Лоринда Скотт - Хрустальное сердце

— Годы практики. — Колин не сводил с нее глаз. — Я ведь долгое время жил среди индейцев, и они научили меня тому, что умеют сами.

— Мне нужно идти, — сказала Эмили. Ей хотелось как можно быстрее заняться делами, лишь бы не стоять так близко от Колина и не отводить старательно от него глаза, притворяясь, что ее интересуют корешки книг.

— Правда? А я-то подумал, что ты просто боишься меня… Или себя.

Эмили непонимающе уставилась на Колина. Он широко улыбнулся.

— Ты можешь сколько угодно играть роль медсестры, которая совершенно ничего не испытывает к своему пациенту. Но я-то вижу, что это не так. Надеюсь, скоро наше знакомство закончится именно тем, чего я так хочу, а ты почему-то боишься.

Эмили захотелось ударить его. Но она вовремя удержалась от необдуманного поступка, резко повернулась и пошла в кухню. Ее совершенно не интересовало в этот момент, что будет делать Колин. Пусть занимается, чем хочет, хоть в футбол на костылях играет!

Рыба уже была готова, но Эмили оставила ее в духовке, чтобы не остывала. Поскольку время обеда еще не пришло, а других дел у нее не было, девушка решила прогуляться по лесу. Она поднялась наверх за свитером, но вдруг вспомнила, что так и не дала Колину таблетку. Конечно, обида еще не прошла, но профессиональный долг требовал все забыть. После недолгих колебаний Эмили зашла к нему в спальню, взяла болеутоляющее средство и отправилась на поиски строптивого пациента.

Тот оказался в гостиной, которую Эмили толком еще не видела. Здесь, как и везде в доме, была масса интересных вещей. Она заметила необычные скульптуры разных размеров, которые стояли возле стен, на полках и на камине. Они выглядели настолько необычно, что Эмили на минуту забыла о Колине. Девушка изумленно рассматривала изображений людей и животных, тщательно вырезанные из дерева или отлитые в металле. Произведения неизвестного скульптора завораживали, движение и сила чувствовались в каждой линии фигур. Эмили молча обошла комнату.

Колин не прерывал тишину, только внимательно смотрел на девушку, погруженную в созерцание. Эмили думала о том, где он мог взять необычные скульптуры, которые явно стоят очень дорого. Теперь ей стало понятно, почему дом Колика оборудован новейшей системой защиты от воров.

Потрясенная размером и красотой коллекции Эмили села рядом с Колином.

— Ну, что скажешь?

Она беспомощно пожала плечами.

— Не знаю. Я плохо разбираюсь в искусстве. Но невеждой меня тоже не назовешь. Сколько вы платите в год за страховку? Сто тысяч долларов? Двести?

Колин сделал нетерпеливое движение руками.

— Нисколько. — Девушка недоверчиво покачала головой, но хозяин дома не обратил на это внимания. — Ты так и не ответила на вопрос: каково твое впечатление от скульптур?

Она подняла глаза к потолку, пытаясь найти верные слова.

— Фигуры чудесные, — наконец сказала Эмили. — И настолько необычные, что я не знаю, как описать чувства, которые они во мне пробудили. Это что-то совершенно новое и прекрасное. Кто сделал их?

— Его практически никто не знает, кроме ученых, занимающихся культурой коренных жителей Америки. Дело в том, что автор скульптур — индеец. Он жил в девятнадцатом веке. Конечно, тогда его талант не признавали. А все потому, что у него не было преимуществ белого человека. Джон Белый Орел — так его звали — не знал грамоты, родился в вигваме и, хотя потом переехал жить в городе, очень сильно отличался от обычных американцев. — Колин вздохнул и указал Эмили на каминную полку, где стояла небольшая скульптура, изображающая обнимающихся юношу и девушку. — Когда я увидел ее и услышал историю создания, то решил изучать жизнь индейцев.

— Расскажите мне, — попросила Эмили. Она уже совершенно забыла, что смертельно обиделась на Колина и собиралась как можно меньше общаться с ним.

— Хорошо. Принеси-ка ее сюда, — попросил Уиллоуби.

Девушка подошла к камину и бережно взяла скульптуру в руки. Она была отлита из металла, но весила не очень много.

— Посмотри на фигуры внимательнее. В них есть что-то странное, не так ли?

Черты лица девушки — узкий нос, большие глаза — явно говорили о том, что она европейка. Но вот одежда ее почему-то была индейской. Юноша, наоборот, был облачен в сюртук, штаны, а лицо выдавало в нем индейца. Эмили удивленно посмотрела на Колина.

— Джон Белый Орел имел несчастье влюбиться в белую женщину, которая к тому же была дочерью состоятельных родителей. Она ответила ему взаимностью. Но что могли сделать двое несчастных влюбленных против целого города? Ее выдали насильно замуж, а Джона заставили уехать. Через несколько месяцев возлюбленная индейца умерла от воспаления легких. И тогда он изваял эту скульптуру. В ней Белый Орел выразил мечту, что когда-нибудь два народа смогут понять, что они не сильно разнятся и способны объединиться. А единственный путь для этого — как можно лучше узнать культуру друг друга.

— Поэтому цель вашей работы — сделать так, чтобы эта мечта стала реальностью, — задумчиво произнесла Эмили.

— Да, — изумленно ответил Колин. — Я и не думал, что ты сможешь правильно понять меня. Во всяком случае, ни одна из женщин, которых я знаю, не смогла бы так быстро уловить сути моих слов.

Эмили пожала плечами.

— В этом нет ничего сложного. Когда работаешь медсестрой, начинаешь глубже понимать людей. Кстати, о моей работе, — вдруг вспомнила девушка, — я ведь пришла сюда, чтобы дать вам таблетки, о которых вы, держу пари, совсем забыли.

Колин без разговоров положил их на язык и, взяв из ее рук стакан с водой, залил горькое снадобье. Потом он долгим взглядом окинул Эмили, Девушке показалось, что Колин хочет сказать ей что-то важное, но не осмеливается.

— Когда вы собираетесь обедать? — спросила она, мужественно выдержав испытующий взгляд синих глаз.

— Через час, не раньше. Мне нужно еще почитать и сделать несколько звонков.

Эмили кивнула, взяла стакан и пошла в кухню, Там она поставила воду для риса, который отлично подходил к рыбе в качестве гарнира. Но все действия совершала автоматически, так как мысли ее были далеко от кастрюль и плиты. Эмили спрашивала себя, сможет ли она когда-нибудь понять, что за человек этот Колин, и не могла ответить. Иногда он казался ей умным и достойным ученым, но чаще — наглым и бесчувственным мужчиной, который только и думает, как бы уложить ее в постель. Короткий разговор в гостиной совсем сбил Эмили с толку.

В словах Колина, в интонации, с которой он их произносил, и в его глазах тогда появилось нечто новое. Говоря о несчастной судьбе влюбленных, он не оставался безучастным. Более того, казалось, что Колин пропустил историю через свое сердце, выстрадал ее вместе с ними. Тогда получалось, что ее циничный пациент тоже способен на глубокие романтические чувства. Как же так вышло, что в одном человеке уживаются настолько противоположные натуры? Эмили не знала. Но внутренний голос, который живет в каждом из нас, шепнул ей: если бы ты была уверена в том, что Колин в глубине души нежный и тонко чувствующий мужчина, то смогла бы запросто влюбиться в него без памяти.