Mara Palpatyne - Предпоследняя былина

Глава 10

Когда живая статуя сказала о новом фамилиаре у хозяйки, то я не сразу сообразил, в чем прикол. Но буквально через минуту до меня дошло… Это что же, до меня у нее уже был спутник? Надо же, как интересно… Это… редко случается. Для нас потеря хозяина – настоящее горе, и для хозяев это – не легче. И тут я чувствую страх и растерянность Виктории. Удивленно кошусь в ее сторону. Но хозяйка демонстративно смотрит вперед, даже не пытаясь ответить на мой взгляд. А чего случилось-то? Ничего не понимаю… Может, она вспомнила какую-то неприятную вещь? Спросить, что ли?

Но обе Валькирии уже проезжают под колоннадой и направляются к серому высокому зданию… Дворцу? Папа рассказывал о Стольном, давно, правда… И описывал место, где живет Княгиня. Он там даже служил одно время – охранял вместе со своим витязем третью южную галерею. Красиииииво тут… И пахнет интересно – чарами древними и совсем новыми… Я даже забываю о своих волнениях по поводу странного поведения хозяйки. И было ради чего забыть. У входа стояли два витязя, рядом с которыми вольготно расположились две львицы. Одна, кстати, была беременна. Пока Валькирии спешивались и привязывали коней, я успел пожелать будущей мамочке здорового малыша, за что получил ласковый лизок в лоб и недовольный окрик стража. Ну и пусть! Дети – это так здорово!!!

А хозяйка не зовет меня и не зовет. Но внутрь я все-таки увязался следом. Оба витязя попытались что-то сказать, но Единица ТАК полыхнула на них взглядом, что тетеньки притихли и сделали вид, что они вообще тут чисто случайно рядом проходили.

Бегу за Валькириями по коридорам и заодно верчу головой по сторонам. На полу нет никаких ковров, что кажется мне странным, зато на стенах вперемешку с гобеленами висят подсвечники в виде чаш на цепях и, почему-то, людских рук. Все отлито из серебра и покрыто тонким слоем магии. Принюхиваюсь. Ой, от воровства зачаровывать каждую мелочь? Маньяки какие-то, эти Князья… Честное слово…

В конце полутемной галереи натыкаюсь на хозяйку и от неожиданности фыркаю. Звук выходит очень уж громким, поэтому сам пугаюсь, когда откуда-то справа раздается тихий смех. Прижимаюсь к ногам своего витязя и настороженно смотрю направо. Рядом с колонной сидит взрослая волчица и внимательно меня разглядывает. Потом легонько кивает, поднимается и подходит.

– Добрый день, Валькирии. Рада вас снова видеть. Первая, вы должны будете подождать в Оливковой приемной, пока Княгиня не будет готова вас принять. А вас, Тринадцатая, попросили пригласить внутрь.

Хозяйка как-то сжимается вся, но потом глубоко вздыхает и, наконец, обращает на меня внимание:

– Этерн, держись рядом.

– Простите… – голос волчицы вежлив, но тверд, – Ваш фамилиар не был приглашен. Я позабочусь о нем на время вашего разговора с Княгиней. Не беспокойтесь, он будет под надежным присмотром.

Я чувствую недовольство хозяйки, и, что оказывается неожиданно, даже страх…

– А кто присмотрит за моей хозяйкой? – непроизвольно вырывается у меня.

Тут же ловлю на себе взгляды трех пар глаз. Таисия, казалось, готова рассмеяться и ткнуть меня в бок, чтобы не зазнавался, Виктория явно хотела пристрелить своим копьем нерадивого и нахального фамилиара, а ОНА… волчица, в смысле… смотрела с таким пониманием… Эх, опять я что-то не то ляпнул… УУУУУУ…

– Этерн. Ты остаешься здесь. С ней. Я внутрь. Потом поговорим.

Ну вот, я так и знал. Покорно опускаю голову и жду, пока за хозяйкой захлопнется дверь.

– Ты умничка все-таки, волчонок, – Таисия наклоняется и гладит меня по загривку, – Только знаешь… Она тебе за это такую трепку устроит…

– Знаааааю, – тоскливо отвечаю ей, а потом провожаю взглядом последнюю знакомую фигуру.

Вот. Теперь остался один на один с… Ой, а она кто?

– Я – Кудрявая. Волчица Княгини.

– Ой, правда? В смысле, очень приятно познакомиться! Меня зовут Этерн, я – фамилиар витязя Виктории, Трин…

– Да, да, не надо эту песню с припевом мне пересказывать, – Кудрявая легонько задевает меня плечом, а потом небрежно говорит, – Пойдем за мной, кабинет Индиго был специально оставлен для нас.

– Для нас?!

– А чему ты удивляешься? – она останавливается и медленно оборачивается, – Разговор у наших хозяек будет долгий и, сколько я знаю Ольгу, очень бурный. Да и нам с тобой стоит познакомиться поближе. Чувствую, пока Княгиня и Тринадцатая вместе, мы еще не раз посидим в разных кабинетах и под разными дверями.

– О… О чем это вы? – невольно смущаюсь.

– Ну, как это, о чем… О любви их, конечно же. Разве ты не знаешь… Не чувствуешь ее?

– Чувствую. Только я не знаю, как это. Я же только волчонок, у меня даже родового окончания нет! – начинаю оправдываться зачем-то, хоть и понимаю, что это выглядит глупо и беспомощно.

– Ах, ну да, у вас же все так… Никак запомнить не могу… Расскажи-ка мне вкратце, как у вас ритуал проходит, – задумчиво просит она, спокойно усаживаясь посреди коридора.

– А вы что же, не знаете? Разве вы не из нашей Зоны?

– Из Зоны? Нет, что ты, – Кудрявая тихо смеется и весело смотрит на меня, – Так что, расскажешь?

– Да там и рассказывать нечего, – раздосадовано отвечаю, – Пока мы еще волчата, то и есть волчата, ни волки, ни волчицы. И имена у нас не имеют родовых окончаний. Вот например, моя сестра была волчонком Альбом, а теперь она – волчица Альба. А брат Абоминанд теперь – Абоминандус. Когда я вырасту и осознаю себя мужской или женской особью, то тоже получу родовое окончание.

– И какое хочешь?

– Не знаю. Я не окончание хочу. Я любить хочу. Как хозяйка Княгиню. Или еще сильнее.

Глава 11

Страх.

Когда-то давно Добрыня говорила мне, что бесстрашных людей не бывает. Страх испытывают все. Но есть те, кого он парализует, и те, кого он подхлестывает.

Как и все мечники, я отношусь к последнему типу людей.

Я поднималась по широкой лестнице из мрамора, похожего на розовато-белую пастилу, и чувствовала при этом страх. Он был непривычным, не таким, как на поле боя. Это был какой-то странный страх, смешанный с ожиданием – я хотела того, чего боялась, моя душа словно разделялась острым клинком, мечась между желанием бежать от и желанием бежать к. Потому я медленно шагала по розово-белым ступеням, не глядя на портреты князей, скорбно взирающие на своих потомков. Я молилась Творцу о том, чтобы мы не пришли в Зал первыми, и молитва была услышана. Когда два витязя отворили двери Тронного зала, все одиннадцать валькирий уж были там. И Ольга…

Она сидела на своем троне, за которым во всю стену была карта Княжества. Она была бледна, даже более бледна, чем раньше, так, что на ее щеках можно было разглядеть едва заметные веснушки. Вряд ли кто-то, кроме меня, увидел, как дрогнули ее ресницы, когда я, не отошедшая от похода, появилась в зале.