Марджери Хилтон - Жестокий маскарад

Марджери Хилтон

Жестокий маскарад

Глава 1

Зеркальная витрина манила своими огнями, красками и теплом. Они разливались над тротуаром и мягкими искрящимися сполохами отражались в сыром вечернем воздухе. Был час пик, суетливые пешеходы слишком спешили спрятаться от уличного неуюта, и им было некогда останавливаться и разглядывать весеннюю свадебную витрину, как бы заманчиво она ни выглядела. Только один прохожий, остановившийся, чтобы справиться с упрямым зонтом, заметил молоденькую девушку, которая стояла, заворожено глядя на витрину, и не замечала дождя, ручейками стекавшего с ее промокшей шляпки и превращавшего волосы в мокрые вьющиеся пряди.

Зонт раскрылся с сухим треском, и прохожий, улыбнувшись, вздохнул и скрылся в темноте.

Небольшой водопад, обрушившийся за воротник, вывел девушку из восторженного состояния. Очарование невесты-манекена слегка портила застывшая неестественная улыбка; кукольные личики двух подружек невесты казались ядовито-розовыми на ярко-зеленом фоне витрины; серебряная подковка, обвившаяся вокруг запястья невесты, тускло поблескивала.

Вирджиния отступила назад, в сияние дождевых всплесков и, бросив через плечо последний взгляд, заторопилась домой. Будь вечер не таким отвратительным, она бы попыталась привести сюда Анну. Свадебное платье было настоящим совершенством, мечтой любой невесты. Именно такое они и искали.

Отвернувшись от потока воды, ударившего в лицо, как только она завернула за угол, девушка грустно улыбнулась, вспомнив об аккуратно свернутом зонтике, ритмично ударяющем ее по бедру. Она уже почти пришла, так что раскрывать его не стоило. Вирджиния поднялась к двери квартиры, остановившись на площадке передохнуть и найти ключ.

Она вошла в опрятную маленькую гостиную.

— Анна, я нашла его! Оно великолепно! Только вот… Анна! Ты дома?

— Я здесь. По какому поводу такой восторг?

Вирджиния прошла в спальню.

— Оно продается у Дарьена — шелковое, цвета слоновой кости. Классический стиль, никаких развевающихся оборочек, которые тебе так не нравятся. К нему — маленькая шляпка вместо венца и туфельки…

Девушка у туалетного столика улыбнулась своему отражению.

— Джинни, с тебя на ковер накапала целая лужа.

Восторг младшей девушки слегка поугас; она прошла в другую комнату, расстегивая пуговицы плаща, сбросила промокшие туфли и, стоя на полу в одних чулках, расчесывала мокрые волосы, когда ее сестра вышла из спальни.

Вирджиния оставила попытки уложить волосы в аккуратный пучок и вздохнула. Ей никогда не удавалось хорошо выглядеть после битвы с погодой, тогда как Анна могла пройти по улице в ливень, и при этом ее темные блестящие волосы оставались безукоризненно уложенными, а лицо, осыпанное дождевыми каплями, казалось еще красивее. В первый раз обратив внимание на нежно-розовое бархатное платье, в которое была одета сестра, Вирджиния воскликнула:

— Это твое новое на выход?

— Да. — По пухлым розовым губкам Анны скользнула таинственная улыбка, и она медленно повернулась: — Нравится?

— Великолепно! Тебе идет этот цвет. Но, послушай, раз ты уже одета, мы можем пройтись до Дарьена и посмотреть то платье в витрине. И если тебе понравится, в субботу…

— В такой отвратительный вечер? Да ты шутишь! Кроме того, за мной должны заехать, — в голосе Анны появились резкие нотки; она нервно прошлась по комнате, остановилась у кофейного столика, взяла сигарету и закурила. Когда она выпрямилась, на ее лице не осталось и тени недавнего замешательства.

— Ну, так что это за платье? — поинтересовалась она.

— Я же пыталась рассказать тебе пять минут назад, — удивилась Вирджиния. — Это свадебное платье как будто сшито прямо для тебя. Оно там одно, и как раз такое, о котором ты все время говорила.

Ответа не последовало. Вирджиния смотрела, как ее сестра пересекает комнату и отодвигает шторы, чтобы взглянуть на улицу, и внезапно ее охватило дурное предчувствие. Она резко проговорила:

— Так ты слушаешь, Анна? Время идет, у тебя осталось всего шесть недель. Дольше тянуть нельзя.

Темноволосая головка приподнялась, и штора упала на место. Тем же странно натянутым голосом Анна произнесла:

— Свадебное платье мне ни к чему.

— Ни к чему? Анна, что это значит? — возбужденно переспросила Вирджиния. — Что случилось? Ты же… Не понимаю. Неужели Брент?..

— Нет. — Лицо Анны было невозмутимым и холодным. — Ничего не случилось, если не считать того, что я передумала. Я не собираюсь выходить замуж за Брента Хартлина.

Она подошла к камину. Отсвет пламени, игравший на мягких складках ее платья, создавал странное впечатление, что это мерцание исходит от нее самой.

— Я ничего не говорила тебе, Джинни, потому что и сама не была уверена… сомневалась, пытаясь убедить себя, что все произошло потому, что мы с ним так долго не виделись. Затем ты сказала мне о платье, и я поняла, как мало времени осталось. Я оказалась лицом к лицу с трудной задачей. Я не могла решиться даже встретиться с… — Анна запнулась, ее глаза заблестели. Внезапно она схватила Вирджинию за плечо и встряхнула ее: — Успокойся, Джинни! Помолвку можно и расторгнуть. Лучше теперь, чем когда будет слишком поздно.

Не обращая внимания на сдавленное восклицание сестры, Анна облокотилась на каминную полку и задумалась, пристально глядя на огонь. Когда она заговорила вновь, ее голос был ровным и спокойным, без следа сожалений:

— Думаю, я знала с самого начала, что совершаю ошибку, вновь впуская Брента в свою жизнь. Но я надеялась, что мы сможем жить, что, со временем, трудности, отдалившие нас друг от друга, исчезнут. Но теперь я уверена, что этого не будет. С каждым письмом Брента мне становилось все труднее отвечать, с каждым днем все труднее вспомнить человека, за которого я собиралась выйти замуж… Попробуй понять меня, Джинни, любовь или становится глубже, или… исчезает. Прошло уже десять месяцев с тех пор, как я увидела Брента. Почти год я смеялась, болтала и обедала с ним. Это слишком долго, чтобы просто забыть… — Она немного помолчала и добавила: — Но одних писем мало.

— Для многих влюбленных это единственный способ общения, — печально заметила Вирджиния.

Анна вздохнула.

— Но не для меня. После отъезда за границу он только и пишет, что о своей работе в Таиланде, о коллегах — людях, с которыми я незнакома. А теперь он собирается остаться там еще на год, организовать клинику и лабораторию где-то в джунглях. Для него это, — ее губы раздраженно сжались, — на первом месте. Но это не мой мир.