Нина Харрингтон - Фея из провинции

— Дэн просто обожает заниматься всем, что связано с компьютером. Не знаю, откуда у него это. — Она посмотрела на него. — Мне жаль, что вы уезжаете. Николь будет расстроена. Она так ждала этой встречи!

Себ отпил кофе, наслаждаясь его богатым вкусом:

— Я тоже. Но у меня один вопрос. Элла, ведь вы еще и мама. Меня удивляет, что Николь попросила вас организовать прием. Это огромная работа для одного человека. — Он достал из кармана органайзер. — Возможно, в какой-то мере я смогу компенсировать свое отсутствие. Я могу сделать заказ компании, которая занимается такими вещами. Мне было бы приятно помочь вам.

Элла покачала головой:

— Спасибо, но — нет. Николь не просила меня. Я сама предложила.

Но только она собралась перечислить длинный список причин, почему ей хотелось это сделать, как в дверь постучали. Темноволосая, аккуратно причесанная головка просунулась в кухню и кивнула Себу. Вошла миниатюрная женщина, расцеловала Эллу в обе щеки и поставила на стол корзину с абрикосами.

Подруга Эллы была одета в голубой комбинезон, заправленный в старые ботинки. Наклонившись, она налила себе чашку кофе.

— Да это просто фантастика! — воскликнула Элла, заглянув в корзину. Она сказала это по-французски. Себ не мог не восхититься ее произношением. Большинство людей, если они не родились и не выросли здесь, не ощущали никакой разницы между диалектами различных областей Лангедока. Но Элла, похоже, усвоила его в совершенстве.

Потом она вдруг вспомнила, что не представила свою гостью:

— О, прощу прощения. Знакомьтесь. Иветта. Иветта, ты помнишь семью Кастеллано, что жила здесь? Это Себастьян Кастеллано. Он приехал из Сиднея.

— Конечно, я помню, — кивнула Иветта. — Сын Хелен. Ты играл в футбол вместе с моими мальчишками, пока мы были заняты работой на ферме. — Она смерила взглядом его дорогой костюм. — Похоже, дела у тебя идут неплохо. — И, подхватив блин, махнула на прощание рукой и исчезла.

— Что это было? — спросил ошеломленно Себ.

— Видите ли, для Иветты это целая речь. А вообще в конце недели обещали ураганный мистраль, и мне нужно поскорее собрать вишню, иначе я ее потеряю. — Элла посмотрела на дверь, прежде чем прошептать по-английски: — Иветта замечательная помощница и отлично справляется с садом, но я боюсь, что она будет собирать вишню, стоя на самой верхней ступеньке шаткой лестницы… Поэтому не могли бы вы сделать мне одолжение? — Она облизала губы. — Не могли бы вы с ней немного поболтать, пока я отвожу Дэна в школу? Я не хочу никаких несчастных случаев. Обещаю, что это будет совсем недолго. — Молодая женщина лукаво улыбнулась. — К тому же у вас появится шанс узнать все местные сплетни. Неплохое развлечение, верно?

Глава 5

Вряд ли Себ мог назвать это развлечением. Целый час Иветта расспрашивала его буквально обо всем — где он был, что изучал, чем занимался все эти восемнадцать лет.

А еще она задала ему работу. К тому времени, когда Элла появилась из-за угла дома на своем велосипеде, Себастьян разгрузил три тачки сорняков и срезанных ветвей, выслушал пару десятков историй о его школьных друзьях и дал поспешное обещание навестить нескольких родственников разросшейся семьи Иветты в Сиднее.

Так что он с превеликим облегчением передал эстафету Элле, и обе женщины тут же исчезли в кухне.

Наконец-то! Наконец-то он может собрать вещи и вернуться в свой привычный мир. В мир, который ему понятен.

Осталось попасть в дом. Но только не через кухню. Себастьян заглянул в большую светлую комнату, и… его ноги приросли к земле.

Над массивным камином висела фотография, которую он никогда не видел. Фотография его матери.

Едва веря своим глазам, он сделал несколько медленных вдохов, прежде чем переступить через порог.

Только камин остался прежним в этом новом пространстве, которое раньше было двумя комнатами. Разделяющую их стену убрали, высокие узкие окна заменили широкими стеклянными дверьми, позволяющими свету устремляться туда, где раньше царил полумрак.

И какая-то часть этого света, словно луч прожектора, устремилась на снимок его матери. Ей было, наверное, около двадцати, и фотограф смог уловить момент и показать ее изумительную красоту, которая была тогда в самом расцвете.

Хелен выглядела потрясающе. Скорее она была похожа на звезду экрана или профессиональную модель, чем на женщину, которая целовала Себа на ночь и готовила его любимый шоколадный торт каждую пятницу, — просто потому, что ей этого хотелось.

Как он мог забыть, какой красивой она была?!

Ее искрящиеся зеленовато-ореховые глаза сияли так же ослепительно, как и ее улыбка, которая, казалось, одна могла бы осветить всю комнату.

На ней было бледно-розовое платье с мягко переливающимся шелковым воротником и короткая нитка жемчуга, которую его отец до сих пор хранил в деревянной коробке у себя в спальне. На плече были приколоты белые и бледно-розовые бутоны. На пальце Хелен блестело кольцо с бриллиантом в форме сердца, которое он никогда не видел. Заинтригованный, Себ подошел ближе, пока не оказался на расстоянии вытянутой руки от камина.

Фотография, вероятно, была любительской. Но одно несомненно: его мать смотрела на человека, в руках которого была камера, с выражением, в котором нельзя ошибиться. Она смотрела на него с любовью. Потому что если у Хелен Кастеллано имелся недостаток, то здесь он был, что называется, налицо. Она не умела скрывать свои чувства. Хелен могла заявить, что садовая лягушка, которую Себ подарил ей, когда ему было семь лет, ей ужасно нравится. Но по выражению ее лица он понял правду. Утром бедное создание было выпущено на волю.

Как он любил Хелен! Своей жизнью она научила Себа уважать тяжелый труд. Ее смерть заставила его почувствовать, что это значит, когда того, кого ты любишь, отнимают у тебя.

Ее сердце было открытой книгой.

А вот его сердце наглухо закрыто. Кто-то другой мог быть настолько глуп, чтобы влюбиться и создать семью. Но только не он.

Кровь стучала у него в горле.

Фотографию, возможно, сделал Люк Кастеллано, человек, которого Себ тридцать лет считал своим отцом. Но также это мог быть друг или родственник. Этого Себ не знал. Он мгновенно перебрал множество вариантов. Что, если его настоящие родители были рядом в тот момент?

Эта фотография, похоже, станет ключом к тому, что он ищет. Первым шагом, чтобы найти ответы ко многим вопросам.

Вопросам о его происхождении.

Господи, каким он был дураком!

Непонятное беспокойство, которое поселилось в Себе с того момента, как он узнал, что его отец на самом деле не был его отцом, окончательно сформировалось.