Кетлин О'Брайен - И жизнь подскажет…
В наш просвещенный век, казалось бы, горевать не о чем; однако по опыту Хилари знала, что молодые люди нередко относятся к таким вещам с излишней серьезностью. «И только-то?» — мысленно воскликнула она, однако не позволила себе даже улыбнуться. Вместо этого она обняла кузину и ласково похлопала по плечу.
— Отлично, — твердо сказала она. — Хватит времени, чтобы походить по магазинам и купить для малыша все необходимое.
Но Марлин не откликнулась на ее ободрение.
— Я не могу ходить по магазинам, — капризно, со слезами в голосе ответила она. — Разве ты забыла? Его величество не дает мне ни цента! Наверно, хочет, чтобы я заворачивала его племянника или племянницу в кухонные тряпки!
— Я с ним поговорю, — пообещала Хилари, стараясь не показывать, как мало привлекает ее перспектива подобной беседы. — Вдвоем мы заставим его раскошелиться!
Как только кузина прилегла вздремнуть, Хилари тихо вышла из комнаты, радуясь возможности осмотреть дом. С чемоданом в руке она переходила из одной светлой просторной комнаты в другую, и удивление ее все росло. Ни хрома, ни стали, ни стекла. Никаких атрибутов холостяцкой обители, какие она ожидала увидеть. Мебель была по большей части деревянной; диваны и мягкие кресла создавали ощущение комфорта и уюта. Вьющиеся растения по углам вкупе с огромными окнами напоминали о раскинувшихся за окнами лесах. В гостиной весело потрескивал камин, и Хилари вдруг захотелось взять из встроенного шкафа книгу и свернуться калачиком вон в том уютном зеленом кресле.
Но сперва надо найти свою комнату. Ярусы дома соединялись между собой лесенками, помещения вклинивались друг в друга, коридоры переплетались.
Марлин сказала, что ей отведена комната на третьем этаже, в задней части дома. Хилари легко нашла ее. Она была не так велика, как комната кузины, но тоже изящно и дорого обставлена.
Хилари поставила чемодан на тумбочку и направилась прямиком в ванную. Она собиралась смыть с себя дорожную пыль и переодеться в чистое. Проходя мимо окна, обрамленного фигурной рамой, девушка бросила взгляд вниз, на балкон, прямо под которым весело журчал ручей. По сердцу заскребли кошки, но она подавила непрошеное чувство вины.
Прекрасные места. Прекрасный дом. И королевская ванная! Хилари присела на край мраморной ванны, одной рукой расстегивая жакет, другой открывая воду.
Состояние Марлин оказалось не столь серьезным, как она опасалась. Приходится признать, хотя и без охоты, что Коннер был прав: кузина угрожала самоубийством, только чтобы выманить ее сюда. А значит, сказала себе Хилари, глядя, как ванна наполняется водой, и вдыхая аромат мыльной пены, не грех немного насладиться отдыхом.
Тихо, почти крадучись, Коннер вошел в неосвещенный дом. Больше всего на свете хотелось ему сейчас избежать столкновения с Марлин! Деловая встреча прошла как нельзя хуже, вечер выдался утомительный, и силы его на исходе. Очередной домашней сцены он просто не выдержит.
Коннер налил себе виски, поворошил янтарные угли в камине, чтобы загасить их на ночь, и поднялся по темной лестнице к себе в кабинет. Было уже довольно поздно, однако спать не хотелось. Все равно не уснуть. Особенно после этого проклятого разговора.
Как, черт побери, нынешние владельцы узнали, что предложение купить Драконов Ручей исходит именно от него? Коннер опрокинул виски себе в рот и налил еще стакан. Узнать бы, кто проболтался, — башку бы оторвал! Едва хозяева Драконова Ручья пронюхали, кто хочет заключить с ними сделку, тут же повысили цену вдвое!
Им известно, что для Коннера Сент-Джорджа покупка Драконова Ручья — не просто сделка. Им известно, что он готов отдать все, лишь бы вернуть семейное достояние.
Выпивка не помогала расслабиться. Коннер оттолкнул стакан с такой силой, что виски выплеснулось. И что теперь — отказаться от сделки? Первое правило бизнесмена — «Не увлекайся». В деловом мире нет места для гнева, злобы, сентиментальности и тому подобной эмоциональной чепухи. «Деньги делаются головой, а не сердцем» — таков был девиз его отца. Не одну сотню раз слышал эту фразу Коннер, и смертный грех дяди состоял в том, что он не смог противиться велениям сердца.
Коннер знал, что должен отступить. Нынешние владельцы Драконова Ручья считают, что он на крючке, и сделают все, чтобы слопать его вместе с деньгами Сент-Джорджей. Умная рыба соскакивает с крючка, глупая — бьется и мечется, заглатывая его все глубже…
Черт возьми! Не иначе, Марлин снова включила отопление! Дышать невозможно! Он сорвал с себя галстук, сбросил пиджак и открыл балконную дверь. Холодный ветер ударил в лицо и вмиг отрезвил, хоть до этой секунды Коннер и не замечал, что пьян. Сколько же он выпил на деловом ужине? Не помнит. Значит, слишком много.
Он вышел на балкон; ветер набросился на него, растрепал волосы, начал рвать рубашку с плеч. В лицо ударили ледяные струйки дождя.
— Мистер Сент-Джордж!
Сперва Коннер не понял, откуда доносится голос. Наконец ему удалось разглядеть в полумраке — Хилари Ферфакс стояла на своем балконе, всего в каких-нибудь восьми футах, немного повыше его. Выбирая для нее комнату, Коннер не подумал о том, как близко окажется гостья от его собственного кабинета и спальни.
Девушка наклонилась над перилами; длинные распущенные волосы рассыпались по плечам. В ночной рубашке из мягкой ткани, с высоким воротом, длинными рукавами и подолом ниже колен она походила на какую-то шекспировскую героиню.
— Мистер Сент-Джордж!
Хилари повернула голову, и свет, падающий из ее комнаты, осветил нежный профиль — мягкий абрис щеки, темную впадину глаза и уголок рта. Губы казались припухшими, словно она плакала… или целовалась.
Целую вечность Коннер, словно новый Ромео, стоял на своем балконе и не отрывал от нее глаз, прислушиваясь к неожиданной (хоть и хорошо знакомой) реакции своего тела. Внезапное возбуждение удивило и разозлило его. В чем дело? Неужели год воздержания довел его до такого состояния, что он, словно подросток, заводится от вида первой встречной с пухлыми губками?
К тому же он ей даже не нравится. Коннер хорошо помнил, каким суровым, осуждающим взглядом смотрели на него зеленые глаза Хилари. «Что вы с ней сделали?» — спросила она, ни на секунду не усомнившись, что во всем виноват он и только он. Они знакомы всего два дня, а в ее глазах он уже превратился в негодяя!
Что ж, отлично. Он готов смириться, если это поможет невестке. Пусть Хилари Ферфакс его ненавидит. Эка важность! Не собирается же он, в самом деле, крутить с ней роман? Да нет, это просто смешно!
Однако упрямое тело отказывалось прислушиваться к доводам разума, и от этого внутреннее смятение Коннера только увеличивалось. Он поднял на Хилари тяжелый взгляд.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});