Сандра Филд - Бабочка и разбойник

— Я уже сказала, что нет. А теперь, когда ты получил то, за чем приходил, тебе лучше уйти!

— Ты меня когда-нибудь любила? — тихо спросил Сэт.

— Я выполнила все свои обязательства перед тобой, что еще тебе нужно?

Он вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Когда он проходил по холлу, навстречу ему вышел отец. Вот уж кого Сэт совсем не хотел сейчас видеть.

— Отец, как дела? — спросил он, взывая ко всем своим хорошим манерам и вежливости.

У Алана были такие же зеленые глаза и светло-каштановые волосы, только с сединой. Они были почти одного роста, но плечи отца были более покатыми, и на лице было больше морщин. Когда Элеонора взяла главенство в семье в свои руки, Алан отказался ей подчиняться. Правда, очень часто, пока Сэт был маленьким, его отец находил утешение в вине. А теперь Алан сказал ему с неожиданной твердостью:

— Нам нужно поговорить!

Смирившись с неизбежным, Сэт проследовал за отцом в библиотеку, где тот теперь проводил большую часть времени. Отец плотно закрыл дверь.

— Я слышал, что ты только что сказал матери.

— Да, папа, у тебя есть внучка, ей семь лет, зовут Мариза, и она унаследовала зеленые глаза Толботов!

Алан смахнул слезу.

— Ты ее видел?

— Пока еще нет. Лия, понятное дело, очень ее оберегает. Восемь лет она думала, что я избегаю всякой ответственности за то, что произошло в Париже.

— Мне бы тоже хотелось ее увидеть! — задумчиво признался Алан.

Сэт решил сделать еще один шаг навстречу своему отцу.

— Я думаю, это возможно. Со временем...

Алан неуклюже обнял сына.

— Мариза... такое милое имя, — прошептал он.

— Ее мать — самая красивая женщина на свете! — гордо сказал Сэт.

— Ты влюблен в нее?

— Нет, кажется, я на это не способен. Но я восхищаюсь ею и уважаю ее, и... — он лукаво улыбнулся, — она меня очень возбуждает. Это не изменилось за восемь лет.

— Уважение и страсть — неплохой повод для женитьбы.

— Лия не хочет замуж.

— В твоих силах ее переубедить! Это не составит особого труда для владельца холдинга Толботов. Надеть на бархатную ручку перчатку, ну и все такое... Надеюсь встретиться с ними. Ты пришлешь мне фотографию Маризы, Сэт? И Лии тоже, если, конечно, у тебя есть.

— Я пришлю их на твой личный почтовый ящик, иначе мама разорвет их на куски!

— То, что она сделала, недопустимо! Проблема в том, что я до сих пор ее люблю. Не спрашивай почему. Кто знает, может, Мариза сотворит маленькое чудо!

— Я не привезу девочку в этот дом!

Алан потер подбородок.

— Я за многое должен извиниться! Но наши с мамой неудачи не должны мешать тебе, Сэт, стать счастливым! Это только усугубляет трагедию.

У Сэта пересохло во рту.

— Знаешь что? Только что мы с тобой по-настоящему поговорили!

Алан улыбнулся.

— Ну, вот и хорошо. Не пропадай, сын! Я приеду куда угодно, чтобы увидеть свою внучку!

Отец и сын крепко обнялись, что было так непривычно в их отношениях, затем Сэт уехал. Дорога была длинная. Уже темнело, но Сэту надо было многое обдумать. Самое главное — у него было письменное подтверждение от матери. Он покажет Лии эту бумагу.

Сэт быстро набрал номер. Через несколько секунд она сняла трубку, и Сэт услышал знакомый до боли голос:

— Лия д'Анджели.

У него пересохло в горле, но все же он сказал:

— Встречаемся через полчаса в кафе «Клима», оно напротив твоего отеля.

— Ты в Вене?

— Да. Неужели ты думала, что я буду ждать, пока ты вернешься?

Сэт здесь, в Вене.

Лия быстро оделась, подкрасилась и распустила волосы. Она выглядела классически строго.

Она вышла из отеля и перешла площадь, остановилась в лучах весеннего солнца, пытаясь понять — почему она так много думала о нем в последние дни?

Сэт сидел под картиной «Поцелуй», на которой мужчина с женщиной страстно целовались. Она направилась к нему, он встал навстречу, расцеловал ее в обе щеки.

— Я буду турецкий кофе и большой кусок торта «Захер».

После того как официант отошел, он протянул ей белый конверт:

— Это тебе.

Она взяла конверт так осторожно, как будто это была ядовитая змея. Затем, с неожиданной решительностью, она его вскрыла и прочла записку.

— Твоя мать уничтожила оба письма, — отсутствующе сказала она.

В ее глазах стояли слезы.

— Я клянусь, Лия, если бы я только знал, я был бы рядом!

Его глаза сузились. Если она могла бросить ему вызов, чем он хуже?

— Когда я увижу Маризу?

— Я еще не рассказала ей о тебе.

Ее слова резанули его как ножом.

— Не рассказала? Но почему?

Защищаясь, она пробормотала:

— Сначала я хотела узнать о письмах!

— И это единственная причина?

Она закрыла глаза, чтобы избежать его взгляда.

— Когда я вернулась с Кариб, все было так странно, непривычно. Мне нужно было, прежде всего, самой разобраться в своих чувствах!

Лия барабанила пальцами по столу. Имела ли она право винить Сэта за поступки его матери?

— Сейчас я не могу это решить!

Сэт встал и, не обращая внимания на публику, поцеловал ее в губы. Он достал маленькую коробочку.

— Это для тебя, должно принести сегодня удачу!

Она уставилась на коробочку, не осмеливаясь ее взять.

— Сэт, я не могу принять от тебя подарка!

Он пододвинул коробочку к ней.

— Всего лишь открой ее, Лия!

В коробочке на подкладке из красного бархата лежали бриллиантовые серьги.

— Они великолепны, но...

— Они напомнили мне тебя. — Он улыбнулся уголком губ, отчего ей захотелось заплакать.

— Мне нужно было поверить тебе насчет этих писем сразу, не требуя подтверждения. Пожалуйста, прости меня!

— Ты уже прощена.

Лия облегченно вздохнула.

— Сэт, серьги действительно очень милые. Я буду рада надеть их сегодня вечером... Спасибо!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

После перерыва оркестр настраивал инструменты, и зал замер в ожидании. Сэт занял свое место в ложе и внимательно смотрел на сцену, где расположились музыканты в смокингах. Он так нервничал, как будто это ему предстояло сейчас играть. Все это время Лия стояла за кулисами. Как она это переносит?

Под звонкий стук своих каблуков Лия вышла на сцену в сопровождении Ивора Росникова, знаменитого виолончелиста и дирижера. На Лии было пурпурное атласное платье с длинной юбкой с небольшими складками. Ее обнаженные руки были цвета слоновой кости, волосы гладко зачесаны назад, в ушах блестели бриллиантовые сережки. Дирижер взмахнул палочкой, Росников взял свой инструмент, и они начали играть. Лия казалась какой-то отрешенной. Зачем ей был нужен он, Сэт, когда у нее была музыка? Она никогда не была в него влюблена, по крайней мере об этом он мог не беспокоиться.