Кейт Хьюит - Розы для Молли
Молли конвульсивно глотнула, когда палец Джейкоба остановился на изгибе ее шеи, слегка поглаживая нежную кожу. Однако она не отодвинулась. Не запротестовала. Она покорилась. Ее тело жаждало продолжения ласки.
Тишину нарушало только хриплое дыхание Молли. Палец Джейкоба скользнул к ее ключице, а потом к вырезу майки.
Она чувствовала, как тепло разливается по телу. А ведь он прикоснулся к ней одним пальцем! Она подняла глаза, увидела отсутствующее выражение его лица. Тепло вытеснил стыд. Джейкоб ничего не испытывал.
— Нет! — прошептала Молли, несмотря на то что ее тело хотело его рук, губ, его целиком.
— Что «нет»? — спросил Джейкоб убийственно спокойно.
— Не искушайте меня, — попросила она. Именно этим и занимался Джейкоб. Он использовал соблазн, секс как мощное оружие. Ей хотелось отойти, но на это не хватило сил. Молли закрыла глаза, затем глубоко вздохнула. — Чего вы от меня хотите?
— Интересный вопрос. — Он слегка улыбнулся и провел пальцем по ее ключице, по шее, по щеке.
Молли казалось, что его палец оставил на ее коже пылающую красную линию. Она опустила глаза, чтобы проверить это. Но ничего не увидела. А палец уже скользнул с ее щеки на губы.
— Меня тянет к вам, Молли, — сказал Джейкоб, и она внутренне содрогнулась от удивления и ужаса. — Вас тянет ко мне. Мы здесь одни. Так почему бы не воспользоваться этим?
Он говорил так разумно, так бесстрастно. Почему бы не воспользоваться этим? Если бы все было так просто. Но она знала, что это не так, и Джейкоб тоже знал. Он провоцировал ее. Это был вызов, ответ на ее нескромные вопросы, ее нежеланное сочувствие. Это было наказание.
Молли все же нашла в себе силы отступить. Джейкоб опустил руку. Без извинений, без сожаления.
— Вы имеете в виду случайную связь? — сухо поинтересовалась она.
Его глаза чуть сузились.
— Называйте это как хотите.
— Без каких-либо обязательств? — уточнила Молли.
— Без обязательств.
Честно говоря, она готова была принять его предложение. Каждый нерв, каждая клеточка ее тела требовали этого. Время от времени Молли вступала в случайные связи, но никогда не испытывала ничего даже отдаленно похожего на ее чувства к Джейкобу. А потом она пять лет жила как монахиня, ухаживая за отцом и отчаянно пытаясь сводить концы с концами. Даже в Италии Молли была слишком поглощена учебой и своим горем, чтобы обращать внимание на мужчин.
И вот Джейкоб Вольф, опасный, привлекательный, предложил ей секс.
Это невероятно, непостижимо! Немного тревожно. Сладостно.
Но Молли не могла пойти на это. Джейкоб причинит ей боль. Возможно, он этого не хочет, но так будет.
— Я… Я не могу.
Молли отступила еще на шаг, потом еще. Джейкоб молчал. В комнате было почти темно, она не могла видеть выражение его лица. Что ей оставалось делать?
Она бросилась бежать.
Джейкоб смотрел, как Молли выбегает из комнаты, слышал, как где-то вдали хлопнула дверь. Он представил себе, как она, спотыкаясь, бежит через парк, а ее растрепанные волосы развеваются за спиной.
Что он наделал! Гадко! Причем он поступил так сознательно, из чувства самосохранения.
Джейкоб вздохнул, отошел от стола и едва не наступил на пергамент, который Молли уронила, спасаясь бегством.
Роза Молли…
Он не знал, почему его отец хранил эту розу, как хранят детские рисунки. Возможно, Уильям увидел ее в один из моментов благодушия. Как-то он построил для детей шалаш, привез им из Хартингтона корзинки с рождественскими подарками. Моменты эти были настолько редки, что дети относились к ним с недоверием. Конечно, потом отец сжег шалаш и разломал корзинки в очередном приступе ярости. Джейкоб в таких случаях терпел побои и подбирал обломки.
До той самой ночи, когда он взбунтовался, защитил себя и оборвал одну жизнь, а другие изменил навсегда.
Джейкоб опять вздохнул — почти застонал оттого, что воспоминания все еще преследовали его, хотя за эти годы он сумел загнать их глубоко и почти смог убедить себя в том, что ничего не было.
Почти.
А здесь, в Вольф-Мэнор, ему стало хуже. Он чувствовал, что призраки окружают его, нашептывают ему в уши: «Ты мерзавец. Убийца. В тебе нет ничего хорошего. Ты причиняешь боль всем, к кому приближаешься».
И он подтвердил это, когда попытался соблазнить самую нежную, самую невинную женщину, какую только встречал. Джейкоб не забыл удивление и боль в глазах Молли, когда предложил ей связь. Зная, что она откажется. Зная, что это дурно.
И все-таки он сделал это. И он знал почему.
Она задала слишком много вопросов. Подошла слишком близко. Увидела в нем что-то такое, чего он сам не желал видеть.
Молли потянулась к нему, и он хотел было ответить. Найти в ее объятиях утешение и уверенность. Однако сделал то, что должно было ее оттолкнуть. Заставить убежать прочь.
Джейкоб выпрямился, тряхнул головой, прогоняя раскаяние. Сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Ему стало легче. Выходя из кабинета, он твердил себе, что все к лучшему. По крайней мере он некоторое время не будет видеть Молли Паркер.
Молли бежала всю дорогу. У нее болела грудь, кололо в боку, но она не остановилась, пока не влетела в коттедж. Она захлопнула дверь и задвинула засов. Как будто Джейкоб Вольф — серый волк, а она — маленькая Красная Шапочка.
Молли рассмеялась. Джейкоб Вольф действительно волк, но она в отличие от Красной Шапочки сумела отразить нападение.
Электричество, на счастье, появилось. Молли быстро включила чайник и развела огонь в камине. Вещи Джейкоба она сняла и швырнула в угол. Позже она постирает их и вернет хозяину.
Чашка чаю успокоит ее. Вернет в состояние равновесия. Но, присев на шатающийся стул у камина, Молли не чувствовала себя ни успокоенной, ни уравновешенной.
Что подумает о ней Джейкоб после того, как она вылетела из комнаты, как напуганная девчонка? Почему она вместо того, чтобы хлопнуть дверью и пуститься наутек, не сказала что-нибудь утихомиривающее, разумное?
Молли, застонав, откинулась на спинку стула, со стыдом вспоминая произошедшее. У нее мало опыта в отношениях с мужчинами. Она не умеет справляться с подобными ситуациями легко и элегантно. Тяжкий груз пяти лет, проведенных в уходе за отцом, давил на нее. Она хотела сбросить его по возвращении из Италии, однако предложение Джейкоба и необходимость оставаться в коттедже затянули ее в прежний омут. Только теперь она была в нем одна.
На глазах Молли выступили слезы. Глупо. Когда она наконец преодолеет тоску по отцу и это страшное чувство одиночества? Когда начнет воплощать в жизнь радужные планы, родившиеся в Италии? Там она готова была взять в свои руки поводья и управлять собственной жизнью.
