Мама для дочки бандита (СИ) - Рябинина Юлия Валериевна

Несколько раз бросаю украдкой взгляд на незнакомца, потому как его тяжелый взгляд почти осязаем. Я чувствую как он смотрит на меня. Его взгляд как рентгеновские лучи сканируют меня, не дают расслабиться. Заставляют все время держатся в напряжении.

– Не знаю что у вас тут происходит, – доктор обеспокоенно смотрит то на меня, то на незнакомца, – но ребенка нужно срочно госпитализировать. Я подозреваю пневмонию, а для такой крохи исход, – он сделала выразительную паузу, от которой у меня заломили ноги, – в большинстве случаев заканчивается летальным исходом.

– Да, что вы такое несете? – в голосе незнакомца послышались угрожающие нотки.

– Правду, – в той же тональности отвечает ему доктор, – и если вы сейчас откажетесь от госпитализации и ребенок умрет, то вы за это будете нести уголовную ответственность, – закончил он свою пылкую речь.

– Мы едем доктор, – я вскакиваю с места, и иду в спальню, но проходя мимо незнакомца притормаживаю, – уж не знаю какой из вас выйдет отец, если вы готова ради своейго…

– Цинизма? – обрывает он меня, как будто насмехается.

– Не важно, но я надеюсь в вашей голове присутствует здравый смысл и вы понимаете, что сопротивляться обстоятельствам бесполезно.

– Свидетельство ребенка и свой паспорт взять  не забудьте, – окликает меня доктор.

Я чувствую как мои колени не спертимо начали трястись и все тело охватила слабость. Я захожу в спальню и плюхаюсь на кровать, потому как ноги подгибаются.

Я понимаю. Это конец.  Я так храбрилась перед незнакомцем и врачом, хотя на самом деле испытывала дикий страх от того, что отец Лерочки, просто даст мне пинка под пятую точку. Заберет девочку и все... больше я ее никогда не увижу. А еще же этот мерзавец и в полицию заявление напишет от него можно ожидать всего чего угодно.

Я непроизвольно всхлипнула и спрятала лицо в ладонях беззвучно заплакала.

– Эй, ты! – голос незнакомца грубый, хлещет как кнут.

Я вскидываю заплаканной лицо. Сейчас мне все равно, как я выгляжу. Мои силы на исходе. В этом бою я проиграла.

– Чего расселась? Вещи для дочки собрала? Скорая вообще-то не такси, надо понимать это. Или ты передумала ехать в больницу?

– Что? – я не верю своим ушам.

Этот человек мне сейчас предложил ехать с Лерочкой в больницу? Или у меня слуховая галлюцинация?

– Что слышала. Шмотки собирай свои и дочкины. И паспорт свой не забудь. А то не пустят, – его голос по прежнему груб, но в нем что-то изменилось. Что именно я не могу уловить.

– Но у меня же нет свидетельства о рождении Лерочки, – еле перебираю губами, громко шмыгаю носом, встаю с кровати и начинаю собирать сумку.

– Свидетельство это не твоя забота. Я его завтра подвезу.И мою дочь зовут Вероника. Титова Вероника Богдановна, если быть точнее.  А ты с сегодняшнего дня будешь работать у меня няней, но не обольщайся. Я даю тебе испытательный срок, две недели, – ухмыляется он и разворачиваясь уходит.

У меня лицо застыло от шока. И видимо мое нелепое выражение лица развеселило Богдана.

– Господи! – шепчу одними губами. – Я только что назвала его Богданом? Этого не может быть? – утрамбовав необходимые вещи в сумку, перешла к столику, где все лежало для ухода и гигиены за малышкой. – Вероника, – прокатилось по языку звонкими шариками настоящее имя девочки, – красиво.

Неожиданно для себя почувствовала что улыбаюсь. Я была настолько счастлива, что останусь с Вероникой, что даже представить страшно, как я за такой короткий срок смогла настолько прикипеть к малышке.

И раз судьба сжалилась надо мной и дала мне шанс остаться рядом с девочкой я сделаю все, чтобы быть с ней столько долго, сколько буду нужна ей.

– Вы готовы? – спрашивает доктор когда я выхожу из спальни.

– Да. Вещи собраны. Паспорт с собой, – бью себя по карману.

– Папаша, возьмите сумку, а мамочка…

– Няня… – в один голос с Богданом мы перебиваем доктора.

– Да-да, – отмахиваясь от нас, как от надоедливых мух, засеменил к двери доктор, – няня пусть возьмет ребенка. ОНа поедет с нами, а вы за нами. Я правильно понял, что вы на машине? – доктор все это спрашивает у нас по дороге.

– Да правильно, – сухо отвечает Богдан, не спуская при этом с меня пронзительного взгляда.

Я начинаю под его взглядом робеть.

– Ключи не забудьте взять, – говорю парню, который замыкает нашу процессию и последним выходит из квартиры, захлопывая за собой дверь.

– Не забыл, – улыбается мне широко задорно показывая в пальцах ключи от квартиры.

Когда мы спускаемся на этаж Нины, соседка выглядывает из приоткрытой двери ждет меня.

– Забирают? – сочувственно качает она головой.

– Угу, – киваю ей в ответ.

Неожиданно Богдан налетает на меня и отгораживает от соседки, а сам внимательно заглядывает ей за плечо.

– ЧТо такое? Осторожно. Вы меня чуть не столкнули, – шиплю возмущенно я.

Но я так сказала из-за того, что мне стало неудобно перед Ниной. Ведь Богдан схватил нас с Вероникой в медвежьи объятия, как будто хотел от кого-то защитить.

– Извини, – буркнул он.

– Что-то случилось? – я тоже отчего занервничала.

– Наверное нет. Просто обознался, – с тревогой в голосе отозвался Богдан, а потом перевел на меня взгляд и поняв, что стоит и до сих пор обнимает меня, вдруг резко отстранился.

– Ну а ты что застыла? Давай быстрее беги. А то развела тут светскую беседу, очень вовремя?! – с иронией в голосе замечает мужчина подталкивая меня к выходу.

– Роман, прикрой, – кидает он парню через плечо и теперь за моей спиной оказываются два огромных мужчины.

– Смотри за моей девочкой, как за родной. Поняла? – шепнул мне в ухо Богдан, когда помогает забраться в салон скорой помощи.

– Она для меня и так родная, – отвечаю ему и врач захлопывает дверь, разделяя нас друг от друга куском металла.

Глава 9

Въезжая во двор старенькой многоэтажки, увидел возле нужного мне подъезда скорую помощь. В груди что-то зашевелилось неприятное, липкое… а уже спустя секунду я понял что это – страх.

– Ром, давай паркуйся уже. Какое-то у меня нехорошее предчувствие.

Роман припарковался возле подъезда. Выйдя из машины, покосился в кабину скорой, врачи не торопились на вызов. Я облегченно выдохнул. Значит ничего срочного.

Через ступеньку поднялся на нужный этаж, потому как в этой помойке в лифт даже заходить было страшно. Не то чтобы в нем ехать на пятый этаж.

Останавливаюсь возле двери, за которой предположительно находиться моя дочка и только поднимаю руку чтоб позвонить, как дверь резко распахивается и я вижу на пороге…

Нет, я конечно по разному представлял себе девушку, которая купила у бомжей мою девочку. Да и девушка, которая носит бабкин платок у меня никак не ассоциировалась с этой... пигалицей, что стояла и пялилась на меня затравленно снизу вверх.

Глаза огромные карие вылупила на меня  и слова сказать не может. Боится.

Значит все верно не ошибся я. Дочка здесь.

— Я пришел за своей дочерью, — голос от напряжения становится низким, грубым.

Девчонка стоит и  с места пошевелиться не может.

Тогда двигаю ее в сторону, прохожу в коридор.

— Здесь нет вашей дочери. О чем вы? — пигалица подает голос, да такой звонкий, что в ушах зазвенело.

Нервничает, –  понял я.

— То есть, это не ты купила ребенка у бомжихи две недели назад? — зловеще цежу сквозь зубы нависаю над ней, давя своей массой.

— Я… я не покупала… — заикаясь сжимается  под моим взглядом в комочек.

— Врешь, — сужаю глаза, и наступая на нее отталкиваю в сторону.

Она меня начинает раздражать.

И в этот самый момент слышу детский плач.

Оборачиваюсь на пигалицу и смотрю на нее жестко, с укором.

Направляюсь на звук, а у самого сердце в груди сжимается.

Предчувствие того, что мог все же обмануться присутствует в голове, не отпускает.

– Вообще-то мужчина – это неприлично заходить в спальню к девушке, когда вас туда не приглашают, – говорит пигалица вставая у меня на пути, – и верхнюю одежду снимите. Не на вокзал зашли, а в дом, где живет маленький ребенок, –  я не могу поверить, что у этой кнопки еще и наглости хватает вставать на моем пути, – и вообще с чего это вы решили, что это ваш ребенок? – эти слова было последней каплей.