Ребекка Тейт - Погоня за радугой

Обычно, когда приходила Розмари или кто-то из друзей, Дэвид заказывал блюда из ближайшего ресторанчика. Там готовили вполне неплохо, и все были удовлетворены. Иногда кто-нибудь из жен друзей ненадолго воцарялся на его кухне, но это являлось скорее исключением из правил. А так вот просто, по-домашнему, и вместе с тем блестяще столовая не выглядела уже очень давно.

Искрилась вымытая до блеска посуда, сияли столовые приборы, в центре стола, покрытого льняной белой скатертью, стояла ваза с цветами. Кажется, эти мелкие белые розочки растут здесь же, в саду… Уже смеркалось, и Стейси зажгла лампу над столом. Яркий круг света словно очерчивал пространство посреди комнаты. Островок уюта.

Так бывало, когда еще была жива мама. У Дэвида защемило сердце, и он поморщился. Стало хорошо и вместе с тем неприятно, как будто старую рану разбередили. Так оно и было в общем-то.

Стейси, только что поставившая на стол корзинку со свежим хлебом, заметила выражение его лица.

— Все в порядке?

— Все хорошо, — уверил ее Дэвид. Не стоит обижать ее.

— Добрый вечер, Розмари! — Стейси улыбнулась гостье. — Я так рада, что вы зашли.

— Да бросьте, милая, вы ведь меня еще совсем не знаете, — мелко засмеялась Розмари. — Вдруг я старая ворчунья и надоем вам своими разговорами через пятнадцать минут?

— Вы не похожи на ворчунью и уж тем более на старую, — не согласилась Стейси. — Садитесь, миссис Боунс.

— Розмари, называйте меня так. И, возьмите, это для вас.

— Те самые пирожки? — заулыбалась Стейси.

Дэвид переводил взгляд с одной женщины на другую. И как им удается так быстро находить общий язык? Восьмое чудо света.

Он предоставил Стейси возможность хозяйничать. Она как-то удивительно и сразу вписалась в его дом, как будто всегда здесь жила. Конечно, она чувствовала себя немного неловко и не знала, где лежат некоторые вещи, но быстро осваивала новую территорию. Интересно, это свойство всех женщин? Он еще ни разу не проверял.

Бывало, Дэвид приводил к себе подружек и они оставались на день-другой, но еще ни разу ни одна не считала себя его будущей родственницей, а потому не вела столь свободно. Даже те, которые демонстративно принимались хозяйничать. Ну, с такими он быстро расставался.

Дэвид не любил демонстративности во всех ее видах. И потому ему понравилась Стейси: за эти два дня ничего не произошло, что доказывало бы, что она хитрит или притворяется. Вот сам Дэвид лжет ей, хотя в общем-то почти ни слова неправды не говорит, но все равно это вранье. Самое настоящее. И это становилось ему неприятно. Раньше его такие вещи мало задевали, он справлялся с ними как с обязанностью. А теперь…

Наконец все расселись, Стейси поставила на стол блюдо с цыпленком в вине. Пахло, как и раньше, умопомрачительно. Дэвид еле дождался, пока Стейси положит ему на тарелку его порцию.

На вкус это было еще лучше, чем на вид и запах, так что некоторое время Дэвид не принимал участия в беседе.

Стейси внимательно смотрела, как хозяин дома уплетает цыпленка и во второй раз тянется за добавкой. Хорошо, что она приготовила побольше. Дэвид съест как минимум половину.

Стейси еле заметно улыбнулась. Лола, конечно, готовит гораздо хуже, но кое-каким рецептам Стейси ее научила. Так что она надеялась, что сестренка не ударит в грязь лицом.

Розмари оказалась отличной собеседницей, и Стейси незаметно для себя разговорилась. Дэвид сначала был занят едой (видимо, сильно проголодался), но затем присоединился к беседе. Стейси с подачи Розмари рассказала о Чикаго, стараясь не упоминать о Лоле и о непростой семейной ситуации, которая возникла недавно и непосредственным участником которой являлся Дэвид. Как бы ни были хороши отношения между соседями, некоторые вещи рассказывать не следует, во всяком случае пока. Если у Дэвида хорошие отношения с Розмари, то он непременно пригласит ее на свадьбу.

С Чикаго беседа перешла на искусство, и Стейси незаметно разгорячилась, спорила с Розмари, которая оказалась весьма эрудированна. Они не сошлись во взглядах на творчество Густава Климта. Дэвид улыбался и отделывался междометиями, но видно было, что спор доставляет ему удовольствие. Под разговоры цыпленок как-то незаметно закончился, пришло время десерта и пирожков с малиной. Попробовав сей шедевр кулинарного искусства, Стейси тут же попросила у Розмари рецепт…

Короче, Розмари ушла почти в одиннадцать, поблагодарив за чудесный вечер.

Стейси и Дэвид проводили ее до дверей.

— Ну что ж, похоже, вечер действительно удался. — Стейси смотрела, как Розмари уходит. — Я не слишком много говорила?

— Нет. Вполне достаточно. — Дэвид закрыл дверь, ушел на кухню, засучил рукава рубашки и взялся за посуду. Так как посудомоечная машина в доме отсутствовала (странно, обычно холостяки об этом заботятся, им лень делать все самим), приходилось отмывать тарелки вручную.

— Что ты делаешь? — удивилась Стейси. В их доме мытье посуды всегда было сугубо женским делом, да и машина спасала: засунул в нее тарелки и чашки — и готово.

— Мою посуду. А что?

— Оставь, я чуть позже все вымою.

— Но ты же готовила. — Он недоумевающе посмотрел на Стейси.

— Ну да. Но мытье посуды не мужское дело.

— Кто так сказал?

— Мой отец говорил пару раз.

— Не все способны следовать примеру твоего отца. Мы, жалкие смертные, иногда вынуждены мыть посуду.

Стейси не удержалась и фыркнула.

— Сядь, налей вина, — продолжил Дэвид. — Я скоро закончу. — Он ушел в гостиную, чтобы принести оставшиеся тарелки.

Стейси покачала головой, взяла с полки над мойкой чистый бокал и плеснула туда красного вина. За ужином она выпила совсем немного, но все равно ощущала приятную расслабленность. Вечер оказался намного приятнее, чем Стейси предполагала. Она думала, что будет испытывать некоторую неловкость перед соседкой Дэвида, которая, наверное, сто лет его знает, но ничего подобного не произошло.

С людьми Стейси сходилась по-разному: с некоторыми легко, с другими — опасливо, но всегда старалась отыскать тропинку к сердцу человека. Нет, не завоевать его, не очаровать, просто понять, какой он на самом деле. Ведь люди так часто носят маски. Она сама скрывается за маской вольной художницы, которая почти приросла к лицу.

И Дэвид…

У него два имени и две жизни. Стейси подумала, что, наверное, он таким образом расслабляется, уезжая из консервативного университета. Проводит ночи в клубах, знакомится с классными девушками, вроде ее собственной сестры. И даже на них женится. Вместе с Лолой они выглядели счастливыми. Но такой спокойный Дэвид не был раньше знаком Стейси.