Ноэль Бейтс - Неразлучные враги
За обедом страсти начали разгораться. Для начала Леонидис высказал недовольство по поводу присутствия Келли за семейным столом. На что Карлос не очень-то вежливо попросил племянника не вмешиваться не в свое дело. Затем Хлоя как бы невзначай заметила, что крайне удивлена возвращению Марко в Лондон, когда его место — это же очевидно — здесь, у постели больного отца. Слово за слово, и вот уже обличительная речь против кровосмешения греков с англичанами плавно перешла на усилия, которые приходится прилагать Леонидису в управлении компанией, а также на его ум, настойчивость и ответственность.
Какое облегчение, что обед наконец-то закончился. Келли удалось убедить Карлоса пойти спать пораньше. Она помогла ему улечься и дала легкое снотворное. Карлос безропотно проглотил таблетки. Казалось, он вообще их не заметил.
Соблазн взять одну таблетку для себя был велик, но вместо этого Келли решила немного прогуляться по саду. Вечер выдался восхитительный. Легкий бриз ласково шевелил волосы. Теплый воздух был напоен благоухающим ароматом жасмина и лаванды.
Келли спустилась к морю и остановилась, задумчиво глядя на темный горизонт. Ночь была безлунной, поэтому звезды, разбросанные по черному вельвету небесного купола, казались особенно яркими. С легким вздохом Келли отвела волосы от лица. Это так романтично и так печально — стоять здесь одной.
— Привет…
Келли резко обернулась. Позади нее стояла Пенелопа. По необъяснимым причинам Келли испытала внезапную неприязнь к этой девушке. Возможно, потому, что ей хотелось побыть в одиночестве. Однако она справилась со своими эмоциями.
— О..: привет.
— Не возражаете, если я присоединюсь к вам? — осторожно поинтересовалась Пенелопа. — Пора спать, но я совсем не устала.
Келли подавила раздражение.
Пенелопа остановилась возле кромки воды, так, чтобы волной не замочило ее серебряные босоножки. Она действительно очень мила, отметила про себя Келли. Но что-то неестественное есть в ее манерах — в движении, в наклоне головы, словно она пытается привлечь внимание к идеальной стрижке своих блестящих густых волос.
— Я хочу извиниться за тетю Хлою, — проворковала Пенелопа, глядя сквозь челку блестящими глазками-бусинками. — Боюсь, она может быть довольно… Простите, я не очень хорошо владею английским. Высокомерной.
— Возможно, — ответила Келли.
— Я не возражаю, что вы живете здесь, — искренне продолжала девушка. — Мне бы хотелось попрактиковаться в английском. Я всегда мечтала пожить в Лондоне. Как-то я была там с тетей и дядей. Должно быть, очень интересно жить там.
Келли пожала плечами.
— Лондон такой же, как любой другой большой город. Шумный, людный, слишком много машин…
— О, но какие там чудесные магазины! Я гуляла по Оксфорд-стрит с тетей Хлоей и чуть не потратила все карманные деньги за один день! А еще ночные клубы… Я пыталась уговорить Марко взять меня с собой, но он отказался. Временами он ведет себя так же высокомерно, как тетя Хлоя, — добавила Пенелопа, надув губки. — Но так ведут себя все греческие мужчины. Женщине в их семьях отведена скромная роль, в то время как сами они не возражают против дружбы с женщинами, которые ведут себя совсем по-другому.
Келли рассмеялась.
— Мужчины во всем мире одинаковы, — заметила она.
— Английские мужчины ведут себя так же?
— Если думают, что выйдут сухими из воды. Но англичанки ведут себя по-другому, по крайней мере, в наши дни.
Пенелопа покачала головой.
— Думаю, я подчинилась бы мужу. Не люблю спорить. — Ее глаза под челкой лукаво блеснули, — Вы знакомы с Марко?
Что-то в ее тоне показалось Келли подозрительным. Вряд ли упоминание имени Марко почти сразу же после слова «муж» — результат простого совпадения.
— Он… летел с нами, — ответила Келли, снедаемая беспокойством.
— Ах да, конечно. — Пенелопа вздохнула и поправила волосы. — Я думала, он здесь останется.
— Ему пришлось вернуться в Англию. Дела, — объяснила Келли, но голос ее звучал напряженно.
— Он проводит слишком много времени в Англии. — И снова этот неестественный поворот головы. — Я бы хотела, чтобы Марко бывал здесь чаще.
Келли не знала, что сказать. Возможно, Пенелопу и Марко связывает что-то, о чем она не знает. Конечно, Келли не собирается расспрашивать — ее это совсем не интересует. Но вот только странно, почему ей так неуютно от своих подозрений. Нет, определенно, не следовало позволять ему целовать себя.
4
В течение следующих нескольких дней в доме собралась почти вся семья. Карлос по этому поводу язвительно заметил, что милейшие родственнички, наверное, перепутали виллу с гостиницей. Келли постоянно задавалась вопросом, почему он терпит их присутствие, если это так его раздражает. Но вскоре пришла к единственно верному выводу: Марко прав, его отец действительно получает удовольствие и от громких ссор, и от неизменных спектаклей. Оставалось надеяться, что столь бурный образ жизни не скажется на его давлении.
Келли также пришлось осознать, что предстоит отработать каждый пенни из ожидаемой зарплаты. Еще в Англии, в больнице, с Карлосом было много хлопот. Здесь же, у себя дома, где он привык, что каждый каприз немедленно выполняется, старик стал просто невыносим.
К счастью, средиземноморская пища, богатая свежими фруктами и овощами с его собственных ферм и приготовленная на натуральном оливковом масле, не создавала проблем с меню. Единственное, что хотела Келли, это ограничить страсть своего пациента к сладким пирожным с кремом, которые он поедал в огромных количествах. А вот стаканчик доброго красного вина перед обедом не очень ее беспокоил. Другое дело — эти ужасные сигары. Первую Карлос закуривал, как только просыпался, и потом смолил фактически весь день.
— Неужели вам нравится эта гадость? Вы курите одну за другой, — однажды, устав скрывать раздражение, сказала Келли.
— Я наслаждаюсь вкусом, — гневно парировал Карлос. — Я бы не курил, если б не нравилось.
— Время для упражнений, — напомнила Келли. Старик нахмурился.
— Опять крутить педали на этом чертовом велосипеде…
— Сегодня можете сменить тренажер, — предложила Келли, — Почему бы не попробовать греблю?
— Уж лучше сразу в гроб, — пробурчал Карлос, — Я не знаю, что за садист изобрел эти дурацкие агрегаты, но, надеюсь, он страдает так же, как и те, кого он заставил страдать!
— Пойдемте. Хватит ворчать. Всего лишь двадцать минут, слишком усердствовать не стоит. А потом я сделаю вам массаж.
Карлос пробормотал что-то еще, но Келли уже встала и сложила руки на груди. Ей не хотелось спорить. И Карлос сдался. Опираясь на палку, он неуклюже поднялся с кресла.
