Саския Бергрен - Сладость греха

Усевшись, Бен пробормотал, вроде бы не обращаясь ни к кому конкретно:

— Кажется, в воздухе малость похолодало.

— Я бы предпочла не обсуждать эту тему на глазах у сотни гостей, — тут же отозвалась Флорин.

— Ты на меня злишься.

— Да, и на тебя тоже.

— Тогда прошу прощения. Я и не думал задеть тебя, честное слово. Мне не следовало дразниться.

— Я вовсе не обиделась.

— Тогда зачем швыряться перчатками и надувать губки?

Флорин глубоко вздохнула, на мгновение прикрыла глаза и усилием воли уняла нервную дрожь.

— Повторяю: я не обиделась. И я злюсь не столько на тебя, сколько на Марка, и будь добр, давай на этом поставим точку.

— Влюбленные поссорились? На свадьбе? В буфетной? Да когда вы только успели, ведь и пяти минут не отсутствовали! — Не удостоив его ответом, Флорин демонстративно отвернулась. Бен обвел глазами зал и высмотрел соперника за одним из крайних столов. — Хмм… а жених-то, судя по всему, благодушен и доволен жизнью. Он-то на тебя явно не злится!

Флорин резко вскинула голову.

— Мистер Норденгрен, повторяю еще раз: я не желаю обсуждать эту тему!

— Ладно, найдем другую. О чем бы поболтать? — К столу подошел официант с бутылкой шампанского. Бен протянул ему бокалы. — Ну вот, — мило улыбнулся он, — а теперь долг велит мне вспомнить об обязанностях шафера. К нашей беседе мы еще вернемся.

Он встал, взмахнул руками, призывая к молчанию, обернулся к молодым.

— Леди и джентльмены, я думаю, настало время поднять бокалы в честь великого события. Не нужно говорить, что все мы желаем вам счастья, Джул и Натали, и все мы от души благодарны за то, что радостью своей вы делитесь и с нами. Слова эти идут от сердца, поверьте. Любовь связала вас сегодня; да пребудет она неизменной до глубокой старости! Всех вам благ, ребята, а горести пусть сгинут, словно их и не было! — Бен возвысил голос: — За моих друзей, за Натали и Джула Крейг!

Он осушил бокал, отставил его в сторону, затем шагнул к новобрачным. Джулиан поднялся ему навстречу. Друзья крепко обнялись, пожали друг другу руки, обменялись несколькими словами — совсем тихо. Долго смотрели друг другу в глаза.

Но вот снова раздался голос Бена.

— Полагаю, что как шафер я имею право на ценный приз…

Гости зааплодировали, когда Бен, завладев рукой новобрачной, помог ей подняться. Затем заключил Натали в объятия, поцеловал в губы, отступил на шаг и весело рассмеялся, залюбовавшись порозовевшим лицом.

— Ты будь с ним паинькой, слышишь? Мне этот нескладеха дорог!

— Буду, — согласилась Натали. — Я его почему-то тоже люблю.

Бен кивнул, выпустил ее руки и возвратился на свое место рядом с Флорин. К тому времени, как шафер снова наполнил бокал и чокнулся с ней, гнев девушки угас, сменился искренним восхищением. Есть же на свете мужчины, которые не стесняются открыто выказывать свои чувства. Какая редкость!

— Не хочу, чтобы ты дулась на меня весь вечер, так что давай выпьем за мир и дружбу. Что скажете, мисс Дигби?

Сдвинутые бокалы мелодично звякнули.

— Мир, — улыбнулась Флорин, прислушиваясь к затихающему эху. — И ты меня прости. Я ведь вовсе не на тебя злилась.

— Вот и хорошо.

Не сводя глаз с соседки, Бен поднес бокал к губам — в серых глазах вспыхивали и гасли золотые искры, точно пузырьки в шампанском. Ноющая боль где-то между лопаток стихла у Флорин сама собой — теперь, когда восстановилась прежняя непринужденная близость.

Молодые люди болтали на безопасные темы: о мастерской Бена, о клубе ретро-автомобилей, о работе Флорин в оздоровительном центре, о молодоженах и о том, как славно организована свадьба — оригинально и со вкусом.

Оба играли в кошки-мышки, и Флорин об этом знала. Однако тут же заглушила чувство вины, убеждая себя, что вправе наслаждаться обществом Бена. Ведь судьба свела их вместе на время свадебных торжеств, а разве банкет не часть праздника? Осознав вдруг, что не сводит глаз с шафера, она смущенно потупилась, а затем оглядела зал, проверяя, не заметил ли чего Марк. Но тот увлеченно беседовал с соседом и даже не смотрел в ее сторону.

— Мисс Дигби… — Бен неуверенно замолчал, но выразительные серые глаза казались красноречивее слов. — А как он к тебе обращается? Флорин? Фло?

— Фло, как правило.

— Тогда можно, я стану звать тебя Флорин?

Сердце ее отозвалось совершенно непростительным для чужой невесты образом. Неужели люди слепы, неужели не видят, что они с Беном то и дело встречаются взглядами?

— Флорин… — Пульс ее участился, в ушах звенело. — А из-за чего вы поссорились?

— Да это вовсе и не ссора… так, очередное недоразумение. Я не права, и об этом знаю. — Она подняла глаза: Марк смотрел в ее сторону. Он помахал невесте рукой, она ответила тем же и снова потупилась. — Видишь ли, Марк — очень целеустремленный человек. Он знает, чего хочет от жизни… чего хотим мы оба. Только иногда, когда он работает сверхурочно, я… — Флорин замолчала, подбирая слова.

Бен ласково коснулся ее указательного пальца, продетого в ручку чашки. Девушка отпрянула, горячий кофе едва не выплеснулся через край. Не на шутку встревоженная, она попыталась мысленно представить жениха на месте неотразимого Бена.

— Я слегка ревную Марка к его занятиям. Он устроил в одной из комнат кабинет, просиживает за работой все вечера напролет и выходные тоже. А все потому, что купил дом, и, естественно, выплачивать приходится много. Плюс он твердо решил его обставить к свадьбе. Очень благородно с его стороны. Мой жених честолюбив и талантлив. А я, должно быть, неисправимая эгоистка. Но иногда мне… — Флорин снова посмотрела на Марка и оборвала фразу на полуслове.

— Иногда ты бы предпочла его время, а не деньги, что он в состоянии заработать за эти часы и дни, — докончил за девушку Бен, наклоняясь вперед и загораживая ее от взгляда жениха.

— Да. Я понимаю: нелепо ревновать к… к работе, но… — Розовые губы горестно дрогнули. — Ты только представь женщину, которая ревнует… к страницам с непонятным текстом! — К ужасу Флорин, по щекам ее хлынули слезы. — О, черт, как глупо! — Она хотела было утереть глаза, но платка под рукой не нашлось. — Я чувствую себя полной идиоткой: ну пристало ли горевать по столь ничтожному поводу? Но Марк обещал, что приедет на свадьбу и мы протанцуем до утра. А я-то… я просто обожаю танцы и подумала, что уж если так вырядилась, то он… — Флорин окончательно умолкла, устыдившись собственной слабости: что за вздорные капризы, что за детский лепет!

В пелене тумана возникла рука с белым носовым платком.

— На-ка вот, утри глазки.