Её любимый... босс - Татьяна Ренсинк
Она удачно справилась, придерживая их, и, заглянув внутрь, восторгаясь тем, что увидела, встала перед Джини. Она тёрлась бёдрами об него. Джини ухватился за её талию, поднимая руки к груди, которую намеревался схватить, и Дезири стала спешить увести его со сцены:
— Дальше всё моё! — крикнула она радостно. — Уходим!
Гости вечеринки ликовали, хлопали в ладоши, свистели и одобряли случившееся шоу. Это был явно аншлаг, пусть и приватный. Новый год наступал, а встретить его каждый хотел с шутками, весельем на грани, чтобы та вера в лучшее, которую хотели сохранить, привела, в конечном итоге, к исполнению желаний…
— Вот они оба парочка, — аплодировала Катя, любуясь убегающими из зала Джини и Дезири. Босс одевался на ходу, она ему помогала. Оба смеялись и казались беспечными, как дети.
— Наконец-то я от него освобожусь, — засмеялась Катя, и Ира поддержала:
— А ведь Дезири красива, стройна и тоже блондинка! Вы похожи!
— Пусть будут счастливы. Он мой любимый босс, — с чувством расслабленности вздохнула довольная Катя, и подруга согласилась:
— Да, он замечателен и тебе так помогает и ещё поможет. Мы все!
— Ну вас, — махнула Катя рукой и повела её в центр зала, где дискотека продолжилась, а за нею — наступление Нового года с поднятием бокалов и фейерверками за окнами….
21
Вдохновение нежными хлопьями
Укрывает всю землю покровом.
Свет и радость объятиями широкими
Одаряют как-будто по-новому.
Что-то сказочно-светлое, нежное…
Что-то так безмятежно-волшебное…
Что-то в том, что вокруг белоснежное,
Просит мир позабыть всё грешное.
Покинув вечеринку практически сразу, как наступил Новый год, Катя попрощалась с подругой до утра. Та проводила её до номера сюит и пожелала прекрасного отдыха и начала года. Усталость брала верх. Слишком много эмоций пришлось сегодня пережить и дать толчок к действиям тем, кто заслужил обрести счастье, любовь…
Катя верила, что Джини и Дезири, давно думающие друг о друге и оставившие в общем прошлом все надежды, теперь начнут всё сначала. Она прошла на балкон, за которым над Парижем всё ещё взлетали вверх огненные цветы фейерверков, и любовалась видом. Столько свободы, отрады и веры в лучшее Катя давно не ощущала. Даже казалось, что находится не в каком-то роскошном гостиничном номере, а просто дома.
Подумав о родных, от которых пришлось уехать, храня обиду и не принимая их желания за свои, Катя испытала тоску. Чувство вины тоже подступило. Всё же родные… Надо как-то прощать, объяснить им, что сама добьётся успеха и выберет свой путь. Хотелось верить, что они поймут и поддержат. Может, этот Новый год и поможет…
И Катя не ошиблась в предчувствиях… Долго она этой ночью говорила с близкими по телефону. Слёзы радости, слова прощения и обещания скоро увидеться — с обеих сторон. Вера в лучшее укрепилась. Новый год открывал страницы своей книги, её судьбы, где был чистый лист, совершенно светлый, где обязательно будут теперь только добрые события. Худое позади. Пусть оно там и останется.
Положив трубку после последнего звонка, Катя заметила, как кто-то подсунул под дверь записку. Удивившись тому и предвкушая что приятное, она соскочила с кресла, в котором до этого сидела, и скорее открыла перед глазами послание…
— Я тебя люблю, мы скоро встретимся. Я сделаю всё для этого, а там и для твоего счастья.
Катя оглянулась. Тишина. Даже фейерверки за окном стихли. Город погрузился в сон, как и всё вокруг. Открыть дверь Катя не решилась, чтоб, может, посмотреть, есть ли там хозяин такого откровенного и смелого послания.
— Это не Джини, — была уверена она и покачала удивлённо головой. — Кто? Кто такой самоуверенный?
Она медленно вернулась на балкон. Там стоял небольшой круглый металлический столик, на котором была пепельница и зажигалка. Катя недолго думала и подожгла над пепельницей записку. Глядя, как та исчезает, как танцует огонь от радости вновь властвовать, она улыбалась.
Когда записка догорела, оставив после себя лишь чёрный пепел, Катя подняла взгляд к ясному ночному небу. Каждая звезда, казалось, мерцала, а одна… Катя была уверена, ей не показалось: одна из звёзд промелькнула мимо, будто куда спешила…
— А вдруг? — улыбнулась Катя, загадывая желание…
Окончание
— Но она не хочет меня, не любит, — пожал плечами Джини, отдыхая в роскоши постели обнажённый, прижимая к себе и обнажённую Дезири.
Оба утомлённые после долгого времени ласк друг с другом. Оба счастливые, с сиянием нежных взглядов…
— А я хочу, — игриво молвила Дезири в ответ.
— И ты не любишь, — жалостливо выдал Джини, видно, в шутку.
— Могу полюбить, — стала она смелее гладить его по груди.
— Правда? — закрыл он глаза от наслаждения и стал вздыхать с подступающим новым вожделением. — Как раньше?
— Да, — глубоко вздыхала счастливая Дезири.
Джини чувствовал её искренность, как пылает к нему так же, как и он. Мечта сбывалась. Да уже сбылась!
— Я тебя всегда хотел, — открыл он глаза и посмотрел на ласково улыбающуюся милую, давно уже милую и желанную.
— Я знаю, — подмигнула она. — Но мы были женаты.
— А теперь можно? — прикусил он губу в нескрываемой робости.
— Да, я вылечилась от бывшего мужа. Он негодяй. Пусть локти кусает, — с умилением засмеялась Дезири.
— Пусть, — согласился Джини, наполняясь вдохновением на будущее счастье вместе. — А наши девочки нам, как детки.
— Да, так должно быть, — кивнула милая, и он добавил:
— Я должен помочь Кэти… За ней один тут ходит. Я его подловил, пока к Кэти не приблизился.
— Ну? И что? Кто это? Тот гитарист? — заинтересовалась Дезири и тоже серьёзно.
— Да, некий Алекс. Он гномиком притворился сначала. Уверяет в своей любви, ну я сказал, сначала проверю. Он и клип просил. Нахал же!
— Ах, — прищурилась Дезири в догадках. — Так мы поможем Кэти стать счастливой все вместе. Её тоже надо лечить. Я намерена тоже переговорить с этим гитаристом…
— Всех вылечим, — поддержал Джини. — Есть одна задумка для Кэти уже давно. Ей надо ощутить себя важной, довольной, в достатке. Отправить хочу её на каникулы Восточным экспрессом. Друзья её тоже согласны.
— Слушай, да ты гений! — восторженно воскликнула Дезири и села прямее. — Давай. А того нахала вызови на собеседование!
— Он сам опять записался на беседу ко мне, негодяй, — усмехнулся Джини. — Я его проверю.
— Ну-ка, открывай все карты, — прищурилась Дезири.
— Ещё? — удивился он и засмеялся. — Да, да, милая, открою.
— А наши отношения будем тогда пока скрывать. Мало ли понадобится как, — погрозила милая ему пальцем. — Недолго!
— Ты права, — замялся он и снова смотрел жалостливо, но
