Кристин Лестер - Вместо свадьбы

— Если бы я был понахальнее… — повторил он шепотом.

— Обычно я люблю нахалов, — тоже шепотом ответила она, — но не сегодня.

— Отлично. У нас послезавтра три выходных. Мы будем гулять и звать весну, чтобы она приходила поскорее.

— Да, весну. — Эвелин казалось, что она сейчас растает и превратится в одну из прозрачных луж под ногами.

— Весной так хочется любви… Правда, Эвелин?

После этих слов он легко провел своими губами по ее щеке, а потом слегка, словно полушутя, прихватил губы. Это был даже не поцелуй, а так… Это напомнило Эвелин ребяческий жест из школьного прошлого и немного не увязывалось с романтическим образом Шарля.

Но она решила не придавать этому значения. При чем тут эти мелочи? При чем тут какой-то образ, когда Шарль сейчас обнял ее и впервые недвусмысленно дал понять, что у них есть все шансы на настоящий роман? И что он начнется буквально завтра, как только они освободятся от работы. И он мог бы начать его прямо сейчас, если бы она тоже была «чуть понахальнее».

Эвелин, тяжело дыша, отступила назад. Трудно было сказать, что именно она испытывала сейчас. Нетерпение? Восторг? Разочарование? Или просто растерянность? Пожалуй — все сразу.

Нужно было срочно расходиться. Продолжать беседу не имело смысла, иначе она рисковала закончиться лишь на рассвете в номере Шарля или в ее собственном. И тогда наконец они вышли бы к завтраку вместе!

Шарль, видимо, тоже понял это и отпустил ее руки, словно чего-то испугался.

— Мы увидимся завтра.

— Да, конечно.

— Завтра у меня последний тяжелый день. Потом я буду предоставлен сам себе.

— Хорошо.

— Мы… мы изобразим прогулки по вечернему Довилю. — Он криво улыбался, нужно было что-то говорить, но оба думали совсем о другом, и оба это понимали.

— Да. Но Баффинова Земля — тоже хорошее место. Так что можно не изображать.

— Да, можно.

Он замолчал, красноречиво глядя на нее и, очевидно, не находя в себе достаточно мужества, чтобы развернуться и уйти. Эвелин тоже молчала.

Им не хватило какой-то секунды, иначе роман начался бы прямо сейчас и эта история имела бы совсем другой финал. Но…

Но Эвелин отвела глаза, не выдержав последней секунды, Шарль вслед за ней тоже, и, постояв немного молча, они попрощались. Получилось как-то скомканно и неловко, и Эвелин долго потом не могла уснуть, вспоминая сначала поцелуй, а потом — неуклюжее рукопожатие. Зачем она придумала пожать ему руку? Это перечеркнуло всю тонкость и изысканность последних минут встречи.

Сегодня им снова предстояло встретиться за завтраком, а потом… А потом — вечер. А потом — три выходных. Эвелин даже стало немного страшно от того, насколько очевидной была ее перспектива на эти выходные. Надо же как: едва успела приехать, а самый красивый мужчина Франции и Канады — уже у ее ног. Впрочем, у нее почти месяц не было вообще никакого мужчины.

Сегодня вечером уезжает часть съемочной группы, и у Шарля освободится уйма времени. А завтра — у нее день рождения, но никто, кроме Бернара, об этом не знает. Но, скорее всего, и Бернар тоже об этом забыл.

Эвелин помотала головой, разбрызгивая капельки влаги с мокрых волос, и закуталась в махровый халат. Она всегда по утрам после холодного балкона залезала греться в душ.

Итак, вечером они с Шарлем пойдут гулять, ночь проведут вместе (вне всяких сомнений!), а утром она сообщит, что у нее день рождения. Нет, она сообщит о дне рождения прямо сейчас, за завтраком. Эвелин глубоко задумалась, поплотнее закутываясь в халат и удобно устраиваясь в мягком глубоком кресле. Внезапно ее потянуло в сон. Здесь вообще спалось хорошо, а вставала она все-таки рано, причем не по будильнику, а словно чувствуя восход… Вчера она очень поздно легла, и сейчас, после свежего воздуха, а потом после теплого душа, снова хочется спать… А весной так хочется любви… Безумный ослик… А почему люди перед сном считают слонов? А может, надо осликов?

Эвелин уснула.

Стук в дверь разбудил ее и испугал. Она открыла глаза и сначала не смогла понять, что происходит, но, взглянув на часы, вскрикнула и побежала открывать.

Было одиннадцать утра. В десять она уже должна сидеть на своем рабочем месте. Но это не самое страшное. В половине десятого они с Шарлем обычно встречались за завтраком. А сегодня Эвелин не пришла, и после вчерашнего это можно расценить двояко.

— Он же теперь подумает бог знает что! — в сердцах воскликнула Эвелин, открывая дверь.

На пороге стаял Бернар.

— Это ты про меня? — Губы его скривились в ироничной гримасе, когда он оглядел ее с головы до ног. — О.

— Нет!

— Во всяком случае, я про тебя уже подумал. Можно войти?

— Ты извини, я проспала. — Эвелин впустила его. — Я сейчас. Хочешь — подожди прямо здесь.

— Угу.

— Ну что ты так на меня смотришь? Бернар, ну перестань!

— Хорошо, не буду.

Он демонстративно поднял лицо вверх — немного обветренное, с поцарапанным подбородком, лицо, которое она знала очень хорошо и сейчас видела в нем лишь безграничную насмешку, замаскированную под вежливость:

— Скажи-ка, Эвелин, если твой Шарль тебя не видит, то перед всеми остальными мужчинами можно ходить как попало? Или начальник — не мужчина?

— Что ты имеешь в виду?

Он кивком указал куда-то вниз.

Эвелин посмотрела на себя и охнула: поясок валялся на полу, халат распахнулся. И не так чтобы уж очень откровенно распахнулся, но в некоторых ракурсах определенно открывал самое сокровенное и любопытное.

— Черт! — Она резко задернула одну полу и подняла пояс. — Заходи, чего стоишь в коридоре?! Видишь, как ты на меня действуешь? Даже пояс падает.

Бернар вошел в комнату, стараясь все-таки не смотреть на Эвелин, и уселся в кресло, в котором она только что спала.

Эвелин нырнула в небольшую гардеробную и оттуда светским тоном осведомилась:

— Итак, что у нас сегодня на повестке дня?

— Ты лучше скажи, что у тебя завтра на повестке дня.

— А завтра — выходной. И я прошу меня не загружать работой, потому что я…

— Знаю, знаю! У тебя большие планы!

— Что это ты знаешь? — Эвелин так сильно испугалась, что вышла, удивленно глядя на Бернара. Халат снова распахнулся, но на этот раз ей было наплевать, мужчина ее шеф или не мужчина.

Она думала о том, откуда Бернару может быть известно об их с Шарлем планах на выходные. А может, он подслушал вчерашний разговор? Чушь! Подслушать невозможно, если двое стоят близко друг к другу и шепчутся.

— Знаю про твой день рождения.

— Мой день рождения?.. — растерянно переспросила Эвелин. — Черт, точно! Я же только что про него помнила. А потом опять забыла.