Кэрол Мортимер Кэрол Мортимер - Пробуждение любви
— Это было очень удобно, — сказала Брин, качая головой. — Не удивительно, что вы с Джоанной не поженились. К тому времени, как она узнала о своей беременности, вы уже были женаты.
— Все было совсем не так…
— Не так? — Брин была непримирима. — Извините, я вам не верю.
— Не извиняю. — Перед ней снова был богатый, высокомерный миллионер, смотревший на нее ледяными серыми глазами. — Потому что вы снова говорите о том, чего не знаете, и обвиняете меня.
— Я точно знаю, что вы женились на другой женщине тогда, как Джоанна родила от вас ребенка и была вынуждена растить его в одиночку.
— Я не знал о ее беременности.
— А как бы вы поступили, если бы знали? — спросила Брин. — Оплатили бы аборт? Или признались бы во всем жене, на которой к тому времени были женаты всего несколько месяцев, и разрушили бы и ее жизнь тоже? Впрочем, то, что вы больше не женаты, говорит о том, что у нее, по крайней мере, хватило здравого смысла бросить вас. — От яростного волнения у Брин даже дыхание сбилось.
Никто и никогда еще так не оскорблял Алехандро — ни мужчина, ни женщина. А то, что несколько минут назад он безумно хотел стоящую перед ним женщину, делало ее оскорбления еще невыносимее.
— Моя жена умерла. А об аборте речь никогда не возникла бы. Если бы Джоанна сообщила мне о беременности, я бы поддержал и ее, и своего ребенка.
— Должно быть, богатство позволяет вот так легко успокаивать свою совесть, — презрительно заметила Брин.
— Будь вы мужчиной, — сквозь зубы проговорил Алехандро, — я бы вам не спустил и ударил вас за все те оскорбления, которые вы нанесли мне. Но поскольку вы не мужчина, я просто уйду, чтобы дать вам возможность успокоиться. Мы можем продолжить наш разговор утром, если пожелаете.
Чего бы она пожелала, так это сесть и хорошенько поплакать над собственной глупостью. Ведь это же глупо, что ее так тянет к этому сложному, непонятному мужчине.
Несколько минут назад она мечтала оказаться с ним в постели, мечтала, чтобы он целовал ее так, чтобы она больше ни о чем не думала, чтобы он касался и ласкал ее повсюду…
И собственное вышедшее из-под контроля желание расстроило ее не меньше, чем новость о том, что Алехандро был женат.
— Я не знаю, чего мне захочется утром, — буркнула Брин.
Скорее всего, ей захочется уехать домой, в Англию, и забыть, что ее путь однажды пересекся с этим невыносимым человеком. Но она вынуждена оставаться здесь. Ради Майкла.
— Теперь уйдите, пожалуйста, — ровным голосом произнесла она.
Алехандро посмотрел на ее склоненную голову, на прекрасные волосы, рассыпавшиеся по хрупким обнаженным плечам. Они казались ему живым пламенем. Он отыскал взглядом веснушки, которые ему так хотелось целовать одну за другой совсем недавно, и вдруг его злость прошла.
— Наверное, я действительно должен уйти, — согласился Алехандро.
— Да. — Брин откинула с лица волосы и посмотрела ему в лицо.
В ее синих глазах он увидел боль.
Алехандро смотрел в них несколько долгих секунд, потом резко развернулся и вышел, бесшумно закрыв за собой дверь.
Прислонившись к стене и закрыв глаза, он несколько мгновений боролся со страстным желанием вернуться в комнату и схватить Брин в свои объятия.
Но пять лет назад, когда умерла Франческа, Алехандро принял решение не иметь с женщинами никаких отношений, кроме мимолетных, кратковременных связей, без всяких там эмоциональных сложностей. А Брин Салливан, он это уже понял, с ее строгими нравственными устоями, с ее глядящими в душу синими глазами, не относилась к категории женщин, согласных на такую связь.
На следующее утро Брин проснулась уже раздраженная от мучительной бессонницы. Глаза жгло, как будто в них насыпали песка. А причина бессонницы — Алехандро Сантьяго.
Наверняка он уже был обручен, когда семь лет назад встретился с Джоанной, и женат к тому моменту, как она узнала о беременности. Но как случилось, что его жена умерла?
Все эти мысли крутились в голове Брин всю ночь, не давая уснуть.
Но одну вещь она знала наверняка — ее влечение к Алехандро необходимо немедленно пресечь.
Честно говоря, чем она больше узнавала об Алехандро Сантьяго, тем сильнее крепла ее уверенность в том, что Майкл должен был остаться с ней. И вид Алехандро, сидевшего за обеденным столом и мирно читавшего газету, когда она спустилась к завтраку, ничуть не улучшил ее настроения.
— Где Майкл? — спросила Брин, усаживаясь за стол как можно дальше от него после того, как налила себе стакан сока.
— Он пошел с Марией в сад сорвать несколько свежих апельсинов, — ответил Алехандро, аккуратно сворачивая газету и кладя ее на стол возле себя.
— Как вы чувствуете себя сегодня? — мягко спросил он.
Она подняла голову, в синих глазах был вызов.
— А как я должна себя чувствовать?
Алехандро пожал широкими плечами.
— Я всего лишь хотел узнать, меньше ли болит ваша спина.
— А… — Брин отвела взгляд. — Мне значительно лучше, благодарю вас.
Но лучше она не выглядела, заметил Алехандро, поскольку лицо было бледным, а под глазами залегли тени.
— Прекрасно. Сегодня дела требуют моего присутствия в Палме, — сказал он. — Вы смогли бы провести день с Мигелем у бассейна? Но обязательно намажьтесь солнцезащитным кремом, — напомнил он сочувственным тоном.
— Да, конечно, — сухо ответила Брин. — Если Майклу наскучит бассейн, я могу прогуляться с ним до деревни. Мария говорит, что это совсем недалеко.
— Я думаю, вам не стоит сегодня гулять, — перебил ее Алехандро.
— Уверена, для Рауля и Рафаэля прогулка тоже будет полезной, — язвительно закончила Брин. — Судя по их нездоровой бледности, они недостаточно бывают на солнце.
— Зато вы — более чем, — парировал Алехандро. — И гулять, когда вы и так уже обгорели, — не самое мудрое решение.
Брин послала ему уничтожающий взгляд.
— Я уже достаточно взрослая, чтобы не повторять ошибок.
Алехандро внимательно посмотрел на нее.
О чем она говорит? О солнечном ожоге? Или о чем-то другом?
Судя по ее ответу на вопрос о том, как она себя чувствует, явно не об ожоге.
Но какая же гладкая и шелковистая у нее кожа, которой он касался вчера ладонями, осторожно втирая лосьон…
Алехандро был достаточно опытным, чтобы понять, что Брин возбуждали и доставляли удовольствие его прикосновения. Но если она опасается, что он предложит продолжить «лечебную» процедуру, то она ошибается.
Его собственное неудовлетворенное возбуждение стоило Алехандро бессонной ночи, и он не намерен повторять этот опыт.
