Желание женщины - Анна Светлова

Анна Светлова

Желание женщины

Глава 1. Непогода

На негнущихся ногах я брела по больничному коридору, словно призрак, потерявшийся в бесконечном лабиринте белых стен. Каждый шаг отдавался болезненным эхом, а слова врача звенели в голове беспощадным приговором, разбивая мир на осколки. Почему именно я? Этот вопрос раскалённым клеймом жёг сознание, не давая вздохнуть полной грудью.

Утро началось как обычно. Перед поездкой за город мне нужно было сходить на приём к врачу. Думала, что он скажет о небольшом гормональном сбое, выпишет таблетки, и я отправлюсь к сестре и любимым племянникам на все праздники. Но вместо этого мой мир рухнул. «Синдром истощения яичников» — эти слова разорвали тишину кабинета и погрузили меня в бездну отчаяния.

Я куталась в колючий шарф, пытаясь удержать подмышкой папку с анализами, которые теперь казались мне не просто бумагами, а тяжелейшим грузом, придавившим мою душу к земле. В сердце не просто стучала тревога — оно разрывалось от боли, а мысли не просто метались, они кричали, бились в агонии, как птицы в тесной клетке без выхода. Мне ещё не исполнилось тридцати, а жизнь уже поставила на мне жестокий, несправедливый крест. А ведь я ещё не успела по-настоящему пожить: сперва учёба в университете, потом работа, чтобы обзавестись собственным жильём. И вот когда я наконец начала мечтать о семье, о маленьких ручках, обнимающих мою шею, судьба обрушила на меня этот ужасный, безжалостный приговор.

Я замерла у окна, прижав дрожащие пальцы к холодному стеклу. За ним город утопал в искрящемся снежном покрывале, таком чистом и безмятежном, что сердце сжималось от горькой иронии. «Синдром истощения яичников» — эти слова звучали в голове как зловещая мелодия часов, безжалостно отмеряющих жалкий остаток времени, чтобы почувствовать счастье материнства. У меня осталось всего несколько месяцев, чтобы забеременеть, а потом... потом это станет невозможным, навсегда, безвозвратно. Эта мысль сжимала сердце ледяной хваткой смерти, и я зажмурилась, ощущая, как дрожат веки в тщетной попытке сдержать горячие, обжигающие слёзы.

На пороге клиники я подняла заплаканное лицо к равнодушному небу, позволяя снежинкам таять на горячих щеках. В груди клокотало от обиды и непонимания: за что? ЗА ЧТО МНЕ ЭТО? Этот крик рвался из самых глубин души, но застревал в горле, превращаясь в беззвучное рыдание. Снежинки кружились в своём безмолвном танце, напоминая о детских сказках, где волшебница встряхивала перину, даруя миру чудесный снегопад. Но сейчас, когда моя жизнь рассыпалась карточным домиком, даже это волшебство казалось жестокой насмешкой судьбы. В голове пульсировал только один вопрос, от которого подкашивались колени: «Что же мне теперь делать?» — а внутри разрасталась бездонная пропасть, готовая поглотить последние крупицы надежды.

«Синдром истощения яичников» — эти слова звучали в голове как зловещая мелодия часов, безжалостно отмеряющих жалкий остаток времени, чтобы почувствовать счастье материнства. У меня осталось всего несколько месяцев, чтобы забеременеть, а потом... потом это станет невозможным, навсегда, безвозвратно. Эта мысль сжимала сердце ледяной хваткой смерти, и я зажмурилась, ощущая, как дрожат веки в тщетной попытке сдержать горячие, обжигающие слёзы.

Снег продолжал падать, окутывая мир белым покрывалом, но внутри меня росло отчаяние. Улицы были безлюдны; редкие прохожие пробирались сквозь метель, укрываясь капюшонами и ворча на непогоду. Я едва передвигала ноги, будто время замедлило свой бег, а в голове пульсировал один вопрос: «Что же мне теперь делать?»

Согласно безжалостному заключению врача, у меня оставалось совсем мало времени — песчинки в часах моей женской судьбы неумолимо утекали. Но последние полгода я даже не встречалась ни с кем, погрузившись в работу с головой. Эта задача теперь казалась мне невыполнимой, чудовищной насмешкой судьбы. Мысли, что нужно спешить, давили на меня как лавина, которая готова смести всё живое на своём пути. Предпраздничное настроение испарилось, растворившись в снегопаде и пронизывающем холоде.

Я села в машину, но внутри всё клокотало от обиды и яростной, бессильной злости на весь мир. В этот момент зазвонил телефон — резкий, пронзительный звук выдернул меня из тягучего болота печальных мыслей. Это была моя сестра Ира.

— Машка, где ты пропадаешь? До тебя невозможно дозвониться, — её сердитый голос заставил на мгновение забыть о моих бедах. — Во сколько приедешь? Димка уже ёлку из леса принёс. Никитка с Соней её сейчас наряжают, только тебя и ждут!

— Ир, слушай... — выдохнула я, стараясь скрыть предательскую дрожь в голосе. — Меня не ждите! Я в городе останусь, к вам потом как-нибудь подъеду.

Слова вырывались из меня с трудом. Не хотелось никого сейчас видеть, будто я отстранялась от всего, что когда-то было мне дорого, отгораживаясь невидимой стеной от счастливого мира, в котором мне больше не было места. Чувствовала, как по щекам катятся слёзы — горькие и холодные, как снег за окном.

— Это ещё что за новости? — начала возмущаться сестра, её голос звенел от негодования. — Садись в машину и дуй сюда сейчас же! Мы все тебя ждём!

— Тут метель разыгралась, — попыталась оправдаться я.

— Это у вас в городе метель, а у нас в Лужках всё спокойно. Мороз, снежок, пирогами и хвоей пахнет. Благодать, да и только. Садись в машину и приезжай! — её категоричный тон не оставлял мне шансов на отказ.

Я положила телефон на сиденье рядом и задумалась. Поездка к сестре могла стать спасением от этого душного кокона печальных мыслей, который грозил задушить меня окончательно. Но как справиться с этой непрекращающейся душевной болью? Она вцепилась в меня острыми, ядовитыми когтями, не желая отпускать ни на секунду. Закрыв глаза, я попыталась представить себе уютный домик: светлые комнаты, наполненные звонким детским смехом и сладостными ароматами домашней выпечки, смолистый запах хвои, согревающий душу. В глубине истерзанного сознания робко теплилась крошечная искорка надежды, что именно там, среди любящих людей, мне удастся хоть ненадолго забыть о своей печали.

Ветер за окном завывал, завораживая причудливыми картинами снежного кружева на стёклах, но в машине было тихо и тепло. Я глубоко вдохнула, собирая последние крупицы душевных сил, и дрожащей рукой завела мотор.

Вскоре я выехала за город. Дорога петляла среди полей, раскинувшихся до самого горизонта белым покрывалом. Каждый поворот стал настоящим испытанием, но мысль о встрече с родными вела вперёд, как путеводная звезда.

Ехать в такую непогоду казалось безрассудством, но ещё утром