Похищенная викингом - Кейтлин Крюс
Время шло, настал момент, когда Эльфвина все же приняла решение последовать его совету. К тому моменту она тряслась так сильно, что казалось, упадет на пол. Она развернулась, подползла ближе к нему и устроилась рядом в укрытии из шкур. Затем встала перед ним на колени, и он был рад, что свет огня позволяет лучше разглядеть ее лицо и глаза, в которых сверкали золотые искры. Сейчас они были широко распахнуты, в них отчетливо читался страх. Торбранд задумался, что же могло ее напугать.
Эльфвина развязала тесемки плаща и с грацией, неуместной в шатре, отложила в сторону. Теперь он мог видеть, что было скрыто под его плотной тканью и капюшоном с отделкой мехом. Намотанный на голову шарф цвета слоновой кости был совсем мокрым, особенно спереди. Торбранд подался вперед, легко дотянулся с места до булавки, скрепляющей ткань. Ее одной было достаточно, чтобы рассказать все о положении владелицы. Работа была тонкой, изящном, а драгоценные камни дорогими.
— И его снимай, — сказал Торбранд, не решившись прикоснуться к украшению.
Эльфвина сглотнула. Очевидно, она совсем не желала представлять себя на его обозрение, чего он, откровенно говоря, очень ждал.
Торбранд мог бы заверить, что не намерен причинить ей вред, какие бы удовольствия им ни сулила эта ночь. Он искренне хотел успокоить девушку, объяснить, что ее здоровье и благополучие в его интересах. Он мог бы, однако не стал ничего говорить. Может, из любопытства, желая увидеть, как она будет себя вести.
Ведь сейчас, как ни крути, он единственный, кто может ее защитить от внезапной угрозы.
Эльфвина опять не стала протестовать и размотала шарф, волосы под которым оказались светлыми, с удивительным золотистым отливом. Они были заплетены так, что походили на обод из солнечных лучей. Они озарили все вокруг светом в это мрачное время года, когда еще так далеко до яркого и теплого лета.
Торбранд во все глаза смотрел на Эльфвину, на мгновение даже забылся. Такая способна заставить мужчину сделать все, что тот пожелает. Однако на него ее колдовство не подействует.
— Сними все мокрое, Эльфвина, если не хочешь сделать себе хуже. Ты можешь мне не верить, но я вовсе не намерен потерять тебя. Из-за недуга или чего-то другого.
Глаза ее сверкнули.
— Ты человек грешный, но добрый и милосердный.
Никогда в жизни ему не хотелось так сильно прикоснуться к губам женщины, с которых слетают эти ледяные слова, которые должны ранить, словно кинжалом. Несильные, хоть и чувствительные уколы.
Эльфвина молча развязала ленты и сняла обувь. Торбранд скинул свой плащ и пристроил его так, чтобы закрыть щель, через которую проникал свет наружного костра. Затем взял ее вещи и повесил сверху, чтобы они просохли за ночь.
Повернувшись, он увидел, что женщина сидит там же, она даже не пошевелилась. Теперь, разглядев ее, он мог с уверенностью сказать, что она поистине прекрасна, сразу видно, что из королевского рода, хотя одежда и была довольно скромной для леди ее положения. Украшавшее шею ожерелье не роскошное, но изящное, простолюдинке такое недоступно.
И все это теперь принадлежит ему.
Осталось только получить то, чего он желал больше всего.
Он скинул свою мокрую одежду и тоже развесил у огня. На нем осталась только шерстяная рубашка и штаны, которые он надевал под одежду в холодную погоду. Теперь в шатре стало темнее.
Эльфвина следила за каждым его движением. Он неплохо знал женщин и понимал, что она испытывает не только страх перед неизвестным, но и любопытство, и желание узнать будущее.
Взгляд ее скользнул по его торсу, затем опустился ниже. Глаза стали круглыми от возмущения. Он чувствовал, как набухает его член, как становится тверже под ее взглядом.
— Ты можешь отблагодарить меня, леди Эльфвина, за то, что я спас тебя от унылой жизни в труде и бесконечных молитвах.
Ему нравилось, что слова вызвали у нее дрожь, и он усмехнулся, видя, как она отчаянно пытается это тщетно скрыть. Губы ее разомкнулись, и Торбранд испытал желание провести по ним кончиком языка. Наверняка у них медовый вкус. Он был почти в этом уверен.
— Такая жизнь точно не для тебя.
— Ты ошибаешься, воин. — Она потупила взгляд. — Будь я вправе выбирать свой путь, давно стала бы Божьей невестой.
Торбранд подвинулся ближе и лег рядом с ней, смеясь про себя при виде того, как заливается краской ее лицо.
— И о чем ты молилась бы?
— О мире. — Она не медлила с ответом, будто всегда его знала.
Эта женщина, пожалуй, всегда жила в благополучии и покое, едва ли ей известно, что такое война, чтобы желать мира. Ее мечты не имели ничего общего с тем, чего желал он.
Внезапно его тело заныло, он решил, что всему виной холод. «Все же на дворе декабрь», — подумал он.
— Я видел ваши монастыри. — Некоторые были разрушены при его участии, но он решил не упоминать об этом. — Колокола звонят по часам. Молитвы на латыни. Умерщвление плоти. Это твой желанный мир?
— И каждый следующий день похож на предыдущий, — задумчиво произнесла Эльфвина, и Торбранд увидел тот же взгляд, который изредка замечал раньше, когда она снимала маску кротости.
Сразу снова вспомнилось детство, матушка, песни, которые она пела во время работы. Торбранд сжал зубы.
— Жизнь монахинь простая и достойная, — продолжила принцесса. — Они работают, едят и, самое главное, регулярно молятся. Никаких разъездов, преследований из-за того, кто что сделал или сказал, что так часто бывает при дворе, интриги, стремления добиться расположения короля. В жизни монастыря есть упорядоченность и гармония.
Торбранд рассмеялся.
— Но за стенами монастыря невозможно ощутить себя в безопасности, Эльфвина. Эту идиллию с легкостью разрушит любой воин, если пожелает. Что могут сделать женщины, чтобы защитить тебя?
— Я надеялась, в их обществе найду умиротворение, обрету мудрость встретить все тяготы, которые предстоит испытать с невозмутимостью и покорностью.
И вот опять этот дерзкий взгляд, словно бросающий ему вызов. Она играет с ним, искушает, а ведь он и так на грани потери контроля. Он должен выдержать, забыть о тоске, так внезапно сжавшей сердце.
— Ты серьезно думаешь, что сможешь укрыться за молитвами и остановить ими войско?
— Мне нечего тебе ответить. — Она опустила голову и потупила взгляд, будто отлично понимала, что он может увидеть в ее глазах. — В любом случае теперь я лишена шанса укрыться в стенах аббатства, разве не так?
— Стать Божьей невестой и служить богам — не твоя судьба, Эльфвина.
Как бы хорошо сейчас повалить ее на шкуры и показать лучший способ получить удовольствия
