Айра Уайз - Путешествие во времени
– Он не сказал…
– Хорошо… – Она попыталась взять себя в руки. – Мне нужно, чтобы вы его разыскали и сказали, что я хочу срочно поговорить с ним.
– Да, миссис Медфорд. Я постараюсь, но ничего не могу обещать. Мистер Блейк не любит, когда его отвлекают во время важных встреч.
Сэнди положила трубку и бессильно прислонилась к стене, закрыв глаза.
– Что все это значит? – спросила Шейла.
– Я оставила бумаги на столе у Уго, – выдохнула Сэнди. – Как я могла совершить такую глупость?!
Шейла обняла ее за плечи.
– Ну-ну, успокойся, – пробормотала она. – Не забывай, что он просто не дал тебе возможности забрать их, – заметила подруга.
Нет, не дал, мысленно согласилась Сэнди. Он просто избавился от меня. Он услышал достаточно для того, чтобы немедленно выпроводить меня вон! Шейла почти с такой же решительностью отвела ее обратно в кухню, только подруга в отличие от Уго поддерживала Сэнди заботливой рукой. Он же не удостоил ее даже взглядом, не говоря о том, чтобы дотронуться до нее! Словно она прокаженная. Словно он осквернит себя, слишком долго пробыв в ее обществе. Сэнди охватила дрожь.
– Перестань трястись, – приказала ей Шейла. – Он не стоит таких переживаний.
Но Сэнди не вняла ее словам. Она еще больше растравляла себя воспоминаниями о том, как помчалась за Уго в Нью-Йорк, как предприняла отчаянную попытку прорваться в его офис, чтобы все объяснить, чтобы встать перед ним на колени и умолять о прощении. А когда наконец добилась встречи с ним в холле офиса, Уго, по случаю какого-то официального мероприятия одетый в смокинг, замкнулся в своей непроницаемости. Он казался более высоким, подтянутым, совершенно незнакомым и опасным. И лицо приобрело совсем иное выражение – холодное, жестокое и хищное.
– Уходи! – бросил он единственное незабываемое слово, повернулся и зашагал прочь.
– Сэнди, если он действительно так презирает тебя, то просто швырнет твои бумаги в корзину, даже не удосужившись прочесть их.
– Хорошо бы. – Ее вполне устраивал такой сценарий.
– Но что будет плохого, если он прочтет их? – рискнула предположить Шейла. – Он хотя бы обо всем узнает. Ты ведь сама этого хотела, не так ли? Шейла пыталась отыскать положительные стороны в сложившейся ситуации. Но ведь ее не было там сегодня утром, она не представляла масштабов ошибки, которую совершила Сэнди. Ошибка была чудовищной. Будучи наивной оптимисткой, Сэнди позволила годам смягчить жесткий образ Уго до такой степени, что даже начала спрашивать себя, была ли она справедлива к нему.
Эдвард в свою очередь тоже мягко и неназойливо подталкивал ее к этому. Чудаковатый, по-своему добрый Эдвард, который, как и она, не способен был видеть в людях дурного. Но ведь Эдварду было известно все. А если Уго и решит прочесть оставленные ею бумаги, то узнает лишь половину истории. Что же касается другой половины…
Другая половина целиком на совести Уго, так охотно поверившего наветам.
Ах нет, вздохнула Сэнди. Было нечто большее, чем слова, нашептанные ему в ухо. Он видел ее с Риком – неопровержимая улика. Но все так легко было бы объяснить, напомнила себе Сэнди, если бы он только согласился меня выслушать. Но он не согласился. Ни тогда, ни сейчас. Ничего не изменилось. Он по-прежнему смотрит на нее непрощающими глазами человека, глубоко убежденного в том, что женщины – грешницы по натуре.
И она даже близко не подпустит к своему сыну этого мужчину, который может заразить его превратными представлениями о ней.
– Сэнди… – начала Шейла, взяв ее руки в свои.
Нет. Она высвободила руки, не желая продолжать разговор. Какая польза от него теперь, когда уже слишком поздно? Остается только надеяться, что Саймон заберет документы прежде, чем Уго решит, чтобы подпитать свою ненависть к ней, прочесть то, о чем на самом деле и знать не желает.
– А что вообще ты делаешь дома? – спросила она у Шейлы, резко меняя тему разговора. – Ты ведь, кажется, должна была представлять какую-то весеннюю коллекцию.
– Показ решили перенести в Филадельфию, – объяснила подруга. – Он состоится завтра, поэтому я зашла домой, чтобы собрать сумку и дневным рейсом вылететь туда. У меня там куча друзей, которых я не видела целую вечность… Но я передумала, – быстро добавила она. – Я полечу завтра, просто на случай, если…
– Нет, ты этого не сделаешь. – Сэнди бросила на Шейлу предостерегающий взгляд. – У меня были неприятности, но теперь я в порядке, – твердо сказала она и, чтобы подтвердить это, собрала чашки и отнесла их в раковину. – Может быть, мне даже необходим был такой опыт, чтобы поскорее избавиться от прошлого.
– Ты веришь, что способна на такое? – Голос Шейлы звучал скептически. И возможно, для этого у нее были основания.
– У меня нет выбора, Я не хочу дважды повторять одну и ту же ошибку.
Сказано это было весьма решительно, и Шейла не стала возражать. Десять минут спустя она ушла, оставив Сэнди в одиночестве доживать остаток дня, протянувшийся перед ней, словно темная дорога, полная мучительной неуверенности… и душевной боли, которой она совсем не хотела испытывать.
Она трижды набирала номер Саймона, но безуспешно. Один раз даже подняла трубку, чтобы позвонить Уго, но передумала, вспомнив его последние слова. Ей наверняка не удастся пробиться даже к секретарше.
Насколько нужно упиваться своей ненавистью, чтобы так унизить ее? К глазам снова подступили слезы; Сэнди проглотила их и поднялась наверх, чтобы снять костюм. Расстегнув жакет, она ненароком заметила свое отражение в зеркале, и в ней снова ожило ощущение, вызванное властными прикосновениями Уго. Она содрогнулась, презирая себя за такую слабость, сняла юбку и натянула потертые джинсы и блузку с открытым воротом. Спустившись через несколько минут вниз, Сэнди снова была той домашней Сэнди, которую привык видеть Джимми, возвращаясь из школы. Костюм от дизайнера был надежно спрятан. Никаких намеков на то, что она занималась сегодня чем-то отличным от обыденных дел…
С шумом и грохотом в парадную дверь ввалился Джимми. Сэнди обернулась от раковины, в которой мыла овощи, чтобы посмотреть на входящего в кухню сына. Галстук в малиновую и золотистую полоску заброшен за плечо, из-под распахнутого школьного пиджака торчат полы выбившейся рубашки, а волосы растрепаны так, словно он только что дрался.
Сердце Сэнди забилось, как пойманная птица, потому что даже в таком растерзанном виде он поразил ее своим сходством с отцом.
– Привет, – сказал мальчик. – Знаешь, чем мы сегодня занимались?
– Чем? – хрипло спросила она.
Джимми нахмурился.
– Ты схватила простуду?
Сэнди покачала головой, пытаясь справиться с вновь подступившими слезами.
