Ада Суинберн - Сердце ковбоя
Проклятье! Ничего не забылось. Ни одна сводящая с ума подробность…
Злясь на нее и на себя, Джастин расседлал коня и положил ему овса. Взяв свои вещи, вышел из конюшни и едва не столкнулся с Рейчел.
— Джастин? Вы… вы вернулись? — проговорила она несколько растерянно.
— Как видите, — буркнул он, отчего-то смутившись.
Ей показалось или в его голосе промелькнуло что-то, похожее на облегчение и… радость? Да нет, этого просто не может быть. Ей, конечно же, показалось.
В этот момент вспышка молнии и последовавший за ней раскат грома сотрясли воздух, и небесные хляби разверзлись, обрушивая на их головы водяные потоки. Джастин снова отворил дверь конюшни.
— Давайте сюда! — прокричал он и, быстро заскочив вслед за ней, надежно прикрыл за собой дверь. — Какого черта вы бродите в такую погоду?! — выпалил он.
Рейчел тряхнула головой, чтобы привести в относительный порядок растрепавшиеся волосы.
— Когда я выходила из дома, ничего страшного не происходило, — огрызнулась она, выжимая подол юбки.
— Но ведь было же очевидно, что вот-вот грянет гроза, — настаивал Джастин.
— Это гроза наконец-то выгнала вас из укрытия? — поддела его Рейчел.
— Я и не думал скрываться!
— А я думаю иначе. — Дождь стучал по металлической крыше как тысячи обезумевших тамтамов. — Бог ты мой, какой ливень! — воскликнула Рейчел. — Дайте-ка взглянуть. — Она высунулась в дверь, задев Джастина.
Когда она наклонилась вперед, Джастин ощутил, как ее бедро коснулось его бедра. От нее исходил соблазнительный аромат. Он знал, что если тотчас не отстранится, то снова совершит то, о чем уже сожалел и будет сожалеть еще больше. Резким движением он захлопнул дверь и прислонился к косяку.
— Придется подождать, пока дождь не станет хотя бы потише, — пробормотал он. — Полагаю, это ненадолго.
Почему вдруг опять возникло это ощущение интимности? — подумала Рейчел. Ей стало жарко, душно, и она отодвинулась подальше от Джастина.
Он же стоял, пристально глядя на нее, вбирая в себя румянец на ее щеках, возбужденный и испуганный взгляд…
Проклятье, этому не будет конца! — думал он. Между нами произошло слишком много, чтобы мы могли оставаться вот так наедине. Она чувствует то же, что и я! Она тоже не может забыть ту ночь, поэтому все еще здесь…
Мысль о том, что она не оттолкнет его, если он ее обнимет, причиняла почти физическую боль. Они могли бы подняться по лестнице на сеновал и, лежа в душистом сене, под оглушительный шум ливня завершить то, что начали тогда на террасе…
Джастин тряхнул головой, прогоняя глупые мысли и стараясь успокоиться. Раз она не уехала, значит, до сих пор не знает, кто он такой.
— Вы осмотрели ранчо? — спросил он.
— Да. Питер любезно показал мне его.
— Тогда почему же…
— Почему я все еще здесь? Потому что мне нужно побеседовать с вами. И Питер, и Лилиан не хотят говорить со мной о Ричарде, и…
Джастин помрачнел.
— И вы решили, что я соглашусь?
— А что, есть веская причина не согласиться?
— Здесь нечего обсуждать, — холодно заметил он.
Глаза Рейчел расширились.
— То есть вы откажетесь ответить на несколько простых вопросов о Ричарде? Почему?
Мозг Джастина лихорадочно работал. Что же ему делать, как быть?
— Какие вопросы? — мягко поинтересовался он.
Рейчел чуть заметно вздохнула и начала объяснять, как ее заинтриговало наличие ранчо среди собственности Ричарда, к тому же принадлежавшее ему на паях, тогда как во всех других случаях он владел всем единолично.
Джастин слушал ее, не перебивая. Ему доставляло удовольствие следить за выражением ее лица, завораживал ум, светящийся в золотисто-карих глазах… Но содержание разговора беспокоило его. Он сразу же понял, куда она клонит, и стал соображать, как поступить. Он удивился, когда она без видимой причины вдруг смутилась.
— Понимаете, Ричард никогда не говорил со мной о делах, и я не имела о них никакого представления.
Последняя фраза прозвучала как признание в том, что у Ричарда Браннера были секреты от жены — и не только в бизнесе. Это объясняло, почему Рейчел ничего не знала о Джастине Холдейне.
Он пристально рассматривал ее фигуру, скрытую под желто-зеленым платьем. Но Рейчел не замечала этого, занятая разговором, иначе бы уловила огонек, разгоравшийся в глазах Джастина и, возможно, догадалась бы, о чем он думает.
Однако выражение лица Джастина ничем не выдавало его мыслей. Не изменилось оно и тогда, когда его взгляд задержался на ее груди.
— Как видите, — продолжала Рейчел, — у меня возникли естественные вопросы. Например, как вы с Ричардом вообще стали партнерами и как часто он бывал на ранчо?
Внезапно изменив свою обманчиво небрежную позу, Джастин прервал ее:
— Он никогда не приезжал на ранчо.
— Никогда? — Рейчел нахмурилась.
— Никогда.
— Я не понимаю.
Джастин пожал плечами.
— Ничем не могу помочь. Вы спросили, я ответил.
— А как же партнерство?
Теперь ему придется солгать.
— Я не знаю, почему ваш муж купил «Сердце ковбоя». Это произошло еще до того, как я стал совладельцем. Я с ним никогда не встречался. — Неполная правда еще не ложь, подумал он.
Рейчел запуталась еще больше. Хотя Лилиан и не призналась в этом открыто, было ясно, что она знала Ричарда. Значит, это было до рождения Джастина? Действительно, ранчо было куплено очень давно. И все же это никак не объясняло нежелание всех его обитателей говорить о прошлом.
Рейчел отвернулась от Джастина и, обхватив себя руками за плечи, подошла к окну.
— Дождь стал тише, — пробормотала она.
Джастин ожил. Резко вздохнув, вытащил из сумки куртку и протянул ей.
— Вот, накиньте на голову и бегите в дом! — скомандовал он.
— Ладно, поговорим об этом позже, — произнесла Рейчел, почувствовав в своем голосе дрожь.
— Не о чем больше говорить! — выпалил Джастин.
Рейчел застыла.
— Вы не намерены продолжать со мной этот разговор? Но если вы сказали все, то почему Лилиан посоветовала мне спросить у вас? Ведь она и сама могла изложить мне то немногое, чем поделились сейчас вы.
Джастин отвел глаза, сердце его сильно билось. Он мог отгородиться от нее только гневом.
— Не лезьте не в свое дело! — прорычал он.
Рейчел поняла, что выбила его из колеи. Она с любопытством вглядывалась в него. Несмотря на заросшие щетиной щеки и растрепанные волосы, он по-прежнему излучал тот магнетизм, который она старалась не замечать. Что же в этом человеке так привлекает ее? Почему она не может выбросить его из головы ни на минуту?
