Лора Вальден - Принцесса маори

Ганс похлопал Беренику по плечу.

— Да, это хорошо, моя дорогая, но я пока не вижу связи.

Ева хотела что-то ответить, но вдруг увидела, как глаза Береники наполняются слезами. Против этого она была бессильна.

— Я не хотела ее выдавать. Это все вышло случайно, а теперь Ева делает все, чтобы выставить меня в дурном свете. Как отвратительно! — Береника бросилась в объятия Ганса и расплакалась, громко всхлипывая.

Ева наблюдала за всем этим со смешанным чувством беспомощности и удивления. При этом она спрашивала себя, действительно ли Береника так зарвалась или была просто немного сумасшедшей: Ева и сама почти поверила в ее историю.

— Ну, хватит! — Ганс отодвинул жену в сторону и разъяренно взглянул на Еву: — Замолчи! Мы сейчас вернемся и спросим об этом бабушку. И если она подтвердит, что подарила дом Беренике, я больше ничего не хочу об этом слышать в будущем! Ни слова! Поняла?

В этот момент появились Харакеке, Люси и Даниэль в верхней одежде.

— Я сейчас же отвезу бабушку и Харакеке в Мини. Тетушка Ха чувствует себя плохо, — объяснил Даниэль.

— Ничего не поделаешь, — произнес Ганс. — Бабушка, ты не могла бы ответить на один вопрос? Тут, очевидно, произошло маленькое недоразумение. Кому же принадлежит дом в Нейпире? Тебе или твоей внучке?

Люси несколько раз тяжело вздохнула и твердо произнесла:

— Я оформлю бумаги, чтобы дом принадлежал тебе, Береника!

— Нет! Хватит! Достаточно! Люси, я не могу больше смотреть, как ты приносишь себя в жертву. Пойдем в полицию, и ты там расскажешь все, как было. Никто тебя судить не будет! Лучше преврати этот дом в сиротский приют! — закричала Харакеке. Ее лицо исказилось от гнева.

— Пожалуйста, я не могу иначе, — чуть слышно произнесла Люси.

— Что осталось от той сильной воительницы? Ты позволяешь чужим пакеха отбирать твой дом, точно так же, как их предки отняли землю у твоего народа! — Харакеке в гневе закатила глаза.

У Евы по спине мурашки побежали. Она шагнула к маори, но Харакеке, казалось, впала в транс. Она внезапно заговорила на языке маори и умоляюще воздела руки к небу. Потом она схватилась за сердце и зашаталась.

— Пожалуйста, нет, нет, не покидай меня! — закричала Люси и заговорила с сестрой на языке маори.

Харакеке шагнула к ней, оперлась на ее плечо. Сестры потерлись носами. В миг, когда Харакеке осела на пол, Люси громко взвыла. Харакеке лежала на полу безжизненно, с закрытыми глазами, но потом снова их открыла.

— Он тебя давно простил! — прошептала она из последних сил. — Береги себя и не отдавай дом. Пожалуйста, не делай этого! Ты потом об этом горько пожалеешь! — Повернув голову, Харакеке прошептала: — Ева, я вижу, тебя ждет испытание. Следуй за своим сердцем, пусть оно ведет тебя! — После этого она шумно выдохнула, и ее грудь опустилась в последний раз.

Ева не мешкала ни секунды. Она молнией бросилась в зал и спустя мгновение вернулась в сопровождении доктора Веббера. Но Харакеке была мертва. Люси склонилась над сестрой, обхватила ее голову руками и что-то прошептала на родном языке. Голос ее звучал спокойно и утешительно. Потом Люси встала, расстегнула верхнюю пуговицу блузы и достала хей-тики.

— С сегодняшнего дня он должен быть на виду! Я больше не могу его прятать. Я — принцесса маори, стою перед вами как есть, — по-боевому произнесла она, прежде чем громко запеть погребальную песнь.

Погруженная в беспокойные мысли о сыне, Люси уже несколько часов сидела в коридоре госпиталя. Она молилась и призывала предков. Теперь она могла надеяться только на опытность врачей.

Когда распахнулась дверь, ей показалось, что сердце вот-вот остановится. Врач выглядел обеспокоенно.

— Ну что? — спросила она.

— Ваша дочь снова может говорить. Мы оставим ее еще на одну ночь здесь для наблюдения, потому что мы дали ей успокоительное.

— Что с моим сыном? — спросила Люси сдавленным голосом.

Врач тяжело вздохнул.

— Мы не можем давать никаких прогнозов. Ближайшие часы станут решающими. Мы не в состоянии заглянуть в его череп. Поэтому придется подождать.

— Неужели невозможно ничего сделать? Я имею в виду, что он еще так молод! У него вся жизнь впереди, — всхлипнула Люси.

— Миссис Болд, мы делаем для вашего сына все, что в наших силах. Поверьте мне. Вы не хотели бы пока взглянуть на дочь?

— Да, сейчас. Но, может, вы сначала расскажете мне, что случилось? К сожалению, ни у кого не нашлось времени поговорить со мной об этом.

— Деталей мы и сами не знаем. Известно только, что в лагуне произошел несчастный случай: очевидно, вашего сына ударило гиком, и он вылетел за борт. Только благодаря капитану проходившей мимо яхты его вовремя достали из воды. Мужчина видел, как ваш сын свалился за борт, и тут же поспешил на помощь. Ваша дочь находилась на лодке и пребывала в шоке. Она не сказала ни слова, но только что попросила медсестру принести стакан воды. Не хотите пройти со мной?

Люси последовала за врачом в палату, находившуюся на другом этаже госпиталя. Он мельком глянул на пациентку.

— Она спит. Если хотите, можете подождать, пока она снова проснется, — произнес он и быстро покинул комнату.

Люси на цыпочках подошла к кровати. Джоанна не шевелилась. Цвет ее лица был почти таким же, как белоснежная подушка, на которой покоилась ее голова. Глаза были закрыты. Люси присела на стул, осторожно взяла Джоанну за руку и погладила. Дочь лежала неподвижно. Казалось, что она спит. «Как могло произойти такое несчастье?» — в отчаянии спрашивала себя Люси снова и снова. Ей сообщили по телефону, что произошел несчастный случай и что она как можно скорее должна приехать в госпиталь. И больше ничего. У нее как раз гостила Харакеке. Люси попросила ее остаться дома, чтобы отвлечь Тома игрой в кости. Он ни в коем случае не должен был узнать об этом. «Он ни при каких обстоятельствах не должен волноваться», — эти слова нового доктора все еще звучали в ушах Люси. Но как от него утаить несчастный случай? Том наверняка удивится, если его дети в один день не появятся дома. «Главное, чтобы выжил Томми», — с болью подумала Люси, и вдруг перед ее глазами ожила та самая картина: ее отец и беспощадное проклятие. Неужели он действительно обладал такой силой, что смог отнять у нее единственного ребенка? Люси выпустила руку Джоанны и сжала кулаки. «Нет, нет, тысячу раз нет, вождь просто не мог в очередной раз применить свою смертоносную силу! Никогда!»

— И предки давно уже примирились со мной и простили за жизнь с пакеха, — решительно пробормотала она.