Клэр Хант - Фея из Голливуда

— Скажи, зачем ты сбрил бороду? — Она провела ладонью по его щеке.

— Одна леди сказала мне, что борода уже вышла из моды.

— Вообще-то мне даже нравилось. Довольно сексуально.

— Тебе не угодишь!

— Неправда!

— По-моему, ты собиралась на работу? — напомнил Пит и, улыбаясь, притянул Фею к себе. Внезапно его улыбка потухла, и глаза потемнели от боли.

— Пит, что такое?

Он схватил ее руку и прижал к губам.

— Воспоминания.

— Воспоминания?

— Да, о других таких днях.

Фея затаила дыхание. Конечно же, с Грейс, как она могла не догадаться!

— Пит…

— Все в порядке. — Он заглянул ей в глаза. — Одевайся и иди работать. Тебе нельзя опаздывать.

— Но…

— Я сказал, все в порядке, Фея. А теперь иди, пожалуйста!

Фея хотела, чтобы он поделился с ней своими воспоминаниями. Она была уверена, что это поможет. Возможно, сегодня вечером…

Быстро сжав его руку, она пошла в ванную принять душ и одеться. И все время боялась, что Пит уйдет. Когда Фея вышла из ванной, он уже оделся и сидел в гостиной. Не в силах скрыть своей радости, она улыбнулась. Пит поднялся и сунул руки в карманы, избегая смотреть на нее.

— Я скажу Мерил, что в отеле, возможно, завелся жулик, — резко произнес он.

— Думаешь, дело было в этом? — Фея нахмурилась.

— Или кто-то хотел взглянуть на кинозвезду, — усмехнулся он.

— Я не звезда…

— Но ты будешь ею.

— Если кто-то хотел посмотреть на меня, то мог бы сделать это днем.

— Но это ведь совсем другое дело!

— Думаешь, это все-таки был жулик?

— Тебе не могло это присниться?

— Нет!

— Все в порядке. — Пит крепче обнял ее. — Больше не думай об этом. Я буду с тобой каждую ночь.

Каждую ночь! Но Фея прекрасно сознавала, что это не продлится вечно. После съемок она вернется в Голливуд, а Пит останется здесь, в Санта-Монике. Впереди у них несколько недель, самое большее. Совсем мало, если речь идет о мужчине, которого любишь.

— Мне надо идти, — сказала она.

— Иначе твой талантливый режиссер разорвет тебя на кусочки.

— Пообедаем сегодня вместе?

— Позвони, когда закончишь работу.

Нельзя сказать, чтобы она светилась от счастья, когда присоединилась к съемочной группе за завтраком, но уже давно Фея не испытывала такого облегчения.

— Боже! — Майкл остановился возле ее столика. — Займись гримом, как только выпьешь кофе. Ты должна выглядеть убитой горем, но не больной!

— Я еще не была в гримерной, — сказала Фея, чувствуя себя неловко под устремленными на них взглядами.

— Хочешь сказать, что всегда выглядишь по утрам так ужасно?

За соседним столиком раздался смех.

— Я плохо спала, — отрезала она.

— Надеюсь, тебе хватит сил! — усмехнулся Майкл.

— У меня хватит сил справиться с любой задачей, которую ты мне поставишь!

— Мне бы твою уверенность…

— Ты…

— Успокойся, Фея. — Норма удержала подругу, когда та хотела броситься вдогонку за Майклом. — Пауэр из тех, кто считает, что чувство любви или ненависти между режиссером и ведущей актрисой хорошо сказывается на игре, а поскольку я уверена, что ты не спала всю ночь не из-за него…

— Нет!

— Тогда очевидно, что он намеренно пытался затеять с тобой ссору.

— Только не со мной! — Фея проводила режиссера полным ненависти взглядом.

— Понимаю, — произнесла Норма. — Если бы я знала раньше, то предупредила бы тебя.

— О том, что он садист и совершенно невыносим?..

— Но он гениальный режиссер. Помяни мое слово, ты встанешь перед камерой и будешь из кожи вон лезть, только чтобы угодить ему! Я уже знакома с его методами.

— Он узнает мои методы, если еще раз попробует унизить меня!

— Здесь нет ничего личного. Например, Холл и Колверт грозилась выцарапать ему глаза.

— Ничего себе! А сниматься у него не отказалась!

— Она решила проблему иначе.

— Он склонил ее к этому?

— Похоже, Холли сама была не против, — рассмеялась Норма. — По-моему, это даже добавило остроты их отношениям.

— Со мной этот номер не пройдет. Майкл Пауэр мне не нужен.

— А что, если вдали от камер Майкл настоящая душка?..

— Вряд ли… Он садист.

Фея скоро смогла в этом убедиться. Майкл во всем стремился к идеалу, и, когда они снимали сцену, в которой Грейс должна была выглядеть убитой горем, он велел Фее выглядеть так, словно «она только что потеряла любимого щенка», «кто-то украл у нее мороженое» и самое оскорбительное — «она только что узнала, что ее любовник женат!».

Фея пришла в ярость:

— Одну минуточку…

— Вот оно! — закричал Майкл. — Ты должна стоять именно так и смотреть в небо, словно бросая вызов самим стихиям. Великолепно, Фея! — Его глаза сияли от восторга.

Возможно, другие актрисы были бы рады получить подобную скупую похвалу после самых чудовищных оскорблений, но Фея больше двух часов просидела в лодке посреди озера на пронизывающем ветру. Она замерзла, устала и не собиралась благодарить Майкла Пауэра.

— Майкл, мне кажется…

— Знаю, это же замечательно! Давайте подождем, пока эта черная туча окажется над Феей, и будем снимать.

Все ее протесты потонули среди громогласных указаний, которые Майкл уже принялся раздавать Участникам съемочной группы. Фея была в ярости и собиралась высказать ему все, что она о нем думает. Но двадцать минут спустя она по-прежнему сидела в лодке, ожидая, когда туча наконец окажется в нужной Майклу позиции. Только ближе к вечеру он заявил, что доволен. Фея с благодарностью приняла замерзшими руками чашку с кофе, а кто-то накинул ей на плечи одеяло.

— Ты была бесподобна, Фея! — Майкл обнял ее. Она окинула его свирепым взглядом:

— А ты нет! Он усмехнулся:

— Как и все хорошие режиссеры.

Фея была вынуждена признать, что ему удалось заставить ее сыграть так, что многие из съемочной группы потянулись за носовыми платками.

— Прими душ, а потом мы можем поужинать вместе, — как ни в чем не бывало предложил Майкл.

Вечером Фея должна была ужинать с Питом.

— Не могу, — сказала она — У меня другие планы.

— Грегори Стоун, что ли? Я же говорил, что не одобряю отношений между своими ведущими актерами.

— Значит, ведущей актрисе позволительно иметь отношения только с тобой, да? — усмехнулась Фея.

— Правильно мыслишь…

— Ты мне нравишься, Майкл, и я думаю, ты лучший режиссер в стране, но я больше не стану мириться с твоими оскорблениями.

— Не станешь?

— Нет! Я не хочу быть твоей любовницей, а также не желаю каждый день становиться мишенью для твоих шуточек.

— Похоже, от тебя добьешься большего лаской Ладно, извини за сегодняшнее, это все привычка. Постараюсь завтра вести себя по-другому.

— И я не собираюсь встречаться с Грегори Стоуном. У меня не такой дурной вкус!

— Я так и не сумел понять, почему, как только начинаются съемки, мы все превращаемся в отъявленных невротиков. Сами по себе мы все талантливые и хорошие люди, других бы я не взял! Но стоит начать снимать, как происходят самые невероятные вещи.

— Нет ничего более невероятного, чем связь между Грегори и мной! Между прочим, почему бы тебе не найти какую-нибудь из этих талантливых и хороших, чтобы она рассказала тебе, какой ты замечательный? Только один совет. На твоем месте я не стала бы подкатываться к Норме, она сама мне сказала, что ты настоящий свинтус!

— Правда? — Майкл с интересом уставился на Норму, которая оживленно беседовала с одним из операторов. — Она довольно красива, не находишь?

— Майкл; остынь…

— Обожаю трудности. Что ж, увидимся позже.

Фея в смятении наблюдала, как Майкл подошел к Норме и о чем-то говорил с ней, пока она, пожав плечами, не отправилась вместе с ним в отель. Фея улыбнулась — она знала Норму лучше Майкла.

— Вчера он тебе так и не поверил?

Фея сжалась при звуке этого насмешливого голоса и обернулась. Рядом с ней стоял Грегори. Волосы у него были подстрижены так, как у Пита три года назад, на нем был костюм-тройка и белоснежная рубашка. Несмотря на все эти изменения, Грегори все же оставался самим собой, и Фея поняла, что именно из-за него не смогла сегодня играть в Полную силу.

— У нас был трудный день, Грегори, и у меня нет настроения выслушивать твои намеки, — вздохнула она.

— Похоже, Пауэр уже потерял к тебе интерес.

— Трудно потерять то, чего не было! Так что если читаешь, что эта сцена, которую ты устроил вчера, Меня беспокоит, то ошибаешься.

— Мне кажется, ты недооцениваешь свою привлекательность, — протянул он, ухмыляясь.

— А я думаю, ты переоцениваешь свою!

— Если тебе станет одиноко в твоей большой кровати, дай мне знать, — с усмешкой сказал он. — Возможно, я смогу выделить для тебя свободную ночку.