Фиби Фиджеймс - Серебряный ангел
И потом девушка услышала свой голос.
— Кто… Кто еще был здесь сегодня?
— Ник Мэллори. — Ответил Боб Тиболт, недоуменно пожимая плечами. — И хочу заметить: новость о том, что интересуемый его участок земли уже пребывает в частной собственности, он воспринял почти так же, как и вы. Разве что, в выражениях он был покруче.
— Так кому же принадлежит эта земля? — Таггарт опять ткнул пальцем в карту. — Кому она принадлежит?!
Тиболт повернулся к столу, стоящему позади него и взял оттуда какие-то бумаги.
— Хорошо, что я их еще не убрал, — пробормотал он, перебирая бумаги и поправляя сползшие на нос очки. — Эта земля и шесть прилегающих к ней территорий принадлежит вот уже почти пятнадцать лет некоему мистеру У.К. Джоунсу из Прескотта. Да, да, мистеру Кингстону Джоунсу, из компании по разведению крупного рогатого скота.
— И добычи полезных ископаемых?
— Не думаю. — Тиболт снова сложил бумаги в стопку и смерил обоих взглядом из-под очков. — Насколько мне известно, полезные ископаемые там еще не добывались. Эта компания занимается главным образом разведением крупного рогатого скота. — Ну так как, меня угостят ужином, или нет?
Брайди автоматически кивнула.
У ее рудника есть хозяин. То, что ей оставила в наследство Мойра, уже много лет кому-то принадлежит. Они с Тагом чуть было там не погибли, и все это впустую.
«ТОЛЬКО НЕ ПЛАЧЬ ЗДЕСЬ, — твердила она себе, быстро-быстро моргая. — НЕ ПЛАЧЬ. Ведь ты уже поняла, что Мойра в действительности посылала тебя сюда не за Серебряным Ангелом. ТЕПЕРЬ У ТЕБЯ ЕСТЬ ЖИЗНЬ, О КОТОРОЙ РАНЬШЕ ТЫ НЕ МОГЛА И МЕЧТАТЬ, но, О, О, ЛИШИТЬСЯ СЕЙЧАС СЕРЕБРЯНОГО АНГЕЛА!..»
Брайди с трудом различала силуэты Тиболта и Слоана, записывавшего что-то на листке бумаги.
— Брайди? — Таг присел рядом с девушкой на корточки и положил руку ей на колено.
Она подняла на него глаза. Его лицо расплывалось, словно в тумане, и Брайди поняла, что все-таки плачет.
Обняв за плечи, Таггарт помог ей встать и выйти из конторы на улицу, где она, уже не таясь, громко расплакалась, уткнувшись ему в грудь лицом. Он крепко прижимал ее к себе и осторожно гладил по спине.
В этот момент, вышедший из конторы, Тиболт промямлил что-то насчет своего ужина.
— Иди вперед, Боб, — мягко сказал ему Таг. — Я должен зайти еще в свою контору. Скажи Рут, что я тебя угощаю и передай ей, что мы подойдем через несколько минут.
Консуэла успела пригнуться, прежде чем бутылка, пущенная Ником, вдребезги разбилась о стену. Но осколки и остатки виски в нее все-таки попали.
— Ники, — процедила она сквозь зубы, — ты самая настоящая свинья.
Мэллори сидел, развалясь на ее койке и прислонившись спиной к стене.
— А ты что, этого не знала, моя маленькая голубка, мой поросеночек? — Он криво усмехнулся и потянулся за очередной бутылкой. Откупорив, Ник поднес ее к губам и сделал несколько больших глотков.
Консуэла укоризненно покачала головой и услышала, как с ее волос со звоном посыпались на пол бутылочные осколки. Она была босиком, и потому пришлось лавировать по полу, усыпанному битым стеклом, чтобы пройти к окну, не поранившись. Опустившись на стул, девушка вытащила из мизинца левой ноги маленький стеклянный осколок. Решив, что кровоточит ранка не сильно, она надела туфли.
Ее отец, улегшийся спать полчаса назад, уже вовсю храпел в своей комнате. В их доме было всего две комнаты и в каждой находилось сейчас по пьянице. И факт этот Консуэлу совсем не радовал.
Она поднялась со стула и взялась за щетку.
— Сколько можно пить, Ники? — укоризненно произнесла девушка, заметая осколки стекла в ржавый совок для мусора. На дощатом полу остались темные разводы от пролитого виски.
Краем глаза она наблюдала за тщетными попытками Ника выпрямиться.
— Я буду пить, пока… Пока… — И он снова стал размахивать бутылкой.
Не поворачивая к нему голову и не переставая заметать мусор, Консуэла предупредила:
— Если ты разобьешь и эту бутылку, Ники, останешься без виски.
Он свирепо посмотрел на нее, потом снова привалился к стене и сделал из бутылки очередной жадный глоток.
— Он украл его, — бормотал Ник. — Украл мой рудник. Этот чертов Кинг… Кингстон… Какой-то Джоунс. Это дело рук Слоана. Попомни мои слова! — Он отпил из бутылки еще немного. — Видите ли, он разводит крупный рогатый скот. Но я почему-то не видел там ни одной коровы. Там не было даже… даже несчастных антилоп! Даже… Даже…
Ник медленно наклонился в сторону, и виски из бутылки стало выливаться на кровать. Консуэла подошла и взяла из его рук бутылку. Ник вяло замахнулся на нее, но глаз так и не открыл.
— Поспи, Ники, — сердито сказала она.
Прислонив щетку к стене, опустилась на стул и налила себе в стакан немного виски, стараясь делать это осторожно, чтобы крошки от пробки, плавающие в бутылке, не попали в стакан.
Без помощи Мэллори она ничего Таггарту сделать не сможет. Ничего мало-мальски серьезного, что не бросило бы на нее тень подозрения. Консуэле совсем не хотелось попадать в тюрьму, и она намеревалась любыми способами избежать этой участи. А Ники? Разве кому-то есть до него дело?! Или в нем есть еще какие-то достоинства, кроме смазливой рожи, обаяния и половых возможностей?! Но даже эти его качества за последние несколько дней померкли в глазах Консуэлы.
Слоан же зашел слишком далеко. Он был заживо погребен в земле, но сумел оттуда выкарабкаться. Она хотела его спасти и, возможно, именно ей он должен быть обязан своим спасением — ведь он возвращался в город на своей вороной кобыле, разве не так? Ему следовало бы хорошенько подумать над случившимся? Он не должен был целовать руку этой рыжей корове! Конечно, нелегко было наблюдать за тем, как они занимались любовью. Но то совсем другое дело. Мужчина может спать с женщиной, не любя ее. Впрочем, так же, как и женщина. Но Таггарт ПОЦЕЛОВАЛ ЕЙ РУКУ! А это уже было с его стороны жесточайшим предательством.
Презрительно фыркнув, Консуэла плюнула на пол, который только что подмела. Что из себя возомнила эта рыжая? Что в ней еще, кроме того, что она — чертова притворщица? Только и знает, что корчить из себя скромницу! Именно такой вывод сделала об этой особе Консуэла, когда увидела, как та восседала на этом глупом муле Диггера, укрывши голову каким-то дурацким покрывалом.
Что ж, Консуэла Мондрагон еще напомнит о себе этой парочке, этим голубкам. Не сегодня ночью, конечно, потому что сегодня Ник уже ни на что не годен.
В соседней комнате что-то сонно пробормотал ее отец, после чего раза два всхрапнул и опять затих.
— Две комнаты и два пьяницы, — сказала Консуэла, подняв стакан и отпив из него большой глоток виски. Как она и думала, Ники купил самое дешевое виски.
