Пристань надежды - Лилия Фандеева
Закончив разговор с отцом, Лиза спустилась к Никитичне, здесь же сидел и дедушка, что-то рассказывая и попивая чай.
– Никитична, ты не могла бы завтра с утра испечь немного блинов? Ни к завтраку, чуть позже. В больнице дают такую гадость, а она ее ест.
– Блины фаршировать или обычные? А с чем ты их понесешь со сметаной или вареньем? Может кофе в маленький термос сделать?
– Давай обычные блины со сметаной и кофе. Спасибо, – сказала Лиза, целуя домработницу в щеку.
« С таким отношением, Лизонька, я буду каждый день варить, печь, жарить все, что захочешь» – подумала Никитична, мысленно поблагодарив незнакомую Надю, ради которой дочь хозяина обратилась к ней по-доброму, а не приказала.
– Ты это видел, слышал Петрович? – обратилась она к Смирнову старшему. – Может, я сплю и вижу сон? Что там за волшебница бросилась под колеса машины нашему Юрию Владимировичу?
– Пусть нам с тобой Никитична такие сны снятся каждый день. На волшебницу Надя не похожа, а вот на роль доброй феи подходит в самый раз. Девушка самостоятельная, умная, а главное простая и добрая, я это сразу отметил. В ее возрасте, такие девушки, как она, бывают редкостью, это даже я знаю. Нашей Лизавете десятой доли хватило бы от ее воспитания.
Лиза приходила к Наде каждый день на полтора-два часа. У них находились темы для разговоров. Теперь у Нади на завтрак, а чаще на обед были блюда, приготовленные Никитичной и привезенные Лизой. Шел девятый день пребывания Нади в больнице и ее готовили к выписке, три дня назад разрешив ненадолго вставать. Лиза, прямо с утра, решила поговорить еще раз с отцом.
– Папа, Надю завтра выписывают. Что ты решил? – спросила она напрямик.
– А что я должен был решить? – невозмутимо спросил он.
– Ты обещал вернуться к нашему разговору о Наде, когда она поправится. Она пока не совсем здорова, но уже ходит, боли стали меньше. Мы забираем ее к себе или нет? Если забираем, то, на каких условиях, если нет, то куда она пойдет. Пока у нее нет ни работы, ни жилья, но она может заниматься со мной и жить с нами. Пройдет месяц, выйдет на работу, снимет квартиру, а занятия можно будет продолжить за деньги. Мы же говорили с тобой на эту тему, ты не можешь этого не помнить.
– Да помню я все. Я помню даже то, что профессор обещал ей место в общежитии, а вот ты видимо забыла. Конечно, у нас ей будет гораздо удобнее, чем в общежитии, пока она окончательно поправится. Давай, привози ее завтра к нам домой, но пока только на месяц, а там посмотрим, Ты согласна на такой вариант?
– Спасибо. Я согласна. А вот согласится ли она, вопрос.
– Убеди ее. Меня же убедила. Ладно, раз уж решила, помочь новой подруге, приготовьте ей с Никитичной комнату. Ты купила ей одежду вместо той, что мы забрали, испорченной? В чем же ты ее будешь забирать, в пижаме? Деньги возьми в ящике стола, их должно хватить. До вечера.
– Деньги я возьму, а одежду купим вместе с ней. В чем забрать, я нашла в ее вещах.
Поговорив с отцом, она прямо окрыленная, заговорила с Никитичной.
– Никитична, у Вас сегодня много работы по дому? – спросила она.
– Как обычно. Завтрак, обед, рынок, ужин. Тебе что-то нужно? Не заговаривай мне зубы, говори прямо. Завтрак для твоей подруги готов, правда, кофе я еще не приготовила.
– Не сердись. Ты поможешь мне подготовить для Нади комнату? Я вернусь из больницы, помогу тебе с уборкой, поедем на рынок, а вечером расскажешь мне с чего начинать, подскажешь.
– Лиза, ты не заболела? Я сама все сделаю. В какую комнату ты хочешь поселить подругу?
– Ей пока трудно передвигаться, приготовим ей комнату внизу, рядом с комнатой дедушки. Помочь я тебе все же попробую, постараюсь, а на здоровье я не жалуюсь. Спасибо за завтрак.
« Девочка меняется прямо на глазах. Ладно, эта новая подружка ее чем-то заинтересовала, но отношение ко мне стало другим. Раньше я для нее была частью кухни. С тех пор, как девочка осталась без матери, которая развелась с ее отцом и уехала, я кроме претензий и требований не слышала от нее ни каких других слов. Она пропадает в больнице, не болтается с друзьями, больше бывает дома, не огрызается и еще предлагает свою помощь. Все это не просто так, ой не просто. Что ж там за подруга?» – думала Никитична, готовя кофе. О том же думал и отец. «Лизе было семь лет, когда я развелся с Ольгой, и она уехала из страны с другим мужчиной. Меня мало огорчал развод с женой. Поженились мы поспешно и ничего хорошего из этого не вышло. Уже тогда я почувствовал свободу, от каких– либо обязательств. По решению суда дочь оставили со мной. В то время я много внимания уделял девочке, но недолго. Потом поднимал свой бизнес, пропадал большую часть суток на работе. Воспитанием Лизы занялась няня. То ли няня была не профессионалом, то ли Лиза была трудным ребенком, но няню пришлось не раз сменить, а Лиза все равно росла своевольной и капризной. В новый дом мы переехали втроем. Никитична работала у нас не первый год и натерпелась от дочери больше чем я. Время шло, а отношения с дочерью не выстраивались. Чем старше становилась Лиза, тем труднее мне было скрывать свои похождения. Мало того, что я видел дочь только за завтраком, перед школой и вечерами после работы, она умудрялась испортить каждый, то своими капризами, то неприятностями. Так было и в каникулы и во время учебы. Единственное время, когда мы жили дружно, это было время отпуска. Мы выбирались с ней куда-нибудь вдвоем и все менялось. Но стоило вернуться домой, все возвращалось. Я поздно понял, что Лиза меня ревнует к женщинам, а когда понял лишь «сбавил обороты». Училась она, мягко говоря, неважно. Она знала математику на твердую четверку, а простую географию не тянула и на три. Она водила дружбу с такими же, как сама «богатыми», прогуливала уроки, грубила учителям. Одним словом с учебой и воспитанием были большие проблемы. Ей исполнилось в январе тринадцать лет, когда я, устав от всего этого, поставил ей условие, сказав: – « Я не справляюсь с тобой. Ни просьбы мои, ни ограничения не помогают. Не изменишь своего отношения к учебе и окружающим, поедешь жить к матери. Пусть она
