Делла Сванхольм - Снежная крепость
Рафаэлла приблизилась к зеркалу и пристально всмотрелась в свое отражение. Лицо ее немного осунулось. Что ж, это и неудивительно после таких переживаний. Мадонна, ей ведь показалось, что мужчина из Кортина-д’Ампеццо гонится за ней специально, чтобы убить!
Она опустила глаза, медленно отошла в сторону. Что она перечувствовала в ту минуту, невозможно описать. Темные страхи прошлого все разом накинулись на нее, раздирая сердце и мозг в клочья своими отвратительными когтями. Она представила себя под дулами автоматов убийц из «Красных бригад», и ей показалось даже, что сердце остановилось. Каким чудом она сумела не разбиться?! Это просто непостижимо. А потом жуткий страх колотил ее до того самого момента, пока полицейский комиссар не сказал ей, что они все проверили и не нашли ничего подозрительного. Мужчина гнался за ней не потому, что был одним из «Красных бригад», а просто потому, что потерял голову от любви. Преступлением в Италии это не считается.
Однако он мог убить меня. Хотя бы потому, что я могла запросто врезаться в стену. Или в грузовик. И уже не выйти из машины живой. Он негодяй, негодяй!
Она неожиданно покраснела. Негодяй? А разве она сама не дала ему повода тогда, в Кортина-д’Ампеццо? Когда неслась мимо него по трассе, едва не сбивая все, что попадалось на ее пути? Конечно, он это запомнил. И, по-видимому, оценил. И влюбился в нее так же страстно, как она слетала вниз по заснеженному склону. Разве можно винить его в этом?
А в общем как-то глупо все получилось. Ужасно глупо, подытожила она и приблизилась к стене. В небольшой нише, освещенной лампочкой, которая никогда не гасла, матово белела фотография. Удлиненное лицо с высоким лбом, немного тяжелый подбородок, густые брови, прямой нос, тонкие, резко очерченные губы. Приглаженные волосы были разделены косым пробором. Отец. Все, что от него осталось…
Рафаэлла тяжело вздохнула. Глаза невольно увлажнились. Да, она любит скорость, любит риск, временами носится по улицам как сумасшедшая – но, может, это неосознанная попытка компенсировать страшную пустоту, оставшуюся в ее жизни после потери отца? Трагедия подкосила ее так, что она до сих пор не может оправиться. Прошло столько лет, а раны все еще болят. И напоминают о себе почти каждый день.
– Папа, – прошептала она. – Папа, со мной все хорошо. А последний случай, когда я так напугалась, оказался… В общем, это был не террорист, а мужчина, которого я случайно встретила в горах во время отдыха. Все в порядке, папа. – Она прижалась губами к стеклу фотографии, поцеловала.
Кому-то это могло показаться смешным, но она верила, что разговаривает так с отцом. И он ее слышит. И понимает.
– Мы отделались легким испугом. Хотя… – Джино выразительно взглянул на шефа. – Вы понимаете, что это значит: вам попросту улыбнулась удача. Второй раз так уже не будет. Мы не только растеряем клиентов, но и вообще лишимся всего.
– Не каркай!
– А вы не гоняйтесь на машине за знакомыми девушками так, что после этого приходится собирать лишь одни железные обломки автомобилей!
Лицо Паоло побледнело, а его красивые серые глаза, которые раньше при упоминании Рафаэллы приобретали удивительный серебристый оттенок, стали почти черными.
– В том-то и беда, Джино, в том-то и вся беда: можно сказать, я так до сих пор и не познакомился с ней!
Джино уставился на Паоло черными как маслины глазами.
– Увы, – сочувственно вздохнул он, – даже две разбитые вдребезги машины не позволили вам заполучить номер ее телефона. – Он немного помолчал, а потом виновато добавил: – Тогда это знак судьбы. Забудьте о ней, шеф. И никогда больше не вспоминайте!
– Это невозможно, – тихо откликнулся Паоло.
Джино покачал головой.
– Я думал, вы хоть немного поумнели.
– Ах, оставь, Джино! – поморщился Паоло.
– Следующей такой гонки наша фирма не переживет. – Джино подался вперед. В этот момент он очень напоминал того комиссара, с которым Паоло не так давно столкнулся в участке. Тот же непреклонный вид, такие же неприязненно смотрящие глаза. – Запомните это.
Паоло только махнул рукой.
Над дверью прозвенел колокольчик, и в офис вошла немолодая дама.
– Я хотела бы узнать насчет новой модели «альфа-ромео», – чуть шепелявя, произнесла она.
Слава богу, подумал Джино, искоса глядя на Паоло, который устремился к даме. Наконец-то он займется делом!
Паоло сидел в своей двухкомнатной квартире на виа Альфиери и бездумно смотрел в телевизор. Передавали велосипедную гонку, проходившую в окрестностях Падуи. Когда-то он с огромным интересом смотрел все велосипедные гонки и помнил имена всех чемпионов, но сейчас она не вызывала в нем никаких эмоций. Все его мысли были о другом.
Как найти ее? – думал Паоло. В конце концов, она же не щепотка соли, которую бросили в Адриатику и которая растворилась там. Она здесь, она где-то рядом, осталось только обнаружить дорогу к ней.
В его голове вновь и вновь возникал их разговор возле разбитых машин. Паоло вспоминал его и морщился. Сейчас он заговорил бы с Рафаэллой совершенно по-другому. Он объяснил бы ей все, он нашел бы слова. Надо только отыскать ее, и тогда у него все получится…
Единственная проблема – как сделать это. Он взял трубку, машинально начал набирать номер Джино, но через несколько цифр резко прекратил набор. Нет, обращаться к толстяку бесполезно. Он только высмеет его. И посоветует бросить заниматься чепухой. А потом целый день будет косо смотреть на него в офисе, точно Паоло какой-то нашкодивший школьник.
Откинувшись на спинку дивана, он взъерошил волосы. Кто бы мог ему помочь? В голову ничего не приходило. Господи, дело ведь такое необычное, деликатное! Мама? Нет, мать после смерти отца сильно изменилась. Конечно, она любит Паоло, своего единственного сына, на то она и итальянская мама. Но ведь она еще и балерина. Правда, бывшая. И от нечего делать стала давать уроки соседней девочке, восьмилетней Марианне. Мама живет от него недалеко, всего в двух кварталах отсюда, в просторной квартире. Но одну комнату завесила зеркалами, превратив ее в балетный класс, и носится с Марианной, обнаружив в ней задатки гениальной балерины, как с будущей Алессандрой Ферри. Нет, мама в данном случае не поможет.
Он внезапно хлопнул себя ладонью по лбу. Ну конечно же, как он мог забыть про Филиппе Сальвати? Этот молодой репортер из «Коррере делла Сера» год назад купил у него в салоне самую мощную на тот момент модель «альфа-ромео 166». Специально попросил двигатель побольше, и ему поставили трехлитровый мотор с оборотами почти как у гоночной модели «феррари». Объяснил, что это ему нужно специально для того, чтобы успевать за сенсациями. Тогда он произвел большое впечатление на Паоло – настоящий репортер с мгновенными рефлексами и сообразительностью. И если обратиться к нему сейчас, то неужели он ничем не сможет ему помочь? Надо только не стесняться и сразу выложить Сальвати, что его интересует.
