дверях сына, Оттилия просияла от радости.

– Теин, милый, как ты вовремя появился! Мы с миссис Ливенлойд только что говорили о тебе. Надеюсь, ты помнишь ее?

Навстречу ему поднялась эффектная брюнетка. Ее голубые глаза изучающе смотрели на него, как бы оценивая, насколько он изменился за то время, что они не виделись.

– Здравствуй, Теин. – Глубокий, чуть хрипловатый голос ласкал слух своими бархатистыми нотками.

Попав под его обаяние, он на миг почувствовал себя тем влюбленным юношей, каким был, когда впервые встретил ее. Ему стоило больших трудов устоять перед соблазном подчиниться чарам, которые, как Теин знал, не могли оставить равнодушным ни одного мужчину.

– Здравствуй, Виктория. Давно не виделись, – произнес он, надеясь, что она не заметила предательской дрожи, ненароком проскочившей в его голосе. Теин сел в кресло напротив нее и спросил, пытаясь скрыть за веселым тоном свое смятение: – Как поживает твой муж? Все еще гоняет по морям на своих яхтах?

– Виктория вот уже полгода как вдова. Ее муж утонул во время шторма в Бискайском заливе. Его смыло волной за борт, – поспешно сообщила миссис Бекинфилд, опередив уже открывшую рот гостью.

– Прости, не знал. Соболезную, – произнес Теин, и смутная догадка мелькнула в его голове.

Если Виктория – вдова, то тогда вполне объяснимо ее присутствие в доме его родителей. Похоже, она надеется на восстановление старых отношений.