Патриция Сили - Потерять, чтобы найти

Конечно, ни один из домов на ее улице не может претендовать на значимость, которую имеют исторические летние резиденции города. Никто из живущих здесь не имеет особо большого достатка. Возможно, Гейб Престон предъявил полицейским изящно выгравированную визитную карточку поместья Кроссуайт. С этим вряд ли может сравниться даже влиятельность жителей ее квартала.

Кэсс опустила занавеску и отвернулась от окна. Вот значит как, подумала она с возмущением. Шефу службы безопасности Эмили Кроссуайт дозволено все. Да, нет, поправила она себя, все дозволено крестнику Эмили Кроссуайт.

Интересно, что это за двойное «родство» Эмили Кроссуайт и Гэбриела Престона, размышляла Кэсс. В высшем обществе все еще котировались такие вышедшие из моды родственные связи, как «крестная мать». Скорее всего Кроссуайты и Престоны дружили семьями. Неудивительно, что Гейб держится так высокомерно. Он уверен в себе, потому что за ним стоят деньги. Ему это наверняка внушили еще в детстве. Он, разумеется, был уязвлен тем, что Кэсс приняла его за обыкновенного работника.

Но почему он вообще работает? Уж конечно не из-за денег. Может, ему наскучила праздная жизнь богача? А может, ему нравится играть в сыщиков и воров, а обожающая его крестная мать потакает ему в этом?

В любом случае ей придется самой им заняться. Полицейские не помогли решить ее проблему: заставить Гейба прекратить слежку и уехать.

С каждой минутой все привлекательней становилась идея перейти улицу и сказать ему, чтобы он убирался. Но она понимала, что это было бы ошибкой. Независимо от того, действует ли он по своей инициативе или по распоряжению Эмили Кроссуайт, он следит за Кэсс с ее одобрения. И доложит ей о результатах своей слежки. Если Кэсс будет ему мешать и вызовет его раздражение, он убедит Эмили отказаться помочь ей вернуть Крудли. Как ни печально, но ей необходимо расположение Гейба или хотя бы отсутствие враждебности с его стороны. Нравится ей это или нет, она должна быть с ним по крайней мере вежливой.

Кэсс отправилась на кухню отрезать себе торта. Собственная беспомощность сердила ее. Только после того, как она положила на тарелку большой кусок торта и налила стакан молока, в голову ей пришла мысль, как поступить с мистером Гейбом Престоном. Поставив тарелку с тортом и молоко на поднос, она вышла на улицу и перешла на другую сторону. Она будет вежливой и гостеприимной, но ей будет приятно утереть Гейбу нос: она покажет ему, что знает о его намерениях.

Гейб заметил, как Кэсс переходит улицу, и сполз еще ниже, попытавшись сделаться невидимым, хотя было ясно, что с этим он опоздал. Кэсс подошла к машине, и ему ничего не оставалось, как признать свое поражение.

— Привет, — сказала она почти равнодушно. — Не кажется ли вам, что вы неудачно выбрали квартал для разведки, если собираетесь заниматься охраной?

В воздухе разливался аромат свежеиспеченного торта, а стакан запотел от холодного молока. Видно было, что Гейб судорожно обдумывает свой ответ. Кэсс знала, что у него нет благовидного предлога быть здесь, кроме того, о котором она уже догадалась, а врать он вряд ли станет.

— Я за вами слежу, — признался он.

— И к какому же выводу вы пришли? — поинтересовалась Кэсс, стараясь не выдать своего возмущения.

— Пока ни к какому. Но надеюсь узнать через минуту, умеете ли вы печь.

Кэсс протянула ему тарелку, и он, поставив ее на приборную доску, отломил кусочек торта и сунул его в рот.

— Очень вкусно, — одобрил он. — Спасибо, что вынесли мне поесть, особенно при данных обстоятельствах.

— Просто хочу убедить вас, что я обыкновенная работающая женщина, которой нечего скрывать, может быть, тогда вы уедете и оставите меня в покое. Как большинству нормальных людей мне не нравится, когда за мной следят.

— Мне жаль вас беспокоить, — ответил Гейб, и Кэсс даже показалось, что он искренен, — но я должен вас проверить. Я отвечаю за безопасность Эмили. В некотором смысле, она очень наивна, поэтому ловким людям ничего не стоит ею манипулировать, особенно рассказав какую-нибудь трогательную историю.

— Неужели вы и вправду думаете, что я отношусь именно к такой категории людей, и верите, что я сочинила историю с котом, чтобы разжалобить миссис Кроссуайт? — Кэсс покраснела до корней волос.

Гейб оглядел ее холодным оценивающим взглядом.

— Нет, не думаю. Но меня очень легко могут в чем угодно убедить красивые женщины с великолепными ногами и карими газами. Когда дело касается вас, я не могу идти на поводу у своих инстинктов. Если я хочу защитить Эмили.

Опять он заставил ее покраснеть. Кэсс была уверена, что он сказал это нарочно, зная наперед, как она будет на это реагировать. Кэсс действительно на какое-то мгновение потеряла дар речи. Когда к ней вернулась способность говорить, она сказала, не глядя на него:

— Не знаю, что вы хотите доказать, сидя здесь. Я, естественно, не собираюсь договариваться о встрече со своими сообщниками, увидев, что вы за мной следите. А что, если они спрятались у меня дома до моего прихода и все еще там? Может быть, мы обсудим наши планы по телефону? Ждите здесь хоть до бесконечности, вы ничего не добьетесь. Вам не удастся узнать, что я делаю на самом деле.

Краем глаза Кэсс увидела, что Гейб повернулся и достал из лежавшей на заднем сидении куртки длинный микрофон цилиндрической формы.

— Я, конечно, не знаю, — сказал он, показывая микрофон Кэсс, — чем вы дома занимаетесь, и мне нет надобности подключать «жучки» к вашему телефону или маскировать их в цветочных горшках. С помощью этого приспособления можно прослушивать разговоры даже через стены толщиной в два фута.

Сегодня она уже приходила и в негодование, и в отчаяние. На сей раз ее просто охватила ярость. Кэсс так сжала стакан с молоком, что чуть было не раздавила стекло. Когда она заговорила, ее голос дрожал от еле сдерживаемого гнева:

— Вы жалкий, отвратительный тип…

Было бы справедливо дать ей высказаться: он на самом деле заслуживал каждое из обвинений, но Гейбу почему-то стало неловко.

— Он не включен, — поспешил он заверить, а его зеленые глаза как будто молили об отсрочке окончательного приговора.

Кэсс умолкла, но по выражению ее лица было видно, что она не все сказала. Она посмотрела на микрофон с подозрением, но увидела, что он действительно не включен. Но кто знает, может Гейб его выключил, увидев, что она идет к машине? Тогда зачем вообще он ей показал этот проклятый микрофон? Может для того, чтобы заставить ее поволноваться?

Слишком уж много было неизвестных, чтобы решить, что же нужно Гейбу. Кэсс была твердо уверена лишь в одном: ей не о чем с ним больше говорить. Она взглянула на него с презрением и, сунув ему в руки стакан с молоком, пошла прочь.