Моника Хатчингс - Ветер надежды

— Делаем новый поворот! Осторожно! И ослабляем… Превосходно! Мы должны максимально использовать ветер, вот почему я лег на прежний галс. Приготовьтесь, мы должны еще раз сменить курс.

Бенита беззаботно рассмеялась:

— А я только-только начала себя чувствовать уютно. Да, это беспокойное увлечение.

— Проблема в том, что канал узок, поэтому нам приходится без конца менять галсы. Я не могу рисковать, чтобы не застрять на мели или налететь на какой-нибудь катер. Когда мы пройдем узкую часть канала, нам будет легче.

— Мы подплываем к «Черному лебедю», — удивилась Бенита. — Еще минуту назад мне казалось, что он так далеко отсюда.

— На борту есть кто-нибудь? — Мартин оглянулся на девушку через плечо.

— Нет, думаю, папа сейчас в доке, разговаривает с мастером насчет ваших рекомендаций, чтобы уменьшить вес яхты. Мервин в городе, но к обеду вернется.

Они оставили «Черного лебедя» позади и сейчас приближались к самой узкой части канала с гаванями на южной и северной его сторонах.

— Смотрите, вон место, где мы встретились! — воскликнула взволнованно Бенита.

Мартин улыбнулся:

— Да, это то самое место. А теперь держитесь крепче. Здесь волнение больше, но потом море успокаивается и качка не такая, как в гавани.

Они вылетели в открытое море на приличной скорости, мягко скользя на белых барашках, переходящих в легкую зыбь. Мартин повернул яхту, и «Редкая птица» понеслась вдоль берега.

От свежего ветра щеки у Бениты раскраснелись; глаза у нее сияли. Раньше Мартин никогда не видел в них такого блеска, разве что когда она говорила о Мервине.

— У вас все в порядке? Хорошо себя чувствуете?

Она улыбнулась и потуже завязала платок под подбородком.

— Просто прекрасно. Не могла и представить — все гораздо спокойнее, чем я думала. Мотор не трясется, такое чувство, будто ты летишь.

Мартин показал на берег:

— Сейчас там, за мысом, увидим пещеры контрабандистов. Они полностью обнажаются только во время отлива.

Бенита прикрыла глаза рукой.

— Я и вообразить не могла, что эти утесы выглядят так здорово. С берега их плохо видно. Вот откуда надо смотреть на побережье! Все выглядит совсем по-другому.

Мартин, удерживая в руках румпель, передвинулся на другой конец кокпита.

— Приготовьтесь, сейчас я передам вам управление. — Он положил руку Бениты на румпель и на мгновение прикрыл ладонью ее прохладные и нежные пальцы.

— То есть вы хотите, чтобы я порулила? — радостно засмеялась девушка.

— Вот именно! Но помните — здесь нет ни тормозов, ни светофоров. Только простые правила, которые вам нужно запомнить. А сейчас следите за мачтой. Когда парус начнет колыхаться, это значит, что в него попало слишком много ветра. Правильно, поверните румпель к себе поближе.

— А как можно остановиться? Здесь же нет тормозов.

Мартин потянул румпель к себе.

— Нужно поставить шлюп поперек ветра. Вот видите?

Парус вяло заполоскался.

— Сейчас он практически неподвижен, если хотите остановить его полностью, спустите паруса и бросьте якорь.

— И все?

— А сейчас поверните руль, и мы снова двинемся вперед. — Он осторожно нажал на ее руку. — Видите, как он вас слушается?

— Как бы я хотела, чтобы Мервин сейчас видел меня!

Внезапно Мартин почувствовал, как сильно задувает холодный ветер, хотя до сих пор он его не ощущал. Чертов Мервин! Он убрал свою руку и скомандовал:

— Теперь удерживайте судно!

Бенита послушно сделала то, что ей велели.

— А меня совсем не мутит, — радостно объявила она.

Эта тема была для Мартина более безопасной.

— Наверное, подействовали таблетки против морской болезни, которые порекомендовал вам Дейв.

— Вообще-то я даже не доставала их из сумочки.

— Не доставали? Тогда это действительно здорово.

— Знаете, я решила испытать себя. Мне не хочется зависеть от таблеток, особенно во время такого долгого плавания, как эта Блэкморская регата. Поэтому я решила посмотреть, как буду себя чувствовать. Если мне станет плохо, об этом узнаете только вы, а пока Мервина нет поблизости, я могу и поболеть немножко.

Мартин опять промолчал.

— Удерживайте яхту! — Вот все, что он нашелся сказать. — Не позволяйте ей вилять.

За мысом пологий берег изогнулся дугой вдоль залива Херлстоун. На песке виднелись сотни людей.

— Меняем галс! — приказал Мартин. — Нам, пожалуй, пора возвращаться. Для первого раза мы ушли достаточно далеко.

— Но я могу плыть гораздо дальше, если вы тоже можете. — Бенита оглянулась на берег. — Зачем нам возвращаться, если, конечно, вам не нужно сменять Дейва.

— Нет, дело не в этом. Просто обратный путь займет у нас гораздо больше времени, чем выход в море. Вы забыли, что теперь против нас будет течение?

— Тогда самое разумное — остаться здесь и подождать, пока не наступит прилив.

— Все зависит от того, что считать разумным. Прилив наступит часов через пять — это большой промежуток времени, а у нас на борту только пиво. К тому времени вы очень устанете, так что придется сменить курс, как я сказал.

Бенита задумчиво посмотрела в сторону другого берега.

— А если все время плыть прямо, где мы окажемся?

— Примерно в районе Шербура.

— Вы там бывали?

— И не раз. Если удачно подгадать с течением и ветром, это совсем небольшой переход.

— Вы плавали туда один?

— Иногда один, иногда с Дейвом.

— Вы говорите по-французски?

— Mais oui![2]

Мартин сам взялся за румпель, и «Редкая птица» повернула к берегу. Бенита без тени смущения разглядывала его в упор.

— Вы сошли бы за бретонца, если бы выглядели чуть грубее и отрастили бороду.

— Однажды я отращивал бороду, — ответил Мартин, потерев подбородок.

— Спорим, вы выглядели великолепно — совсем как пират! И почему же вы ее сбрили?

— Я перегонял яхту для одного типа. Он купил ее на Бермудах и хотел доставить на побережье Суссекса. В экипаже не хватало людей, и нельзя было расслабляться — тот переход оказался трудным. А когда мы вернулись, я просто сбрил бороду, вот и все.

— Хотелось бы мне посмотреть на вашу бороду. Не собираетесь отращивать ее снова?

— В сходных обстоятельствах могу и отрастить. Ослабьте-ка кливер! Молодец!

Бенита внезапно воскликнула:

— Мне кажется, я уже видела вон тот буй!

— Правильно, когда мы шли другим галсом, то уже проходили мимо него. Сейчас мы идем и против ветра, и против течения, поэтому так медленно движемся. Вы к этому привыкнете.

— Но кажется, что мы рассекаем воду на огромной скорости, а на самом деле топчемся на месте.