Элизабет Кейли - Убегая от любви

Элизабет Кейли

Убегая от любви

1

Роуз сидела в холле больницы святого Патрика. Ее бабушка несколько дней находилась в коме, а два часа назад Роуз позвонили из больницы и сообщили, что бабушка приходит в себя и уже скоро сможет разговаривать.

Девушка волновалась: что ей скажет бабушка, когда очнется? Ей так хотелось, чтобы она сказала, что с ней все будет в порядке, что не нужно Делать операцию.

Пусть она хотя бы скажет, что благословляет мой брак с Луи! – молила Роуз небеса. Но они оставались глухи к ее мольбам.

Медсестра разрешила Роуз зайти к бабушке, но попросила не засиживаться слишком долго. Покой – это единственное, что сейчас действительно могло помочь миссис Коретц.

Роуз осторожно вошла в палату, где почти все пространство занимало громоздкое оборудование, призванное поддерживать жизнь в человеческом теле.

Миссис Роуз Коретц полулежала на кровати, опираясь на подушки. Роуз подумала, что бабушка, несмотря на возраст и болезнь, все еще поразительно красивая женщина. Морщины не портили черты лица, а все еще роскошные серебристые волосы были собраны в аккуратный тугой узел на затылке. Роуз с любовью смотрела на бабушку и чувствовала, как слезы застилают глаза.

– Здравствуй, внучка, – мелодичным, без тени старческого дребезжания голосом произнесла миссис Коретц.

– Здравствуй! – ответила Роуз и бросилась к ее постели, чтобы обнять женщину, которая подарила ей всю свою любовь и нежность.

– Ну-ну, милая, не плачь!

Бабушка гладила Роуз по голове, совсем как в детстве, когда неизвестно почему на девочку накатывала такая печаль, что ее не могли развеять ни книги, ни подруги, ни игры в залитом светом саду.

– Ты так напугала меня, бабушка!

Миссис Коретц улыбнулась.

– А что же ты такая трусиха?

– Бабушка, я так боялась, что ты не придешь в себя! Но теперь ты, слава богу, здесь, со мной. Пройдет всего неделя, ты восстановишь силы, и тебе сделают операцию. Я говорила с врачом.

Миссис Коретц покачала головой.

– Милая, ты молилась обо мне Богу? – спросила она.

– Да. – Голос Роуз дрогнул: она не могла поверить, что Господь все же внял ее молитвам и вернул бабушку.

– Значит, Он услышал твои молитвы. А я вновь здесь только для того, чтобы предупредить тебя. Не выходи замуж за этого Луи.

– Бабуль, – Роуз потерлась щекой о ее тонкую как лист пергамента руку, – мы уже ни раз говорили об этом. Это единственный способ спасти тебя. И потом Луи любит меня. А разве это не главное в браке?

– Нет, дорогая. – Миссис Коретц покачала головой. – Главное, чтобы вы оба любили друг друга.

– Я смогу полюбить его! – с жаром воскликнула Роуз. – Только прошу, не уходи от меня сейчас. Ты мне очень нужна.

– Когда-нибудь все мы уйдем, Роуз. Ты умная девочка, должна это понимать.

Миссис Коретц гладила внучку по голове, любуясь ею. Ее дочь, мать Роуз, была красавицей, и девочка похожа на нее. Те же зеленые глаза, та же белая кожа, те же черные как смоль волосы. Да, ее внучка настоящая красавица! Она, Роуз Коретц, не зря прожила свою жизнь, если вырастила такое сокровище.

– Нет, бабушка! – Роуз не замечала восторга в глазах своей опекунши. – Ты не можешь бросить меня сейчас. Ты так нужна мне! Ты же сильная. Ты самая сильная в нашей семье! Давай, ты должна встать. Ради меня.

Миссис Коретц вновь покачала головой.

– Нет, дорогая, тот, кто разрешил мне вернуться сюда, вовсе не за этим отсрочил неизбежное.

– О чем ты говоришь! Ты вышла из комы, теперь ты будешь рядом со мной еще много лет!

– Роуз, послушай меня, дорогая. Я буду с тобой еще несколько часов или минут, не мне это решать, так что не перебивай. Когда человек стоит на краю, он точно знает, что скоро настанет его черед. Так вот, Он отпустил меня для того, чтобы я закончила свои дела на земле и отдала последние долги. Сделай для меня то, что я попрошу, моя капелька. – Бабушка улыбнулась и крепко сжала ей руку.

Роуз знала, что ни в чем не сможет ей отказать.

Бабушка была единственным родным человеком для Роуз. Она вырастила маленькую сироту буквально с первых дней. Родители и дед Роуз попали в автомобильную катастрофу через неделю после появления девочки на свет.

Родители Роуз ехали в мэрию, чтобы оформить дочери метрику и заодно зарегистрировать свои отношения. Миссис Коретц иногда грустно шутила, что ее дочь – мать Роуз – так и осталась девушкой на выданье.

Еще до рождения Роуз родители решили назвать девочку в честь бабушки, а мальчика в честь дедушки. Так в семье оказалось сразу две Роуз. И теперь соседи и друзья, чтобы не перепутать о ком идет речь, к именам внучки и бабушки добавляли «младшая» или «старшая».

Роуз практически не скучала по родителям.

Она никогда не знала их, а потому и не могла сравнить жизнь с ними и жизнь без них. Для нее и матерью, и отцом стала Роуз Коретц-старшая.

Она решила оставить девочке свою фамилию, чтобы было проще оформить документы на опекунство. И хотя сорокапятилетняя старшая Роуз была еще полна сил, она прекрасно понимала, что пройдет не так уж много времени и она станет дряхлой старухой. А это значило, что Роуз-младшую следовало как можно быстрее научить жить самостоятельно. Была еще одна причина: первый инфаркт случился у Роуз-старшей слишком рано, в тридцать два года. Она знала, что ее сердце недолго сможет служить ей верой и правдой. Но ни разу Роуз не услышала от бабушки жалоб. Ирландка из богатой фермерской семьи, бежавшая из дому с польским эмигрантом, была слишком гордой и сильной, чтобы взваливать на плечи внучки еще и свои проблемы со здоровьем.

Бабушка крепилась, пока Роуз не исполнилось двадцать лет. Внучка окончила колледж и нашла себе работу. Не слишком прибыльную, но очень ей подходящую: Роуз стала учительницей младших классов.

Не о том мечтала бабушка для своей внучки.

Она видела Роуз актрисой, или программистом, или врачом-кардиологом. И непременно делающей головокружительную карьеру. Но к тому времени, когда девочке исполнилось десять лет, стало понятно, что Роуз-младшая сделана из совсем другого теста, чем ее бабушка.

Роуз не могла идти на пролом, переступая через людей. Она предпочитала уступить, если думала, что этим сможет помочь человеку. Миссис Коретц знала, что ее внучка безропотно делает домашние задания за отъявленных лентяев-одноклассников только потому, что ее об этом попросили. Она пыталась перевоспитать внучку, но сделала для себя удивительное открытие: не всегда ее Роуз тиха и безропотна.

Как только бабушка попыталась перековать ее характер, девочка проявила несгибаемую волю.

И Роуз-старшая поняла, что если что-то девочке от нее и досталось, так это упрямство. Она смирилась с тем, что «ее капелька» не будет такой, какой представлялась ей в мечтах.