Николь Джордан - Очаровательная дикарка
Когда она, наконец, отошла, Дэймон повернулся к ней лицом, и его взору представилась прекрасная картина: Эль стояла с растрепанными волосами, ее живые голубые глаза были еще сонными, а роскошное тело едва скрывала батистовая ночная сорочка.
От теплоты чарующей улыбки, с которой она сейчас смотрела на него, сердце Дэймона готово было выскочить из груди. Затем в глазах Элеоноры внезапно заплясали озорные искорки. Приподнявшись на цыпочки, она надела что-то ему на шею.
— Вы должны носить свою награду с гордостью, милорд, — со смехом в голосе сказала Элеонора.
Дэймон тихо засмеялся, нащупывая золотой медальон, который свисал с красной атласной ленточки. Принц Лаззара наградил его медалью за выдающиеся заслуги перед его отечеством, а также передал ящик с апельсинами и несколько бочек превосходного вина «Марсала» в знак благодарности за то, что они с Элеонорой позаботились о его безопасности.
Его высочество также приглашал их посетить его королевство, узнав, что на следующей неделе они отправляются в свадебное путешествие в Италию, где Дэймон планировал показать Элеоноре свой санаторий. Однако они единодушно решили пока воздержаться от приглашения, поскольку были сыты по горло обществом принца.
Что касается вероломного кузена принца, синьора Векки, то он был выдворен в Индию, чтобы возглавить там дипломатическую миссию. Хотя, по слухам, Лаззара не на шутку увлекся его красивой дочерью Изабеллой, из-за которой, главным образом, Векки и строил ему козни.
Покачав головой, Дэймон снял награду с шеи и отправил ее в карман.
— Надеюсь, ты поймешь, дорогая, мое нежелание носить на груди эту вещицу, лишний раз напоминающую о сопернике, когда я занимаюсь с тобой любовью.
Склонив голову набок, Элеонора лукаво спросила:
— А вы намереваетесь заняться со мной любовью? Дэймон знал, что она нисколько не сомневалась, каким будет его ответ. Она так хорошо знала его, что могла с легкостью угадывать его чувства, мысли, желания. И все же он ответил:
— Ну, конечно же.
Улыбка Эль, которая последовала в ответ на его слова, была настолько восхитительной — чувственной, женственной, прекрасной, — что у него перехватило дыхание. Казалось, будто само солнце согревает его изнутри. И когда она в порыве страсти приблизила лицо к его губам и обхватила их ртом, Дэймон почувствовал жгучее желание.
Целуя Эль, он испытывал такое ощущение, будто возвратился домой после продолжительной разлуки. Казалось, все его желания полностью утолены и ему больше ничего не надо. Однако этого было недостаточно. Он хотел большего.
Очевидно, Элеонора тоже не желала довольствоваться малым, поскольку очень скоро прервала поцелуй, вся дрожа от возбуждения.
— Поторопитесь, Дэймон, а то я сгораю от нетерпения посмотреть, как вы осуществите свои благие намерения, — строго сказала она, хотя в ее голосе все еще слышались веселые нотки. — Но только не подумайте, что я согласна отдаться вам прямо здесь, на балконе, у всех на виду. Снаружи уже довольно холодно, к тому же не следует шокировать ваших слуг больше, чем мы это уже сделали за последние две недели.
— Твой протест принят, жена, — заявил Дэймон, подхватив ее на руки. Затем, внеся ее в комнату, он ногой закрыл дверь, спрятавшись от прохладного мелкого дождя, моросящего за окном.
Обвив руками его шею, Эль, не отрываясь, смотрела на него. Выражение его глаз стало ласковым от нежности и бесконечной любви.
Дэймон осторожно положил ее на кровать, и Эль подумала, что чувства, искрившиеся в его глазах, говорили об абсолютной искренности. Его страсть немедленно передалась ей, и когда он сбросил халат на пол, в ее голубых глазах как всегда вспыхнуло восхищение.
Горящий взор Элеоноры устремился на широкую обнаженную грудь, на торс, как будто высеченный солнечным светом. Тело Дэймона было сильным, мускулистым. О таком муже мечтает любая женщина. За последние дни его кожа приобрела насыщенный золотистый цвет, — результат плавания в большом пруду.
Эль возбуждалась от одного его восторженного взгляда, ей нравилось, когда он рассматривал ее. Этот веселый обольстительный взгляд словно касался и обжигал ее. Но одного взгляда было уже мало, она страстно желала снова очутиться в объятиях Дэймона и ощутить тепло его тела.
Элеонора вздохнула от наслаждения, когда он, наконец, очутился рядом, продолжая околдовывать ее тело изысканными ласками.
Его руки прикасались к ней очень ласково, но с явной настойчивостью, не оставляя без поцелуя ни единого сантиметра тела. Его щетина щекотала ее кожу, а пальцы играли с женственными изгибами. Он упивался стонами, вырывающимися из ее груди, и, осыпая ее нежными, возбуждающими поцелуями, находил потаенные уголки страсти, спрятанные в расщелине между ног. И когда она задрожала всем телом, больше не в силах контролировать себя, он, раздвинув ее ноги и скользнув руками под ее ягодицы, мягко направил ее себе навстречу и его возбужденный фаллос медленно вошел в ее плоть.
Eё влажная расселина, полыхая огнем неистовой страсти, была готова принять его, — и он свободно скользнул в свою родную гавань. Затем Дэймон на мгновенье замер, жадно глядя на нее своими черными глазами. И когда ее горячие ножны плотным кольцом обхватили его стальной клинок, Дэймон, задрожав всем телом, впился влажными жаркими от страсти губами в ее рот.
От его поцелуя Эль едва не потеряла сознание. Дыхание Дэймона было прерывистым, он пылко продолжал целовать ее, гладить и двигаться, все сильнее увеличивая темп. И вскоре восхищенные вздохи Элеоноры перешли в протяжные стоны наслаждения.
Когда Дэймон почувствовал, что Эль вот-вот взорвется от страсти, он резко приподнялся на руках и взглянул ей в лицо, чтобы насладиться ее видом во время оргазма.
— Эль… — тихо позвал он. Его голос был мягким, полным нежности, а глаза — бездонными и ранимыми от любви.
Элеонора была будто околдована магнетической силой его взгляда — этих прекрасных глаз, которые были одновременно яркими и темными и достаточно глубокими, чтобы можно было в них утонуть. Затем Дэймон снова вошел в нее, твердый, вызывающий огненную бурю…
— Эль, — выдавил он из себя это единственное слово, как клятву, мольбу, просьбу, и в тот же момент она выкрикнула его имя.
Они вместе словно раскололись, рассыпая яркие искры блаженства.
Когда все кончилось, Дэймон все еще был в ней. Они лежали на постели, крепко обнявшись, удовлетворенные, расслабленные, счастливые.
Элеонора закрыла глаза, получая удовольствие от невероятной радости, которую она испытывала, абсолютного блаженства и счастья. Она считала, что ей очень повезло. В глубине души она понимала, что они с Дэймоном предназначены друг для друга. Но они смогли соединить свои судьбы только после долгой разлуки, преодолев свои страхи и боль, чтобы найти настоящую любовь. Элеонора помогла мужу избавиться от гнетущей пустоты, в то время как он помог ей избавиться от душевного холода и одиночества.
