Клара Мэтис - Выйти замуж за незнакомца
Их официант вкатил серебряный сервировочный столик, на котором лежал внушительный кусок превосходно приготовленного мяса, и церемонно разрезал ростбиф на порции. Питер уговорил Юнис взять несколько кусков, за что теперь она была ему благодарна — мясо оказалось просто великолепным.
— Вряд ли, — возразил Питер, — потому что роман, познакомивший мир с этим стойким характером, вышел в 1922 году, пятьдесят лет назад, а Сомсу уже далеко за шестьдесят. Нет, это хорошее, старое английское имя, довольно распространенное в девятнадцатом веке. Но я уверен, — закончил он со смехом, — наш Сомс считает, что Голсуорси позаимствовал имя у него.
Юнис отложила вилку и рассмеялась. Питер Хендон про себя отметил, что это не было наиграно или неискренне, как у Филлис Гренадж, звенящий и неестественный смех которой напрочь отбивал у него охоту жениться, чтобы слышать его каждый день после свадьбы, пусть даже всего полгода, необходимых для заявления своих прав на наследство. Искусственный смех, жеманная улыбка, круговорот предсказуемых скучных фраз и ни одной собственной мысли — вот что представляла собой Филлис Гренадж. Интересно, размышлял Питер, кому леди Мод удастся навязать такую неприятную особу? И ему заочно было жаль этого человека, кто бы он ни был.
— Очень мило с вашей стороны, что вы приняли приглашение поужинать со мной, мисс Портер, — сказал он, чувствуя симпатию к своей очаровательной собеседнице и спрашивая себя, нет ли чего большего в его импульсивном порыве тогда в магазине, чем желание провести хладнокровный эксперимент. Возможно, и нет, но он обнаружил, что ему приятно сидеть напротив этой девушки, смотреть, как она прищуривает глаза, когда смеется, наблюдать за нежными движениями ее губ, когда она говорит. В ней была естественность, и Питер вдруг поймал себя на том, что постоянно сравнивает ее с Филлис Гренадж и с другой молодой особой, шумной и увлеченной наездницей Эйми Шелборн, мать которой пыталась навязать ее молодому юристу в благодарность за его помощь в урегулировании дела о налогах на их собственность, приносившую рентный доход. Это было два года назад. Неудержимое веселье и приземленность Эйми делали ее крайней противоположностью Филлис, но и к ней Питер не питал интереса.
— Это с вашей стороны было очень любезно пригласить меня, мистер Хендон. Мне только хотелось бы, чтобы и моя мама могла получить вместе со мной такое же удовольствие.
— Надеюсь, я не оторвал вас от каких-то планов или приготовления ужина для нее? Как я помню, вы не звонили домой предупредить, что задержитесь.
— Нет, не звонила, мистер Хендон. Видите ли, моя мама сейчас находится в частной клинике. Это все ее сердце.
— О, я сожалею. Надеюсь, это не слишком серьезно?
— Боюсь, что серьезно. — Юнис опустила взгляд. — У нее уже было несколько приступов, последний — самый тяжелый. Доктор сказал, что ей придется долгое время провести в клинике и хорошенько отдохнуть. Но я знаю, что она все равно будет беспокоиться вдали от дома. Мы всегда были с ней вместе, вместе проводили время, ходили к мадам Тюссо, в Королевский зоопарк…
— А ваш отец?
— Он погиб на войне, когда я была еще ребенком.
— Какое несчастье. Я очень сожалею.
— Спасибо вам за ваше сочувствие, мистер Хендон, но мне бы не хотелось сделать ваш ужин печальным. Скажите мне, почему вы хотите побольше узнать об Оливере Кромвеле?
— Кажется, я — потомок одного из его офицеров, — ответил Питер, потягивая вино. — Вижу, вы даже не притронулись к своему бокалу. Попробуйте. Уверяю вас, что это вино очень легкое. Право же, хоть попробуйте:
— Хорошо. — Юнис нерешительно подняла бокал и, нахмурившись, сделала один глоток. Потом посмотрела на Питера. — Да, в самом деле очень приятное, — решила наконец она.
— Вот видите? Ну, вернемся к Железнобокому. Мой прапрапрапрадед — кажется, я не ошибся — Морли Хендон был драгунским полковником в парламентской армии. В награду за преданную службу Кромвель подарил ему землю в вересковых пустошах и позволил построить замок, хотя он не имел никаких титулов. Но старина Оливер не придавал этому значения.
— Я знаю. Я читала об этом в «Исторических очерках» Герберта Уэллса, — вставила Юнис. Ее лицо озарилось интересом. — Кромвель предпочитал иметь на службе здравомыслящих людей, верных и с устойчивыми убеждениями, и набирал своих офицеров из любого общественного класса.
— Да, вы правы, мисс Портер.
— По-моему, он еще говорил, что лучше иметь простых, крепких деревенских командиров, которые знают, за что сражаются, чем утонченных джентльменов. Во всяком случае, так было написано у Уэллса.
— Не удивлюсь, обнаружив, что вы совершенно точны, — заметил Питер Хендон, смотревший на свою серьезную собеседницу со все возраставшим интересом.
— Он хотел сделать Англию великой военно-морской державой, — продолжала Юнис, — но не смог заразить своими идеями остальных. Англия была еще не готова к этому. Вот почему после его смерти и возвращения на престол Карла II люди вздохнули с облегчением, радуясь, что дни пуританства закончились. Они звали Карла Веселым монархом — он только и делал, что весело проводил время.
— Вижу, мисс Портер, вы гораздо больше знаете об эпохе моего предка, чем я могу найти где-нибудь, — пошутил Питер.
Щеки Юнис горячо вспыхнули, и она поспешно пригубила вино, чтобы скрыть смущение.
— О нет, мистер Хендон, не надо мне льстить. Просто история была моим самым любимым предметом в школе, и у меня хорошая память.
— В любом случае вы заслужили приглашение на ужин. Впереди еще десерт, потом я отвезу вас домой и поеду к себе, чтобы внимательно изучить книгу, которую вы так удачно нашли для меня.
Глава 8
Юнис Портер не была болтушкой, поэтому на следующий день, когда Джанис усердно допытывалась у нее, смогла ли она найти то, что требовалось этому «элегантному джентльмену», просто ответила, что продала ему книгу за два фунта и восемь шиллингов. Миссис Мэдден, услышав их разговор, добродушно поинтересовалась покупателем и похвалила Юнис за такую отличную работу после закрытия магазина.
В этот день дела шли вяло, как обычно по пятницам, но перспектива увидеться с матерью поддерживала настроение девушки. Она торопила скучно и монотонно тянувшиеся часы. За все время в магазин зашли только две пожилые женщины, чтобы вернуть в библиотеку книги и взять что-нибудь «волнующее, но только не шокирующие новомодные истории о непорядочных людях».
И вот наконец Юнис, держа в руках огромный букет сирени, едет в автобусе в Дорсет, где находится частная клиника. И хотя автобус был переполнен, солидный джентльмен с коричневой тростью и в коротких гетрах, вопреки смущенным протестам Юнис, любезно уступил ей место, так что она устроилась вполне удобно. Мужчина стоял рядом и ободряюще кивал ей каждый раз, как она смотрела на него. И он был не единственным пассажиром, обратившим внимание на прелестную девушку с охапкой сирени и с робкой улыбкой на губах. Но Юнис думала только о единственном в мире человеке, которого любила и к которому ехала сейчас.
