( Не)прошедшая отбор - Юлия Удалова
– Но мы же недавно делали, ногти даже не отросли еще, - удивилась я.
– Мне красное покрытие надо, под платье. В финале у меня будет красное платье, - сказала подруга с восторгом. – Кстати, ты приходи на финал, они в шатре будут его снимать! Вообще всех деревенских позовут и переоденут, для антуража. Там есть момент, когда я буду всех благодарить. Могу сказать, что ты - моя маникюрша. Может, тебе парочка заказов упадет. Классно было бы, да?
Дома я с грехом пополам отредактировала стихотворение, заменив кое-где рифмы на более удачные. Далось мне это с трудом, и только ответственность помогла справиться с задачей. На глаза то и дело набегали слезы, застилая своей противной пеленой все вокруг.
Хуже всего было то, что Варя постоянно крутилась рядом, заглядывала мне за плечо и высмеивала то, что я писала.
– Ой, не могу, стишок про любовь барина и крестьянки, - закатывала глаза она. – Более идиотской рифмы к слову «земля», чем «фата», придумать сложно.
Это стало последней каплей. Я не выдержала.
Двигаясь, будто на автомате, налила в стеклянную банку свежих щей, отрезала ломоть хлеба, упаковала картошку с мясом, огурцы, помидоры и молоко.
– Подкрепиться решила? Правильно, на полный желудок тебе рифмы более возвышенные придут, - хихикнула Варя и, наконец, ушла в комнату читать про своих лордов и попаданок.
А я сунула получившийся сверток в корзинку велосипеда, и надавила на педали.
Собиралась гроза. Воздух был тяжелым и душным, и темное мрачное небо низко нависло над подсолнуховым полем. Я вихрем мчалась через поле, как сумасшедшая, но не потому что хотела успеть до грозы.
Я пыталась убежать от своих темных мыслей и ветер сушил мои слезы.
Первые тяжелые капли настигли меня на подступах к Чертяково. Разверзлись хляби небесные. За пару минут дождь промочил меня насквозь.
Шагнула в темную горницу заброшенного дома дрожащая, с влажными волосами, и жутковатыми мыслями. Мокрое платье облепило меня, как вторая кожа.
Может, и нет тут его вовсе – вряд ли такие, как он, долго задерживаются на одном месте. Вечно в бегах. Волка ноги кормят.
– Соскучилась? - послышался знакомый голос, и я увидела Вольфа.
Пожирал меня глазами – как волк свою добычу.
Зачем я?
Не ради того, что явственно читалось в его откровенном взгляде. То самое, сокровенное, о чем я подумать-то боялась.
Глупый ягненок по своей воле явился в самое логово волка.
– Я принесла вам поесть, - хриплым голосом сказала, пряча взгляд, и положила сверток на стол. – И узнать, не нужны ли еще лекарства...
– Не за этим ты пришла, - резко оборвал он. – Кто-то сильно тебя обидел. Ты пришла ко мне за утешением. Забавно, что тебе больше негде его искать.
В горле снова встал соленый ком, потому что он, этот чужой, опасный и потрясающе красивый мужчина, был прав. Подступил ближе, но смотрел вовсе не мне в лицо. На грудь, явно обозначившуюся через влажное платье.
Да окном барабанил дождь, а в его взгляде он усадил меня к себе на колени, согревая в горячих объятиях. В его взгляде мое мокрое платье полетело на пол, а коса расплелась, и мои волосы окутали нас шелковистым покрывалом. В его взгляде он развел и сжал стальными пальцами мои запястья и выдохнул: «Моя малышка…» в мои полураскрытые губы.
И я чуть было не прошептала «Да…» в ответ. Но это было бы ошибкой.
Такие вещи не делают назло.
– Я пришла убедиться, что у вас все в порядке, - тихо сказала я, но опомниться не успела, как оказалась просто размазана по стенке.
– Лжешь, - прозвучало в моем ухе. – Такая теплая, трепетная и нежная… Я сделаю это с тобой очень медленно, слышишь?
Будто огненная волна медленно идет на меня. От нее нет спасения… Это извержение вулкана. Меня накрывает, накрывает… На что я рассчитывала?
– Что за имя такое – Вольф? – зажмурившись, спрашиваю. – Ненастоящее? Это прозвище, да?
Мне нужно перевести разговор. Не думать, не представлять, о чем он мне говорил. И какая я глупая тетеря, которая решила, что вот так запросто может играть с огнем…
– Настоящее имя, маленькая. Немецкие корни в роду, - усмехнулся он и провел большим пальцем по моим губам. – Хочешь, паспорт покажу?
– Не надо… - испугалась я. – Просто… вам подходит. Вы похожи на волка. Отпустите меня, пожалуйста. Я зря пришла. Я жалею.
С минуту Вольф смотрит мне в глаза и в его хищной желтой радужке пляшет дикое пламя. Приближает лицо к моему, и сквозь тонкую ткань платья я чувствую, какой он горячий и вдыхаю его мужской, будоражащий запах.
– Если еще раз попадешься мне на глаза, малышка, никакой пощады тебе не будет, - негромко говорит он и рывком отпихивает меня от себя. – Учти это.
Я учту. Точно учту. Потому как ни за что больше в своей жизни не собираюсь играть с огнем и встречаться с этим диким, опасным волком.
ГЛАВА 11
ГЛАВА 11
– Ну и что ты сидишь, Уленька, телик не включаешь? У Ларичевой твоей последнее испытание перед финалом. Неужели неинтересно?
И почему Варя такая ехидная? Почему всегда стремится уколоть меня, задеть побольнее?
– Я занята, не видишь? – сухо говорю, изо всех сил стараясь не пустить в голос противную плаксивость.
Передо мной восседает директор нашей сельской школы – Агриппина Яковлевна. У нее такие внушительные размеры, что бока свисают со стула, а полные пальцы унизаны кольцами. Это самая дотошная из моих клиенток. Если ей покажется, что цвет лака на ее ногтях хоть немного отличается от выбранного ей в палитре цвета, то платить за маникюр она не станет.
– Не беда, - широко улыбнулась Варя. – Я сейчас мигом все устрою!
И она тут же притаскивает ко мне в комнату свой ноутбук и мигом подключается к каналу, на котором идет «Царевна-лягушка». Я вижу знакомую фиолетовую заставку и вижу Глеба.
Он такой красивый и далекий, что у меня сердце щемит в груди. Утыкаюсь в ногти Агриппины Яковлевны, потому что я должна делать все очень внимательно и аккуратно, но руки не слушаются.
Этот человек – просто картинка в телевизоре, напоминаю себе. У меня с ним ничего не было и не могло быть.
