Мой истинный дракон - Кая Север
Я не знаю, что это. Что он такое. Может, я сплю? И все происходящее — один огромный, жуткий ночной кошмар?
Тяжелые шаги слышатся даже отсюда. Что-то грохочет и гремит, и я понимаю — оно, чем бы оно ни было, направляется сюда. Дергаю на себя ручку, выдвигая ящик, и почти сразу же натыкаюсь взглядом на резной кинжал с черным лезвием, а еще…
Мой платок. Фиолетовая шаль, которую я обронила еще тогда, украдкой поговорив с Кассаром наедине.
Прикусив губу и поддавшись общему накалу эмоций, я роняю слезу уже совсем по другой причине. Коснувшись пальцами мягкого шелка, я достаю платок вместе с кинжалом, сжимая их в руке, а перед внутренним взором невольно проносятся мгновения нашей первой встречи, знакомства, разговора на балконе, все те моменты, когда я была еще счастлива… Я ему не безразлична. Мужчина не станет хранить такие вещи, если только они не принадлежат его…возлюбленной.
Сердце пронзает острый укол боли, но уже в следующую секунду с ужасающим грохотом распахиваются двери кабинета. Мощный удар заставляет одну из них даже слететь с петель… И на пороге появляется он.
Я понимаю с первого взгляда. С начавшегося обращения и проступившей на месте шрамов багровой, отливающей золотом, чешуи. Острые, изогнутые рога почти касаются потолка. Желтые, огромные глаза-щелочки, раздувающиеся нечеловеческие мышцы, клыки и когти — передо мной стоит уже не прежний генерал, а…
Дракон. Самый настоящий, во плоти. Такой, о каких я только читала в книгах… Самый ужасный и кровожадный монстр на свете. Еще несколько мгновений — и ему ничего не стоит превратиться полностью, разрушая собственный дом до основания, взлетев ввысь, начать сеять хаос и смерть.
И в то же время — я смотрю на него и вижу самое прекрасное существо на свете.
Я не могу объяснить свои чувства. Просто делаю шаг по направлению к существу, что еще пару минут назад было моим мужем, и не представляю, как снова заставить себя бояться. Меня влечет и тянет к нему, мою душу словно бы окутывает магией особого порядка, неясная нежность проникает в каждый ее уголок, настолько ошеломляющая и пьянящая, что я даже вдох могу сделать через раз.
Чудовище передо мной тоже замирает. Может, перед последним, смертельным прыжком… А может — я уверена — потому что тоже это чувствует.
Кинжал остается лежать на столе, а в кулаке я сжимаю заветный платок, когда делаю шаг по направлению к Кассару. Да, я не могу сейчас руководствоваться разумом, гласом рассудка или логики — все, что мне доступно, это интуиция, зов сердца и та неясная магия, что подталкивает меня вперед.
Словно вот этот ужасный, невероятный монстр — все, чего жаждет мое существо. Прильнуть к нему, стать его частью, отдаться безраздельно и без остатка.
— Кассар, — мягко шепчу я, протягивая руку, чтобы коснуться кончиками пальцев его огромной, мощной лапы, со вздутыми жилами и проступающей чешуей. Даже едва-едва начав обращение, дракон выглядит до ужасающего…прекрасно.
Я бы дотронулась до него, даже не будучи столь опьяненной его близостью, запахом, тяжелым дыханием, рыком и магией.
От моего прикосновения Кассар сжимает кулак, вздрагивая почти всем телом, а я поднимаю на него взгляд, смотря снизу вверх. Будь на моем месте другой человек — инстинкты вопили бы ему: беги, беги без оглядки, спасайся, этот зверь разорвет тебя на части без особых усилий…
— Кассар, — снова мягко повторяю я, скользя кончиками пальцев по его мускулам, от предплечья и выше, делая еще один шаг вперед, — Я знаю, ты меня не тронешь.
Прежде, чем коснуться его всем своим телом, я позволяю себе сделать судорожный вздох. Какая-то частичка меня все же его боится, но я перешагиваю через этот страх. И когда оказываюсь совсем рядом, обвивая дракона за талию руками и вжимаясь в его грудь, кажусь себе сама невероятно маленькой и беззащитной — и в то же время знаю: он мне не угроза, отнюдь. Скорее, он весь мир будет готов спалить, но меня не тронет.
Неясная магия, что дурманит разум и проникает в душу, становится в это мгновение особенно сильна. Благодаря ей я точно знаю — мы с драконом одно целое. И, похоже, судя по его приглушенному рыку, он тоже это понимает… Я чувствую обратную трансформацию Кассара всем своим телом, пока он, наконец, не обессилев, вдруг не пошатывается, а мне не приходится осторожно помочь ему опуститься на пол, прислонившись к стене.
— Чароит…
— Да? — в неясном порыве я прикасаюсь губами ко лбу мужчины. У него жуткий жар и лихорадка.
— Ты должна бежать…
Его голос так слаб, как никогда прежде.
16. Исцеление
— Ты должна бежать…
Его голос так слаб, как никогда прежде.
— И не подумаю, — теперь настает моя очередь рычать.
Почти вся одежда Кассара разорвана. Места, на которых проступала чешуя, вздулись и покрылись кровавыми язвами. Я буквально воочию вижу, как ему больно в эту секунду — по тяжелому прерывистому дыханию и затуманенному взгляду.
— Я хочу, чтобы ты покинула… Мой дом…
— Наш дом, — будь Кассар сейчас не в столь “раздраконенном” и тяжелом состоянии, я бы точно его стукнула.
— Госпожа, он прав, — за спиной раздается голос Гилберта, возникшего словно из ниоткуда, — Вам нельзя оставаться здесь.
Выглядит прежний немощный старикашка теперь очень и очень внушительно. На нем надет затейливый стальной доспех, а в руках он сжимает большой меч из такой же черной стали, как и кинжал. Мое и без того взволнованное сердце заходится стуком еще сильнее, когда я понимаю, что он может сделать.
— Я его не брошу, — резко отвечаю я, поднимаясь на ноги.
— Не вам это решать, — Гилберт крепче сжимает меч, а я невольно прикрываю собой мужа, вставая между мужчинами. — Это воля Кассара.
— Опусти оружие и помоги мне отнести его в кровать, — плевать я хотела на чью-то там волю, — Живо!
— Чароит, ты не можешь…
— Я — твоя госпожа. Выполняй приказ.
Обычно я никогда не позволяю себе разговаривать в таком тоне с прислугой, да и, судя по всему, наш домоуправляющий оказывается не совсем слугой, но сейчас на кону стоит вопрос жизни и смерти. И
