Моника Айронс - Чудесное превращение

Моника Айронс

Чудесное превращение

1

Мадрид, собор святой Марии. Стоит ноябрь, но еще тепло, и собравшиеся на церемонию венчания гости одеты легко. Впрочем, те, что стоят на улице в ожидании процессии, уже начали замерзать.

— Где же жених? — раздаются голоса то здесь, то там.

Невеста в великолепном платье из голубого шелка в нетерпении смотрит на часы. Что же случилось? Где он?

— Его, наверное, что-то задержало, — говорит пожилая седовласая женщина. — Не беспокойся, Мартина, все будет хорошо.

…Но все закончилось очень плохо. Прошло еще пятнадцать минут, и невеста, больше не в состоянии сдерживать рыдания, бросилась в роскошный лимузин, который отвез ее обратно в особняк. Вся в слезах она влетела в свою комнату и упала на постель. Она прорыдала весь вечер и всю ночь, и никто был не в силах ее утешить. Ведь ее жених исчез.

Лондон, Уэст-Энд. Вечер, легкий снежок. Сияют огнями роскошные отели, из ресторанов доносится легкая музыка и смех. Вот и в «Сент-Джонсе» царит веселье. Еще бы: богатеям, готовым выложить за обед пятьсот фунтов, а то и больше, есть чему радоваться.

Впрочем, Мэри не особенно им завидовала. Скоро и у нее появятся деньги, чтобы удовлетворить кое-какие свои прихоти. Она подошла к служебному входу отеля.

— Предъявите пропуск, мисс!

Охранник ее не узнал. Новенький, небось. Мэри гордо задрала голову, сунула парню под нос глянцевую карточку, на которой значилось: «Гостиничный бизнес. Обучение персонала. Стадия А».

Стадия А — высшая. Есть еще В и С, но это уже совсем другой уровень. Когда она поступала на курсы, конкурс был сто к одному. А это значит, что из десяти тысяч желающих отбирали лишь сто счастливчиков, достойных того, чтобы стать менеджерами престижного отеля. Потом началось обучение: сперва стадия С, где отсеяли еще половину, затем стадия В. И, наконец, для немногих избранных — стадия А. Как раз та стадия, на которой обучалась Мэри. Еще чуть-чуть — и ее примут на работу. Или…

— Если так пойдет и дальше, то я точно опоздаю, — пробурчала она, со всех ног несясь к лифту. — Десятый этаж, — бросила она служащему, даже не глядя на него. — И нельзя ли побыстрее?

— Это же тебе не такси, — раздался сзади знакомый голос.

Мэри оглянулась.

— О, привет, Кандис! Я тебя не заметила.

— Я так и поняла, — заверила ее соседка по квартире, она же ее подружка Кандис Алленби. — Ты из Манчестера?

— Откуда же еще? Собиралась к родителям, но на вокзале позвонила мистеру Банди, и он велел немедленно ехать в «Сент-Джонс». Так что пришлось тащиться сюда с сумкой.

Звякнул колокольчик.

— Десятый этаж, — провозгласил лифтер.

Двери распахнулись. Схватив Мэри за руку, Кандис потянула ее куда-то влево по коридору.

— Ты что?

— У тебя на голове гнездо! Причешись. Заодно и макияж подправишь. И, ради Бога, нацепи на физиономию хоть кисленькую улыбочку, а то у тебя такой озабоченный вид, даже смотреть тошно. — С этими словами Кандис распахнула дверь дамской комнаты и втащила Мэри внутрь.

Подруги даже внешне были совершенно не похожи: Кандис — миниатюрная блондинка, довольно хорошенькая, с вечно смеющимися серыми глазами. А Мэри — брюнетка. Ее черные как смоль волосы — про такие говорят, цвета воронова крыла — спадали на плечи. Карие глаза и смуглая кожа выдавали ее южное происхождение. Самой Мэри казалось, что, глядя на нее, любой тут же поймет, что ее предки выходцы из Испании.

Как ей хотелось, чтобы у нее была светлая кожа — такая, как у Кандис, которой столь восхищаются мужчины! Вообще, родиться англичанкой — это ли не счастье?

Но, увы, чего не дано, того не дано. Как ни комплексовала Мэри по поводу своей внешности (кстати сказать, совершенно зря, ибо была настоящей красавицей), подчеркнуть свои достоинства она умела. Поэтому, порывшись в сумке, нашла ярко-алый шелковый шарфик и с элегантной небрежностью накинула его поверх темно-серого пиджака. Теперь уж ей не пройти не замеченной!

И Кандис, оторвавшись от пудреницы и взглянув на подругу, тоже осталась довольна результатом.

— Здорово! Мужчины будут у твоих ног.

— Мужчины, мужчины! Ты только об этом и думаешь! — пожурила Мэри подругу. — Мы же на банкет идем не развлекаться!

— Ну и что с того? Надо сочетать приятное с полезным! Учись у меня! Ну ладно, пора!

Зал, где проходил банкет, занимал добрую половину этажа. Правда, столиков там стояло немного — десять-двенадцать, зато чего на них только не было! При виде такой еды и напитков забудешь про любую диету!

Вся компания была уже в сборе. Лучшие клиенты отеля «Сент-Джонс», пожелавшие принять участие в вечеринке. И снующий среди толпы Рей Банди, непосредственный начальник Мэри. Человек довольно требовательный, даже придирчивый, но добрый, хоть и зануда.

Заметив их, он махнул рукой в знак приветствия и направился к ним.

— Пришли? — проговорил он, пытаясь перекрыть окружающий гомон. — Вот и молодцы!

— Поезд как всегда опоздал. Простите, я немного задержалась…

— Ничего. Завтра расскажешь, как там в Манчестере. Отзывы о тебе самые блестящие. Что тебе известно насчет сегодняшнего банкета?

— Вообще-то ничего. Помнится, когда я уезжала, ничего такого не предполагалось.

— Это так. Все решилось буквально за несколько часов. Знаешь, наш шеф-повар, похоже, превзошел себя! Испанская кухня становится все популярнее, поэтому начальство решило организовать целый испанский ресторан. По этому случаю и банкет. Испанские блюда, испанские фрукты, испанские вина и все такое. А эти люди, которые здесь толпятся, в той или иной степени заняты в производстве продуктов питания. Кстати, налить тебе?

Мэри кивнула. Банди жестом подозвал официанта и, обращаясь к Мэри, сказал:

— Ну, крошка, мне надо бежать. Дела! — Он растворился в толпе.

Мэри взяла бокал белого вина, поблагодарила официанта и, сделав глоток, направилась туда, где стоял управляющий отелем, Фарли Харрисон. Харрисон беседовал с каким-то брюнетом. Подойдя поближе, Мэри смогла как следует разглядеть собеседника. Красавец, каких поискать: черные волнистые волосы, загорелое лицо, белозубая улыбка и голубые глаза. Вот это да!

Мэри невольно уставилась на него. На мгновение их глаза встретились, и она невольно улыбнулась. Судя по всему, Харрисон до смерти ему надоел, но сказать об этом прямо брюнет не решался. Так что ему приходилось прикладывать все усилия, чтобы не выказать своего раздражения.

Сзади раздался многозначительный вздох.

— Вот это красавчик! — промурлыкала Кандис.