Филиппа Грегори - Любовник королевы
Сесил молчал, поскольку сам ничего не знал о судьбе кораблей, а любые слова утешения стали бы сейчас кощунственными.
– Мои корабли! Мой флот! – стенала Елизавета. – Это ты виноват, Сесил. Твоя глупость и поспешность их погубили. Теперь наше королевство открыто для вторжения. Нам не на чем выйти в море навстречу французам. Да и некому. Сколько несчастных матросов отправилось на дно из-за твоей гадкой спешки!
Через несколько тягостных дней пришло новое известие. Корабли выдержали шторм. Из четырнадцати судов одиннадцать добрались до Шотландии и вошли в залив Ферт-оф-Форт. Получив оружие, продовольствие и иные припасы, шотландские лорды возобновили осаду Лейтского замка.
– Но три корабля все равно утонули! – причитала Елизавета, сидя перед камином в своих покоях.
Она до крови царапала кожицу вокруг ногтей и вообще была больше похожа на обиженную девчонку, чем на королеву.
– Потерять целых три корабля без единого выстрела!
– Зато одиннадцать достигли своей цели, – упрямо возражал ей Сесил. – Подумайте об этом. Одиннадцать кораблей бросили якорь в водах Ферт-оф-Форта и поддержали осаду Лейтского замка. Вы только представьте, каково сейчас Марии де Гиз. Крепость окружена, на рейде видны паруса английских кораблей.
– Но их только одиннадцать, – с поистине детской логикой твердила Елизавета. – Трех уже нет. Боже, только бы они не стали нашими первыми потерями из многих последующих. Нужно немедленно вернуть наши корабли, пока их у нас еще одиннадцать. Сесил, я должна быть уверена, что они доплывут. Я не могу рисковать.
– Полная уверенность в победе – это фигура речи, – спокойно ответил ей Сесил. – В реальной жизни ничего подобного не существует. Успех всегда сопряжен с риском, и вам необходимо решиться на него, ваше величество.
– Призрак, не требуй этого от меня.
Сесил знал: еще немного – и на него обрушится бесконечный град обвинений, упреков, угроз и так далее, за которыми последуют слезы.
– Ваше величество, приказ отменять нельзя.
– Я очень боюсь.
– Вам сейчас нельзя позволять себе быть женщиной. Разумом и духом вы должны превратиться в мужчину. Елизавета, вы умеете быть храброй. Вы настоящая дочь своего отца. Так сыграйте сейчас короля, а не королеву. Были моменты, когда я искренне восхищался вашей смелостью.
Ему показалось, что он задел нужную струну и лесть придаст ей храбрости. Елизавета вскинула подбородок, у нее зарделись щеки. Но это длилось не более минуты.
Затем огонь в ее глазах погас, она понуро опустила плечи и призналась:
– Не могу. Никто не ждал, что я стану править железной мужской рукой. Я этого не умею. Я всего лишь женщина. Неглупая, способная надевать нужные маски. Но сражаться в открытую я никогда не умела, не пойду на это и сейчас. Войны не будет.
– Все же вам придется научиться вести себя как король, – предупредил ее Сесил. – Когда-нибудь вы скажете: «Я всего лишь слабая женщина, но могу превращаться в короля, когда обстоятельства требуют». Каждый человек, правящий в одиночку, должен быть королем независимо от пола.
Елизавета покачала головой. Сейчас она была похожа на маленького упрямого мула с рыжей гривой.
– Я не решусь.
– Поймите, нельзя возвращать корабли в Англию. А вот объявлять французам войну – сейчас самое время.
– Нет.
Сесил помолчал, проверяя собственную решимость. Убедившись в том, что исчерпаны все доводы и попытки убедить королеву, главный советник достал из внутреннего кармана заранее заготовленное прошение об отставке.
– Тогда я прошу вас меня уволить.
– Это еще что такое? – настороженно спросила Елизавета, увидев бумагу.
– Прошение о моей отставке. Я более не могу вам служить. Время сейчас тревожное. На карту поставлено существование нашего королевства. Если вы не желаете прислушиваться к моим советам, то я не должен давать их вам. Я не сумел убедить вас, значит, от меня в теперешней должности нет никакой пользы ни вам, ни королевству. Я готов помогать вам в любом другом качестве. Вы знаете, насколько дороги мне. Я отношусь к вам как к родной дочери. Но зачем вам я, если вы не слушаете моих советов? Скорее всего, я просто плохой советник, если так и не сумел убедить вас отправить нашу армию в Шотландию.
Елизавета побледнела до такой степени, что Сесил испугался, не случился бы с нею обморок.
– Ты затеял эту нелепую шутку, чтобы выбить из меня согласие? – прошептала она.
– Нет.
– Ты не можешь меня оставить.
– Я вынужден это сделать. На моем месте должен находиться другой человек. Тот, кто сумеет найти более убедительные доводы, к словам которого вы будете внимательнее прислушиваться. Во мне же вы теперь видите чуть ли не врага государства. Я не однажды слышал от вас обвинения в предательстве и измене. Меня перестали принимать всерьез. Я стал таким же ненадежным и неполновесным, как английские деньги.
– Призрак, о чем ты? Кто это не принимает тебя всерьез? Ты же знаешь…
Он низко поклонился и продолжил:
– Я готов служить вашему величеству на любом другом посту, стать поваром или садовником. Я не сочту это позором или крушением своей карьеры. Меня будет утешать сознание того, что там я принесу ощутимую пользу вашему величеству.
– Сесил, довольно шуток! Ты не можешь меня покинуть.
Он стал медленно пятиться к двери. Елизавета протягивала к нему руки. Она была похожа на ребенка, от которого все отвернулись.
– Уильям! Не уходи! Я не могу остаться совсем одна! – крикнула королева. – Из-за Шотландии я уже потеряла единственного человека, которого люблю. Неужели теперь я должна лишиться своего лучшего советника и друга? Ты же знаешь меня с детства. Я всегда верила, что мне есть на кого опереться.
Возле двери он остановился и сказал, не обращая внимания на ее слова:
– Ваше величество, позаботьтесь о собственной безопасности. Разбив шотландцев, французы вторгнутся в Англию. Их продвижение будет молниеносным. Сомневаюсь, что наша армия сумеет оправиться от испуга и оказать им хоть какое-то сопротивление. Не дожидайтесь, пока они явятся во дворец и свергнут вас. Заранее подумайте о месте своего укрытия и подберите тех, кого возьмете с собой.
– Сесил!
Это был вопль отчаяния. Уильям еще раз поклонился, вышел, закрыл дверь и замер, ожидая, что Елизавета бросится следом. Такое уже бывало. Но на этот раз королева не побежала за ним. Вскоре из-за дверей послышались сдавленные рыдания.
– Эми, твоя набожность уже начинает вызывать недоумение, – сказала своей падчерице леди Робсарт. – Люди поговаривают, что ты молишься как католичка. Сама знаешь, нам такая слава ни к чему. Один из моих зятьев видел тебя в церкви и удивился. Служба кончилась, все разошлись, а ты продолжала стоять на коленях.
